Corpus of the Chuvash language

Кашни кун ман умра аякри юр тӑвӗсем тата ҫак мӑнаҫлӑ, телейлӗ хӗрарӑм тӑратчӗҫ.

Каждый день передо мною далекие снежные горы и эта величавая, счастливая женщина.

XXXIII // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Ҫак ҫывӑх ҫыхӑннӑ вӑхӑтра та вӑл манӑн куҫсем умӗнче ҫаплах таса, мӑнаҫлӑ та никам тӗкӗнейми пек курӑнса тӑчӗ.

И в этих близких сношениях она осталась в моих глазах все столь же чистою, неприступною и величавою.

XXXIII // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Унччен вӑл таврари ҫутҫанталӑкри мӑнаҫлӑ, анчах та маншӑн ют япала ҫеҫ пулнӑ; вечеринка хыҫҫӑн вара вӑл маншӑн этем пулса тӑчӗ.

Прежде она была для меня чуждым, но величавым предметом внешней природы; после вечеринки она стала для меня человеком.

XXXIII // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Эпӗ кашни кун хамӑн умра мӗн курнине: тусенчи никам пырса кӗрейми ӗмӗрхи юра тата аслӑ ӑстаҫӑ алли чи малтанхи хӗрарӑма панӑ илемпе ҫиҫсе-ялтӑраса тӑракан мӑнаҫлӑ хӗрарӑма, — ҫаксене куҫпа курас пулать тата ӑнланса илес пулать, вара кам хӑйне пӗтерни, кам тӗрӗслӗхре тата кам суяра пурӑнни — эсир е эпӗ — ҫакӑ уҫҫӑнах паллӑ пулӗ.

Надо видеть и понимать, что я каждый день вижу пред собой: вечные неприступные снега гор и величавую женщину в той первобытной красоте, в которой должна была выйти первая женщина из рук своего творца, и тогда ясно станет, кто себя губит, кто живет в правде или во лжи — вы или я.

XXXIII // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Вара каллех вӑл Оленина ҫав тери мӑнаҫлӑ та чипер курӑнса кайрӗ, Оленин тӑна кӗчӗ, ӑна намӑс пулчӗ.

И вновь так величественно хороша показалась она Оленину, что он опомнился и ему стыдно стало за то, что он делает.

XXV // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Марьянӑн мӑнаҫлӑ та хитре сӑнарне аса илсенех, Оленина ку япала пулма пултарас ҫук пек туйӑнчӗ.

Ему это казалось невозможным, когда он вспоминал ее величавую осанку.

XXIV // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Оленина джигит пит-куҫӗ мӑнаҫлӑ та хаяр пулни тӗлӗнтерчӗ; вӑл джигитпа, леш мӗнле аулран пулни ҫинчен ыйтса, калаҫма пуҫласшӑнччӗ, анчах чеченец ун ҫине кӑшт ҫеҫ пӑхса илсе йӗрӗнчӗклӗн сурчӗ те кутӑн ҫаврӑнса ларчӗ.

Оленина поразила величественность и строгость выражения на лице джигита; он заговорил было с ним, спрашивая, из какого он аула, но чеченец чуть глянул на него, презрительно сплюнул и отвернулся.

XXI // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Вилнин тӑванӗ, ҫӳлӗ те яштака пӳллӗ, кӗскетсе каснӑ тата хӗрлӗ тӗспе сӑрланӑ сухаллӑскер, хӑйӗн ҫинчи черкескипе папахи ҫӗтӗк-ҫурӑк пулин те, патша пек лӑпкӑ та мӑнаҫлӑ пулнӑ.

Брат убитого, высокий, стройный, с подстриженною и выкрашенною красною бородой, несмотря на то, что был в оборваннейшей черкеске и папахе, был спокоен и величав, как царь.

XXI // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Ҫак самантран пуҫласа вӑл мӗн курни — пурте, мӗн шутлани — пурте, мӗн туйни — пурте уншӑн ҫӗнӗ япалапа, тусен мӑнаҫлӑ та мухтавлӑ сӑнӗпе ҫыхӑнса тӑчӗҫ.

С этой минуты все, что только он видел, все, что он думал, все, что он чувствовал, получало для него новый, строго величавый характер гор.

III // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Ку вӑл чыкансемпе ӗҫнӗ каҫ пулнӑ, ӑна пуҫараканӗсем — леш Петербургран килнӗ Сашка Б…, флигель-адъютант тата Д… князь, унтан вара ҫав мӑнаҫлӑ старик пулнӑ…

Это была попойка с цыганами, которую затеяли приезжие из Петербурга: Сашка Б…, флигель-адъютант, и князь Д…, и этот важный старик…

II // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Анчах каретӑра ларакан ҫитерсе самӑртнӑ, мӑн кӑмӑллӑ та тӑмпайла упӑте, мӑнтӑр хырӑмӗ ҫине кӗленче татӑк-кӗсӗкӗ хунӑскер, нихӑҫан та ирӗклӗхӗн мӑнаҫлӑ чеченлӗхне ӑнланаймасть, хавхалану савӑнӑҫне туйма-чухлама пултараймасть, хӗрлӗ хӑва туратти ҫинче кӑп-кӑпӑш кӑчкӑсем кӗмӗлленнине курса, хӑпартлануллӑ тӗлӗнӗвӗн пылак куҫҫулӗпе йӗреймест!

Но никогда откормленная, важная и тупая обезьяна, сидящая в карете, со стекляшками на жирном пузе, не поймет гордой прелести свободы, не испытает радости вдохновения, не заплачет сладкими слезами восторга, глядя, как на вербовой ветке серебрятся пушистые барашки!

XXI // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ҫӗнӗ, хӑюллӑ, мӑнаҫлӑ ҫынсем палӑрчӗҫ, ӑстӑнсенче вут-ҫулӑмлӑ ирӗк шухӑшсем хыпса хӗмленме тапратрӗҫ.

Появились новые, смелые, гордые люди, загораются в умах пламенные свободные мысли.

XXI // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Вара вӑйлӑран вӑйлӑ уҫӑлса та тасалса пычӗ уншӑн шухӑш: пурӗ те виҫӗ мӑнаҫлӑ тайӑн ҫех пур этемӗн, кусем — наука, исскуство тата вӑй-халпалан ирӗккӗн ӗҫлесси.

И все ясней и ясней становилась для него мысль, что существуют только три гордых призвания человека: наука, искусство и свободный физический труд.

XVII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Анчах чунӗнче унӑн сасартӑк мӑнаҫлӑ, чӑрсӑр та ҫиллес хастарлӑх хыпса ялтлатрӗ.

Но в душе у него вдруг вспыхнула гордая, дерзкая и злая отвага.

XVI // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Пуҫӗ ун чӑрсӑррӑн хыҫалалла ывӑтӑннӑ та мӑнаҫлӑ хатарлӑхпа сулахай еннелле ҫаврӑннӑ.

Голова его дерзко закинута назад и с гордым вызовом обращена влево.

XV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Гео-р-гий! — ҫак сӑмахри сасӑсене тӑнласа итленӗн, васкамасӑр тӑстарчӗ вӑл, — Питӗ те мӑнаҫлӑ.

Гео-ргий! — протянула она медленно, как будто вслушиваясь в звуки этого слова, — Это гордо.

XIV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ращи сайрарах, анчах юманӗсем ҫӗршер ҫулхискерсем, селӗм те мӑнаҫлӑ.

Роща состояла из редких, но прекрасных, могучих столетних дубов.

XIV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Арҫынсем хушшинче вӑл ҫав тери мӑнаҫлӑ каппайчӑклӑхпа уйрӑлса тӑрать, дамӑсемпе-тӗк — намӑса пӗлмен хастар пуҫарулӑхпа, картла пысӑккӑн вылять, кирек хӑҫан та телейлӗ ӑнӑҫупа, анчах офицерсен пуххинче мар, гражданла клубра, хула тӳрисемпе поляксен ҫак таврашри ҫӗр улпучӗсен килӗсенче.

Он отличался непоколебимым апломбом в обращении с мужчинами и наглой предприимчивостью — с дамами и вел большую, всегда счастливую карточную игру, но не в офицерском собрании, а в гражданском клубе, в домах городских чиновников и у окрестных польских помещиков.

XIII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Паян ирхинехи пысӑк пӗлтерӗшлӗ те мӑнаҫлӑ шухӑшсем хыҫҫӑн хӑйне вӑл халӗ пӗчӗк, мӗскӗн, шурӑхнӑ шкул ачи пек ҫеҫ, темле никам юратман, йӑваш та пӑрахӑҫа кӑларнӑ ҫапкаланчӑк евӗр кӑна туйрӗ, — ҫак улшӑну вара питӗ намӑслӑччӗ.

После сегодняшних утренних важных и гордых мыслей он чувствовал себя теперь маленьким, жалким, бледным школьником, каким-то нелюбимым, робким и заброшенным мальчуганом, и этот переход был постыден.

VII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Кунта пач та айӑплассинчен хӑрани марччӗ, паллах ӗнтӗ, тӳркӑмӑллӑхпа ӳкӗнӳ те марччӗ ку, шӑп та шай «куҫ пӑвни» хӑйччӗ, ҫитӗннисем тӑвакан ҫав тери мӑнаҫлӑ та тавҫӑрса пӗтерме ҫукла хӑтланусен умӗнчи тӗшмӗшле сехӗрленӳ евӗрскер, ютшӑнчӑк, тискер кайӑкла ҫын шаманӑн асамлӑ ҫаврашки умӗнче хисеплӗн чӗтӗресе тӑнӑ чухнехи пекскер.

Здесь был не страх наказания, и, конечно, не добросовестность и не раскаяние, а именно гипноз, нечто вроде суеверного страха перед могущественными и непостижимыми действиями взрослых, нечто вроде почтительного ужаса дикаря перед магическим кругом шамана.

VI // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.