Шырав

Шырав ĕçĕ:

пур the word is in our database.

пур (тĕпĕ: пур) more information about the word form can be found here.

— Епле телейлӗ эсӗ: санӑн аллунта чылаях пуян лаборатори пур.
— Как ты счастлив, что в твоем распоряжении порядочная лаборатория.

XXII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Анчах туссен те тума пултарайман япаласем пур.
Но есть вещи, которых не должны дозволять себе и друзья.

Манӑн санпа калаҫмалли пур.
Мне надобно поговорить с тобою серьезно.

Ҫакӑ вара, ӗлӗкхи ҫӗнӗрен пуҫланни, уншӑн пурпӗрех мар: вӑл ун кӑмӑлне каймасть, вӑл тата пур ҫынсене тенӗ пек кӑмӑлӗсене каяс ҫук.
Этого возобновления она уже не может принять равнодушно: оно не по ее натуре, оно было бы не по натуре и огромному большинству людей.

XXI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

— Верочка, тусӑм, эсӗ мана ӳпкелерӗн, — унӑн сасси пурнӑҫра иккӗмӗш хут тата юлашки хут чӗтрерӗ; малтан унӑн сасси хӑй тавҫӑрса илтӗм тесе шухӑшласа иккӗленнӗ чухне чӗтрерӗ, халӗ вӑл савӑннипе чӗтрерӗ, — эсӗ мана ӳпкелерӗн, анчах ҫак ӳпкев мана юратса каланӑ пур сӑмахран та хаклӑрах.
— Верочка, друг мой, ты упрекнула меня, — его голос дрожал во второй раз в жизни и в последний раз; в первый раз голос его дрожал от сомнения в своем предположении, что он отгадал, теперь дрожал от радости, — ты упрекнула меня, но этот упрек мне дороже всех слов любви.

XX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ку вӑл упӑшкан аслӑ та тава тивӗҫлӗ ӗҫӗ; ҫак хаклӑ парнене таса шухӑш-кӑмӑллӑ пулнипе кӑна тивӗҫлӗ пулма пулать; кам ҫакна тивӗҫ пулнӑ, ҫав хӑйне ҫав тери ырӑ кӑмӑллӑ ҫын тесе шутлама пултарать, ӑна намӑс маррине тата нихҫан та намӑс пулас ҫуккине, вӑл яланах паттӑр та хӑюллӑ пулассине, пур тӗрӗслӳсенче, кирек мӗнлисенче пуринче те вӑл лӑпкӑ та ҫирӗп юлассине, шӑпа унӑн чун-чӗрине пӑхӑнтарма пултарас ҫуккине, ӑна темӗнле йывӑрлӑхсем пырса ҫапсан та, ҫак чыса тивӗҫлӗ пулнӑ вӑхӑтран пуҫласа пурнӑҫри юлашки минута ҫитичченех вӑл хӑйӗн чысӗпе телейлӗ пулассине ҫав ҫын хӑюллӑнах шанса тӑма пултарать.
Это великая заслуга в муже; эта великая награда покупается только высоким нравственным достоинством; и кто заслужил ее, тот вправе считать себя человеком безукоризненного благородства, тот смело может надеяться, что совесть его чиста и всегда будет чиста, что мужество никогда ни в чем не изменит ему, что во всех испытаниях, всяких, каких бы то ни было, он останется спокоен и тверд, что судьба почти не властна над миром его души, что с той поры, как он заслужил эту великую честь, до последней минуты жизни, каким бы ударам ни подвергался он, он будет счастлив сознанием своего человеческого достоинства.

Кирсанов та йӗркеллӗ те вӗреннӗ ҫын, анчах унӑн гравюрӑсем те, чечексем те пур.
Но ведь у Кирсанова и гравюры и цветы, а он также серьезный и ученый человек.

Ҫук, унӑн та кирлӗ мар япаласем пур: акӑ эпӗ ӑна пӗлтӗр парнеленӗ сигарӑсем темӗн пысӑкӑш ещӗкне, пуҫламан-ха вӑл ещӗке, хӑй вӑхӑтне кӗтсе ларать.
Нет, есть и у него свои прихоти: вот огромный ящик сигар, который я ему подарила в прошлом году, он еще стоит цел, ждет своего срока.

«Тем, кунта мӗн те пулин пур пулас. Кун пек шухӑш манӑн ҫук», — шухӑшлать Лопухов.
«Да, это не то. Во мне нет того», — думает Лопухов.

— Савнӑ тусӑм, кӑвакарчӑнӑм, кашни япалан хӑйӗн вӑхӑчӗ пур.
— Моя милая, ангел мой, всему своя пора.

Эпӗ ун аллине ҫеҫ куртӑм: хӑй вӑл чаршав хыҫӗнче пытанса тӑчӗ, тӗлӗк курнӑ пиркиех вӑл вырӑн ҫинчен тӑрса кайрӑм эпӗ, — ман вырӑн тавра чаршав пур пек, хӑна ҫав чаршав хыҫне пытанса тӑнӑ пек курӑнчӗ; епле тӗлӗнмелле хитре алӑ, савнӑ тусӑм!
Только руку я и видела: сама она пряталась за пологом, мне снилось, что у моей постели, — за то же я ее и бросила, что на ней это приснилось, — что у ней есть полог и что гостья прячется за ним; но какая дивная рука, мой милый!

— Эп пур — ӑна ҫулталӑкӗпех ӑшаланӑ ула курак ашӗпе лапшу ҫитерсе усратӑп».
— И такую красавицу я уже год пичкаю лапшой с воронятиной».

I // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 90–106 стр.

Унтах шӳрпе чашӑкӗ вырнаҫрӗ, чашӑкӗ варринче сойӑпа тутлантарнӑ, ӑшаланӑ ула курак ашӗ пур.
с лапшой и чашку с бульоном, посередке — чашку с вороньей подливкой.

I // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 90–106 стр.

— Паян пит начарах та мар-ҫке, ҫерҫи те тытса килтӗм, сана валли ҫырткаламалли хатӗрлеме те май пур… — терӗ вӑл сассине хӑпартса.
— Сегодня ведь еще куда ни шло — я для тебя воробья подстрелил, можно из него что-нибудь сделать.

I // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 90–106 стр.

— Ыйтса пӗлесчӗ сан, кам пур ҫулталӑкӗпех ула курак какайӗпе лапшу кӑна ҫиекен.
Да ты поди спроси у людей: кто еще весь год ест одну лапшу с воронятиной?

I // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 90–106 стр.

Икӗ-виҫӗ ҫамрӑк ҫын, ӑна вӗрентнӗ профессорсенчен пӗри — ытла ҫамрӑках марскер, унӑн тусӗсем ыттисене тахҫанах ҫапла каласа панӑ пулнӑ: тӗнчере темӗнле Фирхов пур иккен, вӑл Берлинта пурӑнать, тата темӗнле Клод Бернар пур иккен, вӑл Парижра пурӑнать, тата ҫавӑн пеккисем ыттисем те пур, вӗсене пурне те астуса тӑма та ҫук, вӗсем те ҫавӑн пекех тӗрлӗ хуласенче пурӑнаҫҫӗ, ҫав Фирхов, Клод Бернар тата тахӑшӗ — ҫаксем вӗсем медицина наукине чи ӑста пӗлекенсем иккен.
Два-три молодые человека да один немолодой человек из его бывших профессоров, его приятели, давно наговорили остальным, будто бы есть на свете какой-то Фирхов, и живет в Берлине, и какой-то Клод Бернар, и живет в Париже, и еще какие-то такие же, которых не упомнишь, которые тоже живут в разных городах, и что будто бы эти Фирхов, Клод Бернар и еще кто-то — будто бы они светила медицинской науки.

X // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ун ӗнтӗ кафедра пур.
Он уже имел кафедру.

Анчах китаецсем хушшинче европеецсем китаецсемпе танлаштарсан кӑна пурте пӗр пек, чӑннипе илсен, европеецсем пӗр-пӗринпе китаецсем пӗр-пӗринпе уйрӑлса тӑнинчен ытларах уйрӑлса тӑнӑ пекех, ҫынсем ҫак пӗр типра та мӗнпур ытти типсен уйрӑмлӑхӗсем пӗр-пӗринпе уйрӑлса тӑнинчен ытларах уйрӑлаҫҫӗ, вӗсен уйрӑмлӑхӗсем те нумайрах пулаҫҫӗ, Кунта темӗнле ҫын та пур: сиваритсем те, аскетсем те, хытӑ кӑмӑллисем те, ачашшисем те, тем-тем тӗрлисем те.
Но как европейцы между китайцами все на одно лицо и на один манер только по отношению к китайцам, а на самом деле между европейцами несравненно больше разнообразия, чем между китайцами, так и в этом, по-видимому, одном типе разнообразие личностей развивается на разности более многочисленные и более отличающиеся друг от друга, чем все разности всех остальных типов разнятся между собою, Тут есть всякие люди: и сибариты, и аскеты, и суровые, и нежные, и всякие, всякие.

IX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Вара ҫынсем: «ну, халӗ пире лайӑх», тесе каличченех ҫавӑн пек пулса пырӗ, ун чухне ҫак уйрӑм тип пулмасть ӗнтӗ, мӗншӗн тесен ҫынсем пурте ҫак тип йышшисем пулӗҫ, пур ҫынсем те ҫак тип йышшисем пулманнине, ҫак тип уйрӑм тип шутланнӑ вӑхӑт мӗнле пулнине ӑнланма вӗсене йывӑр пулӗ.
И так пойдет до тех пор, пока люди скажут: «Ну, теперь нам хорошо», тогда уж не будет этого отдельного типа, потому что все люди будут этого типа и с трудом будут понимать, как же это было время, когда он считался особенным типом, а не общею натурою всех людей.

VIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

«Ку ҫынна пур тӗлӗшӗнчен те шанма юрать-ши?» текен ыйту пуҫа пырса та кӗмест.
«Можно ли положиться на этого человека во всем безусловно?»

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics