Шырав

Шырав ĕçĕ:

чӗрӗ the word is in our database.

чӗрӗ (тĕпĕ: чӗрӗ) more information about the word form can be found here.

Чӗрӗ юлнисем ҫӗрле каллех пӗрле пухӑннӑ та, пӗр патрон юлмиччен тытӑнса тӑрса, тинӗс ҫинчи ваттисен сӑмахӗнче каланӑ пек: «Вилетпӗр, анчах парӑнмастпӑр!» — тесе приказа пурнӑҫлама тӑрӑшнӑ.
Но ночью все, кто уцелел, снова собрались вместе, решив держаться до последнего патрона и выполнить приказ хотя бы по славной морской поговорке: «Погибаем, но не сдаемся!»

Улттӑмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Эпир, хамӑр чӗрӗ чух, кунтан ӑна канлӗх памӑпӑр.
Мы, пока живы, отсюда не дадим ему покоя.

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Валентина ӳкнӗ кӗнекине хӑй ҫумне пӑчӑртаса, хӑраса ӳкнипе, мӗн пуласси ҫинчен шухӑшласа, ни чӗрӗ, ни вилӗ тӑрать.
А Валентина стояла, прижимая к себе поднятую книгу, ни жива ни мертва и с ужасом подумала о том, что сейчас произойдет.

Унӑн куҫӗ умне ҫӳхе кустӑрмасем, ҫӳҫ пӗрчи пек ҫинҫе хурҫӑ пралуксем, пӗчӗкҫеҫӗ шӑллӑ урапасем, ӑслӑ шухӑшласа кӑларнӑ механизмӑн ҫыпҫӑнса тӑракан питӗ пӗчӗк сыпписем ҫап-ҫутӑ та хӑрпӑк, тӗлӗнмелле чӗрӗ, тиклетекен пӗчӗк тӗнче тухса тӑчӗ.
И тончайшие колесики, пульсирующие стальные волоски, миниатюрные зубчатки, крохотные и цепкие сочленения мудро придуманного механизма открылись перед Володей в тикающем маленьком мирке, таком лучистом, хрупком и странно живом.

Чӗрӗ, анчах вӑл унтан тухаймасть.
Живой, как был, только вылезти оттуда не может.

Пӗрремӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

— Чӗрӗ пулмасӑр!
— Еще бы не живой!

Ҫав тумлам, чӗрӗ пек, пӗрре тӑсӑлать, тепре чӑмӑртанать, сисмен ҫӗртенех сапаланса ик-виҫ тӗпренчӗк пулать, сасартӑк каллех пӗрле пуҫтарӑнать.
Она то вытягивалась, то сжималась, как живая, внезапно распадалась на две-три выпуклые лепешечки, которые вдруг снова сливались вместе.

Ак ӗнтӗ Цзинь-пу выртать пек, анчах вӑл чӗрӗ мар, вилнӗ…
…Цзинь-пу лежит, как сейчас, в своей кровати, но это уже труп.

Пӗртӑвансем // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 115–130 стр.

Пӗр паллаканни анчах, йӑлтах суранланса пӗтнӗскер, леш, Лукашкӑна перекенни, чӗрӗ юлнӑ.
Один только знакомый, весь израненный, тот самый, который выстрелил в Лукашку, был жив.

XLI // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Пӗтӗм ҫеҫенхирӗпе, сакӑр ҫухрӑм кайса та, вӗсем пурӗ те пӗр чӗрӗ япала, ногай кибиткине анчах, тӗл пулчӗҫ, лешӗ, арба ҫине вырнаҫтарса лартнӑскер, вӗсенчен пӗрер ҫухрӑмра ерипен шуса пычӗ.
По всей степи, верст на восемь дороги, они встретили живого только одну ногайскую кибитку, которая, будучи поставлена на арбу, медленно двигалась в версте от них.

XL // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Эпӗ асапланатӑп, анчах ӗлӗк эпӗ вилӗ пулнӑ, халь ҫеҫ вара эпӗ чӗрӗ.
Я мучаюсь, но прежде я был мертв, а теперь только я живу.

XXXIII // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Тепӗр ирхине Ерошка, пӗтӗмпех юнланса пӗтнӗскер, хӑйӗн кӗлетӗнче ларса кӗрепенкен-кӗрепенкен чӗрӗ аш валеҫнӗ — пӗрне укҫалла, тепӗрне эрехле.
На другое утро Ерошка сидел у себя в клети весь в крови и отпускал по фунтам свежину — кому за деньги, кому за вино.

XXVIII // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Тен, чӗрӗ вӑл!
Живой, может!

IX // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Хулхушшине чӗрӗ фазан хӗстерсе тытнӑ Назарка, йӗплӗ хулӑсене сиркелесе, сукмак ҫине тухрӗ.
Назарка с живым фазаном под мышкой, продираясь через терны, вылез на тропинку.

VII // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Минтертен ҫӑп-ҫӑмӑл, ачаш та ҫепӗҫ шӑршӑ — Шурочка ҫӳҫӗн, унӑн духин тата ҫамрӑк, питӗ хӳхӗм ӳт-пӗвӗн техӗмлӗ шӑрши кӗрсе тӑчӗ, — ыйхӑ умӗн асра сӑнарланнӑ юлашки чӗрӗ ӳкерчӗк пулчӗ вара ҫакӑ.
И последним живым впечатлением перед сном был легкий, сладостный запах, шедший от подушки — запах волос Шурочки, ее духов и прекрасного молодого тела.

XXII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ромашов тум витӗр унӑн чӗрӗ, нервӑллӑ ӑшшине туйса илчӗ те, тарӑннӑн сывлӑш ҫавӑрса ярса, куҫне хӗссе лартрӗ.
Ромашов сквозь одежду почувствовал ее живую, нервную теплоту и, глубоко передохнув, зажмурил глаза.

Кӗмӗл ещӗкре, ухмахла султансен айӗнче, пӗр вилӗ упӑте выртать, ытти чӗрӗ упӑтисем, тути-ҫӑварӗсене тӑсса хунӑ та, хӑйсем ҫине умӗнче те, хыҫӗнче те кулӑшла ҫӑлтӑрсемпе шӑкӑрккасем ҫакса тултарса, ун хыҫӗнчен пыраҫҫӗ…
Лежит в серебряном ящике под дурацкими султанами одна дохлая обезьяна, а другие живые обезьяны идут за ней следом, с вытянутыми мордами, понавесив на себя и спереди и сзади смешные звезды и побрякушки…

XXI // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

— Тӑвӑр пулсан та, кӳренес мар: чӗрӗ шӑмӑ шӑнӑҫать, — терӗ те суд приставӗн тӑванӗ, тармаклӑн ахӑрттарса ячӗ.
— В тесноте, да не в обиде, — сказал брат судебного пристава и захохотал напряженно.

XVIII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Акӑ вӑл халех вӗсем патне, паллӑ марскерсем, нихӑҫан та курманскерсем, ҫав тӗлӗнтермӗшле, вӑрттӑнчӑкла та тыткӑнлакан чӗрӗ чунсем — хӗрарӑмсем патне пырса ҫитет!
Вот он сейчас приедет к ним, еще не известным, еще ни разу не виданным, к этим странным, таинственным, пленительным существам — к женщинам!

Татӑкӑн-татӑкӑн тураса сапалантарнӑ ӳт-пӳрен чӗрӗ ашӑн тӑкӑс шӑрши кӳ-ӳ те кӳ-ӳ киле-киле ҫапрӗ, унашкал шӑрша вӑл кирек хӑҫан та аш лавккисем умне ҫакнӑ тушкасенчен йӑсӑрланса сарӑлать, Ромашов унӑн сӑрӑ та кӑвак тӗслӗ шалти йӑлмакланса ҫуталакан яка пайӗсене курчӗ, курчӗ хырӑмӗнче мӗн-мӗн пуррине, курчӗ ун пуҫӗн мимине — сӑрӑ-сарӑскерне, йӑлт кукӑр-макӑр йӗрсемпе витӗннӗкере, утнипелен сӗтел ҫинче формӑран кӑларнӑ желе пеклӗн чӗтӗресе выртаканскере.
Ромашов слышал, как из его развороченного на куски тела шел густой запах сырого мяса, точно от туш, которые выставляют при входе в мясные лавки, он видел его серые и синие ослизлые глянцевитые внутренности, видел содержимое его желудка, видел его мозг — серо-желтый, весь в извилинах, вздрагивавший на столе от шагов, как желе, перевернутое из формы.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics