Шырав

Шырав ĕçĕ:

ҫирӗм (тĕпĕ: ҫи) more information about the word form can be found here.

— Ак кунта… вуннӑ, ҫирӗм, акӑ — икҫӗр тенкӗ… тата акӑ — ҫирӗм.
— Вот тут… десять, двадцать, вот двести рублей… да вот двадцать.

III сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Эсӗ манпа пӗрле ӗҫлерӗн, апла пулсан, манӑн кӑштах пурлӑх пуррине пӗлетӗн; анчах эпӗ виличчен ун ҫине шанса ан пурӑн, пуҫ ҫине чул ӳкмесен, эп тепӗр ҫирӗм ҫул пурӑнатӑп та пулӗ.
Ты делал со мной дела, стало быть, знаешь, что у меня есть некоторый капитал; но ты прежде смерти моей на него не рассчитывай, а я, вероятно, еще проживу лет двадцать, разве только камень упадет на голову.

I сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ултӑ ҫул вӑл Швейцарипе Австри тӑрӑх ҫапкаланса ҫӳренӗ, ҫирӗм ҫул хушши ӗнтӗ хӑй шӑпине ырласа Российӑра пурӑнать.
Шесть лет пространствовал он по Швейцарии, Австрии, а двадцать лет живет в России и благословляет свою судьбу.

Ҫамрӑк помещиксенчен пӗри Мускава кайса пӗр дюжина кӗпешӗн виҫҫӗр тенкӗ, пӗр атӑшӑн ҫирӗм пилӗк тенкӗ, туй кунӗ валли туяннӑ жилетшӑн хӗрӗх тӗнкӗ тӳленӗ тенине илтсен, Обломов сӑхсӑхса илнӗ те, хӑвӑрттӑн ҫапла каласа хунӑ: «Ҫав маттура тӗрмене хупса лартмалла», тенӗ.
Услыхав, что один из окрестных молодых помещиков ездил в Москву и заплатил там за дюжину рубашек триста рублей, двадцать пять рублей за сапоги и сорок рублей за жилет к свадьбе, старик Обломов перекрестился и сказал с выражением ужаса, скороговоркой, что «этакого молодца надо посадить в острог».

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Нӑра мӗнле вӗҫни, мӗнле сӗрлени ҫирӗм чалӑшран илтӗнет, таҫта курӑк ӑшӗнче темӗн хӑрлаттарать, такам унта тутлӑ ҫывӑрать тейӗн.
В двадцати саженях слышно, как пролетит и прожужжит жук, да в густой траве кто-то все храпит, как будто кто-нибудь завалился туда и спит сладким сном.

Вӗсен ҫӗршывӗ урлӑ иртсе ҫӳрекенсем ҫук, ҫавӑнпа та ҫут тӗнчере мӗн пулса иртнине пӗлтерекен хыпарсене те вӗсем илтмеҫҫӗ: йывӑҫ савӑт-сапа турттаракансем вӗсенчен ҫирӗм ҫухрӑмра кӑна пурӑнаҫҫӗ, анчах кусем те вӗсенчен ытлашши пӗлмеҫҫӗ.
И как уголок их был почти непроезжий, то и неоткуда было почерпать новейших известий о том, что делается на белом свете: обозники с деревянной посудой жили только в двадцати верстах и знали не больше их.

Ҫывӑхри ялсем тата уезд хули унтан ҫирӗм пилӗк-вӑтӑр ҫухрӑмра вырнаҫнӑ.
Ближайшие деревни и уездный город были верстах в двадцати пяти и тридцати.

Тата Марина Кулькова ятлӑ тӑлӑх арӑм, ҫирӗм сакӑр ҫула ҫитнӗскер, пӗр харӑсах тӑватӑ ача ҫуратса паман пулсан, нихҫан та, нимӗн те пичетлемен пулӗччӗҫ, ҫак ҫӗршыв ҫинчен илтмен те пулӗччӗҫ; анчах кун пирки мӗнле пулсан та шарламасӑр тӑма май килмен.
И никогда бы ничего и не было напечатано, и не слыхали бы про этот край, если б только крестьянская вдова Марина Кулькова, двадцати восьми лет, не родила зараз четырех младенцев, о чем уже умолчать никак было нельзя.

Пӗтӗм ҫӗршыв вунпилӗк е ҫирӗм ҫухрӑма йӗри-таврах савӑнӑҫлӑ, кулса тӑракан илемлӗхпе сарӑлса выртать.
Весь уголок верст на пятнадцать или на двадцать вокруг представлял ряд живописных этюдов, веселых, улыбающихся пейзажей.

— Ҫӗлен! — терӗ Захар, пӗҫҫине шарт ҫапса, вара питӗ хытӑ йӗрсе ячӗ: пӳлӗме пӗр ҫирӗм нӑрӑ вӗҫсе кӗрсе нӑрлатнӑн туйӑнчӗ.
— Змея! — произнес Захар, всплеснув руками, и так приударил плачем, как будто десятка два жуков влетели и зажужжали в комнате.

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Тӗп хуларан аякра, тӑван ҫӗршывӑн йӑваш та ӑшӑ йӑлисемпе ҫемҫе йӗркисене пӑхӑнса ӳснӗскер, тӑванӗсемпе тусӗсен, пӗлӗшӗсен ытамӗнче ҫирӗм ҫул пурӑннӑскер, вӑл ҫемье пурнӑҫне ҫав тери хӑнӑхса ҫитнӗ, служба та ӑна ҫемьери пурнӑҫ пекех, сӑмахран, ашшӗ тупӑшсемпе тӑкаксене тетрадь ҫине ӳркевлӗн ҫырса пынӑ пекех пулассӑн туйӑннӑ.
Воспитанный в недрах провинции, среди кротких и теплых нравов и обычаев родины, переходя в течение двадцати лет из объятий в объятия родных, друзей и знакомых, он до того был проникнут семейным началом, что и будущая служба представлялась ему в виде какого-то семейного занятия, вроде, например, ленивого записыванья в тетрадку прихода и расхода, как делывал его отец.

V сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Эсӗ кунта мӗн кирлине ҫыр, — малалла каларӗ Тарантьев, — анчах губернатора: «манӑн ҫирӗм ача, пӗчӗкрен пӗчӗкскерсем», тесе ҫырма ан ман…
— А ты напиши тут, что нужно, — продолжал Тарантьев, — да не забудь написать губернатору, что у тебя двенадцать человек детей, «мал мала меньше».

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Бархат жилечӗ, ҫӳхе, голландски кӗпеччӗ: ҫирӗм пилӗк тенкӗ тӑратчӗ.
жилет-то бархатный, а рубашка тонкая, голландская: двадцать пять рублев стоит.

Ҫав хушӑрах хӑй ҫирӗм пилӗк ҫул каялла темле канцелярине ҫыруҫа кӗнӗ те ҫӳҫӗ кӑвакаричченех ҫав ӗҫрех ларса ирттернӗ.
Между тем сам как двадцать пять лет назад определился в какую-то канцелярию писцом, так в этой должности и дожил до седых волос.

Пӳлӗме ҫирӗм пилӗк ҫулалла ҫитнӗ ҫамрӑк ҫын кӗчӗ; вӑл ҫирӗп сывлӑхлӑ, унӑн питҫӑмартисем те, тути те, куҫӗсем те кулаҫҫӗ.
Вошел молодой человек лет двадцати пяти, блещущий здоровьем, с смеющимися щеками, губами и глазами.

II сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Эсир мана ҫав темле ҫирӗм пилӗк тенкӗпе ӗҫ вырӑнне выляттарса яртарасшӑн шутламастӑр пулӗ те ҫак?
Что же вы думаете, я из-за каких-нибудь двадцати пяти рублей поставлю на карту свое служебное положение?

VIII сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

— Эпӗ саншӑн ҫирӗм пиллӗкмӗш ҫул кукамай ӗнтӗ.
— Я тебе уже двадцать пятый год — бабушка.

VII сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

Ҫирӗм пиллӗклӗх билетнех патӑм, илмест…
Четвертной билет давала, не берет…

«Хӑвӑн мӗнпур ҫӗтӗк-ҫурӑкупа ҫирӗм тӑват сехет хушшинче тухса вӗҫтернӗ пултӑр хаттӑран, тет.
«Выбирайся, говорит, из хаты в двадцать четыре часа со всеми своими потрохами.

Анчах, ҫирӗм утӑм та чӑнтан тӑваймарӑм, пач тикӗс вырӑнтах, сасартӑк такӑнтӑм та, ӳпне тӑрӑнса та ӳкрӗм.
Но, пройдя около двадцати шагов, я вдруг споткнулся на совсем ровном месте и упал ничком.

V сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics