Шырав

Шырав ĕçĕ:

ялта the word is in our database.

ялта (тĕпĕ: ял) more information about the word form can be found here.

Ӑна ялта ҫурт тӑвасси пӑшӑрхантарчӗ; пӳлӗмсем мӗнлерех пулмаллине, апатланмалли пӳлӗм, бильярд пӳлӗмӗн тӑршшӗ мӗн сарлакӑш пулмаллине темиҫе минут хушши савӑнсах палӑртрӗ, хӑйӗн кабинечӗн чӳречисем хӑш еннелле тухмаллине те палӑртса хучӗ; сӗтел-пуканпа кавирсем ҫинчен те манмарӗ.
Его занимала постройка деревенского дома; он с удовольствием остановился несколько минут на расположении комнат, определил длину и ширину столовой, бильярдной, подумал и о том, куда будет обращен окнами его кабинет; даже вспомнил о мебели и коврах.

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ялта вӑраннӑ вӑхӑт паҫӑрах иртрӗ, Петербургра вӑранмалли вӑхӑт та иртсе пырать.
Деревенское утро давно прошло, и петербургское было на исходе.

Телее пула вӑл сайра хутра ҫеҫ ҫавнашкал тӑрӑшса ӗҫлеме пултарать, Ку ӗнтӗ, паллах, Захар чаплӑ та тӑвӑр, тем те пӗр лартса тултарнӑ капмар кабинетсемпе будуарсенче ӗҫлеме хӑнӑхманран, вӑл ялта, лӑпкӑ, уҫӑ та ирӗк сывлӑшра, ҫитӗнсе, урӑхла ӗҫ майӗсене хӑнӑхнинчен килнӗ.
К счастью, он очень редко воспламенялся таким усердием, Все это происходило, конечно, оттого, что он получил воспитание и приобретал манеры не в тесноте и полумраке роскошных, прихотливо убранных кабинетов и будуаров, где черт знает чего ни наставлено, а в деревне, на покое, просторе и вольном воздухе.

VII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Стариксем вилнӗренпе ялта хуҫалӑх ӗҫӗсем лайӑхланнӑ ҫеҫ мар, начарланнӑҫемӗн начарланса пынӑ, ку староста ҫырӑвӗнчен те курӑннӑ.
Со времени смерти стариков хозяйственные дела в деревне не только не улучшились, но, как видно из письма старосты, становились хуже.

VI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Вӑл ӗмӗрӗпех ялта пурӑннӑ пулсан та, хальхисем пек ӑслӑланман, тӗрлӗрен ҫӑмӑлттайла ӗҫсемпе пуҫне ҫӗмӗрмен; хальхисем ӑна ҫӗртен мӗнле те пулин тырпул ытларах туса илме ҫӗнӗ мелсем шыраҫҫӗ, е киввисене ҫӗнетесшӗн е тата ҫавнашкал меслетсемпе тӑрмашаҫҫӗ.
Он хотя и жил весь век в деревне, но не мудрил, не ломал себе головы над разными затеями, как это делают нынешние: как бы там открыть какие-нибудь новые источники производительности земель или распространять и усиливать старые и т. п.

Ялта шут ӗҫне староста йӗркелесе пынӑ.
Счеты в деревне сводил староста.

Унпа пӗрле ялта чечек пуҫтарма, кимӗпе ярӑнма — аван; анчах пӗр кун хушшинче вунӑ ҫӗре ҫитмелле — телейсӗрскер!» — хӑй шухӑшне вӗҫлерӗ Обломов, ҫурӑмӗ ҫине ҫаврӑнса; хӑйӗн ҫавнашкал ниме тӑман шухӑш-ӗмӗт ҫукшӑн, хӑй тертленсе ҫӳременшӗн, акӑ ҫакӑнта хӑйӗн этем тивӗҫлӗхне, канӑҫне упраса выртнӑшӑн хавасланчӗ вӑл.
В деревне с ней цветы рвать, кататься — хорошо; да в десять мест в один день — несчастный!» — заключил он, перевертываясь на спину и радуясь, что нет у него таких пустых желаний и мыслей, что он не мыкается, а лежит вот тут, сохраняя свое человеческое достоинство и свой покой.

II сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ватӑ улпутсем вилнӗ, вӗсен сӑнӳкерчӗкӗсем килте юлнӑ та халӗ таҫта мачча ҫинче йӑваланса выртаҫҫӗ пулӗ; ӗлӗкхи пурнӑҫпа чаплӑ хушаматсем ҫинчен калакан халапсем манӑҫа тухсах пыраҫҫӗ, е ялта пурӑнакан ватӑсен асӗнче ҫеҫ упранаҫҫӗ.
Старые господа умерли, фамильные портреты остались дома и, чай, валяются где-нибудь на чердаке; предания о старинном быте и важности фамилии всё глохнут или живут только в памяти немногих, оставшихся в деревне же стариков.

I сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Эпир вӗт маларах Олеҫҫӑпа ялта пурӑннӑ, унтан вара…
Ведь мы раньше с Олесей на селе жили, а потом…

VII сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

Ялта тӑранса пурӑнма май ҫукран Чулхула, Псков, Тверь, Ярославль кӗпӗрнисенчи хресченсем ҫурӑм хыҫне кутамкка ҫакса е алла йывӑҫ арчасем йӑтса ӗҫ шыраса Питӗре пынӑ.
В лаптях, с котомками за плечами, с узелками и самодельными деревянными крашеными сундучками они шли из Новгородской, Псковской, Тверской, Ярославской губерний в Питер на заработки, потому что в деревне не прокормиться.

Ҫирӗм виҫҫӗмӗш пай // Галина Матвеева. Яновская, Жозефина Исаковна. Карап ӑсти: повесть; вырӑсларан Г. Матвеева куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 2012. — 205 с.

Полтава кӗпӗрнинчи ялта ҫуралнӑ та ӗнтӗ вӗсен аслӑ ывӑлӗ Владимир.
Здесь, в селе Полтавской губернии, и родился старший — Владимир.

— Тӑван-хурӑнташ пекки те пулин юлман-и унӑн ялта?
— Разве у нее не осталось в деревне какой-нибудь родни?

II сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

Акӑ, шухӑш вӗҫрӗ пуҫра, хула пурнӑҫӗнчен, обществӑран, хӗрарӑм кулллинчен, этем калаҫӑвӗнчен ҫӗршер ҫухрӑмра, вӑрманпа кӗртсем хушшинче ҫухалса кайнӑ ялта, хӑлтӑр-халтӑр ҫуртра, хӗлӗн пӑсӑк та хупӑнчӑк каҫӗнче ларатӑп эпӗ…
Вот, думалось мне, сижу я глухой и ненастной зимней ночью в ветхом доме, среди деревни, затерявшейся в лесах и сугробах, в сотнях верст от городской жизни, от общества, от женского смеха, от человеческого разговора…

— А куратӑр-и, ӗҫпуҫ мӗнлерех, паныч, — тавӑрчӗ Ярмола нихӑҫанхинчен те ҫемҫенрех, — вулама-ҫырма пӗлекен пӗри ҫук-ҫке пирӗн ялта.
— А видите, какое дело, паныч, — ответил Ярмола необыкновенно мягко, — ни одного грамотного нет у нас в деревне.

I сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

Унӑн картузӗ ҫинчи ҫӗнӗ георгиевски лентӑсем, ялта чернобривцы текен хура-кӗрен чечекӗн вӗҫӗсем пек, ҫемҫен тусан ҫине сӗртӗнсе выртнӑ.
Кончики новых георгиевских лент его бескозырки мягко легли в пыль, как оранжево-черные деревенские цветы чернобривцы.

XVI. «Башеннӑй, пер!» // Александр Ярлыкин. Валентин Катаев. Пӗччен парус шуррӑн курӑнать. Александр Ярлыкин куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949

Пурте вӗсем е ялта, е тинӗс ҫинче.
Очевидно, все или в деревне, или на море.

XIV. «Кӗҫӗн чинсем» // Александр Ярлыкин. Валентин Катаев. Пӗччен парус шуррӑн курӑнать. Александр Ярлыкин куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949

Эпир те вӗт инҫетри, юр хӳсе кайнӑ ялта тӑлах пурӑнакан ачасемччӗ.
одинокие, заброшенные дети в глухой, занесённой снегом деревне.

Вуннӑмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Ачасене лайӑх пулчӗ ку ялта.
Хорошо детям в этом селе!

Вунулттӑмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Ҫакӑн пек кӑмӑллах мар ял ятне илтсен, ачасене ялта лайӑх пулмӗ тесе кӑлӑхах пӑшӑрханнӑ иккен эпӗ!
Напрасно казалось мне, что детям не может быть хорошо в селе с таким неприятным названием.

Вара килтем те, Саня халь те эсир тахҫан Энск патӗнчи инҫетри ялта юр хӳсе кайнӑ пӗчӗк пӳрте манса хӑварнӑ стетоскопӑра хӑйпе пӗрле илсе ҫӳрет, терӗм.
Потом вернулась и сказала, что Саня до сих нор возит с собой стетоскоп, который доктор когда-то забыл в занесённой снегом избушке в глухой, далёкой деревне под Энском.

Ҫиччӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics