Шырав

Шырав ĕçĕ:

астуса (тĕпĕ: асту) more information about the word form can be found here.

Вӑл пит саркаланатчӗ, трактирти ҫынсем вӑл сатурланса калаҫнисене астуса итлесе ларатчӗҫ.
Он держался размашисто, люди в трактире прислушивались к его задорным словам со вниманием.

XVIII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Эпӗ вӑл хама мӗн каланине астуса илетӗп:
Я вспоминаю, как он сказал мне:

Эпӗ астуса илтӗм: хӑйне-хӑй ҫӗҫӗпе чиксе вилнӗ извозчик Петӗр те господасем ҫинчен ҫавӑн пек калатчӗ, Уҫӑпӑн шухӑшӗсем ҫав усал старикӗн шухӑшӗсемпе пӗр пекле килсе тухни маншӑн пит лайӑх мар туйӑнса карӗ.
Я вспомнил, что вот так же говорил о господах извозчик Петр, который зарезался, и мне было очень неприятно, что мысли Осипа совпадают с мыслями того злого старика.

XVII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Ун хыҫҫӑн икӗ куҫупа та астуса тӑр, вӑл нимрен те йӗрӗнсе тӑмасть, ӑна пурте юрать: пӗр кӗрепенке пек пӑта-и, пӗр вунӑ кирпӗч-и, пӗр михӗ известка-и — пурне те туртать!
За ним — гляди в оба, он ничем не брезгует, ему всё годится: фунт гвоздей, десяток кирпича, мешок известки — всё подай сюда!

Ярмаркӑра манӑн ҫав ҫынсем пӑта, кирпӗч, хӑш таврашӗ ан вӑрлаччӑр тесе астуса тӑмаллаччӗ; ман хуҫа патӗнче ӗҫленисӗр пуҫне вӗсен кашнинех хӑйсен подрячӗсем пурччӗ, кашниех вара хӑй валли ман сӑмса айӗнчен мӗн те пулин пӗҫертсе кайма тӑрӑшатчӗ.
На Ярмарке я должен был следить, чтобы эти люди не воровали гвоздей, кирпича, тесу; каждый из них, кроме работы у моего хозяина, имел свои подряды, и каждый старался стащить что-нибудь из-под носа у меня на свое дело.

Анчах кусем — шухӑшӗсем кӑна-ха, шухӑшӗсем хыҫӗнче вара сӑмахна каласа пама май килмен япала, вӗсене ҫуратса тӑрантарса тӑраканни, пурӑнӑҫри явленисене астуса пӑхма хушаканни, вӗсенчен кашнинченех: мӗншӗн? — тесе ответ ыйтаканни тӑрать.
Но это — мысли, а за ними лежит то невыразимое словом, что родит и питает их, что, властно понуждая всматриваться в явления жизни, от каждого из них требует ответа — зачем?

XVI. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Эсир чиркӗве тата чиркӳ таврашӗнчине пурне те юрататӑр пулмалла «Астуса хӑтланни» сирӗншӗн усӑллӑ пулӗ…
Вы, кажется, любите церковь и всё это, церковное? «Искушение» вам будет полезно…

Ҫав сӑмаха ман анне мӗнле тата хӑсан каланине астуса илсе, эпӗ ирӗксӗрех аҫа ҫури ҫумӗнчен аяккалларах сикрӗм, вӑл йӑл кулкаласа ыйтрӗ:
Вспомнив, как и когда произнесла это слово моя мать, я невольно отодвинулся от него, — он спросил, улыбаясь:

Хуҫасем ман аҫа ҫурине кӳрентермеллех астуса пӑхатчӗҫ, ҫине тӑрсах ӑна пӗр-пӗр эмелпе эмелленсе пӑхма канаш паратчӗҫ, анчах куҫ хысӗнче унтан кулатчӗҫ.
Хозяева относились к вотчиму с обидным вниманием, упорно советовали ему попробовать то или иное лекарство, но за глаза высмеивали его.

Вӑл сылтӑмалла, шыв ӑшӗнчен сӑрт ҫинче ҫӳлелле хитрен ҫӗкленсе тӑракан шурӑ мечеть ҫинелле пӑхать те, тем манса кайнӑскере астуса илнӗ пек, малалла калать:
Он смотрит вправо, на белую мечеть, красиво поднявшуюся из воды, на холме, и продолжает, словно вспоминая забытое:

Йӗри-тавра пурне те ҫав тери хытӑ астуса юлтӑм: куҫа хупса лартсан та, эпӗ тӗттӗмре подвала пӗтӗмпех куратӑп, ҫав сӗтелсене пурне те, чӳрече анисенче сӑр банкисем ларнисене, кисть ҫыххисем тӑнине, иконӑсене, кӗтесре, пожарнӑйӑн каски пек туйӑнакан пӑхӑр умывальник айӗнче, мӑшкӑлтӑк шыв лахханӗ ларнине тата пулат ҫинчен Гоголевӑн ҫара ури, шыва кайса вилнӗ ҫын ури пек, кӑвакскер усӑнса тӑнине куратӑп.
Всё вокруг так крепко запомнилось, что, и закрыв глаза, я вижу во тьме весь подвал, все эти столы, баночки с красками на подоконниках, пучки кистей с держальцами, иконы, ушат с помоями в углу, под медным умывальником, похожим на каску пожарного, и свесившуюся с полатей голую ногу Гоголева, синюю, как нога утопленника.

XV. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Вӑт эпӗ сана ярмаркӑна майлаштарӑп та, эсӗ унта манӑн десятник пекки пулӑн, тӗрлӗ материал тавраш йышӑнса тӑрӑн, пурте кирлӗ вӑхӑтра вырӑнта пултӑр, рабочисем ан вӑрлаччӗр тесе астуса тӑрӑн — юрать-и?
Вот я и прилажу тебя на ярмарку; будешь ты у меня вроде десятника, принимать всякий материал, смотреть, чтоб всё было вовремя на месте и чтоб рабочие не воровали, — идет?

Эпӗ атӑ-пушмак магазинне, чиркӳ хуралҫине астуса илтӗм, ку ҫын сутать мана! тесе шухӑшларӑм.
Я вспомнил магазин обуви, церковного сторожа, мне подумалось: выдаст меня этот человек!

Ҫапӑҫаканӗсем сылтӑм аллисене — малалла, сулахаййисене — кӑкӑрӗсем патӗнче тытса, пӗр-пӗрне хытӑ астуса пӑхса, тапранкаласа тӑраҫҫӗ.
Бойцы зорко присматриваясь друг ко другу, переминались правые руки вперед, левые — у грудей.

XIV. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

«Салтак Петр Великине епле ҫӑлни ҫинчен калакан халлапа» астуса илсе, эпӗ ӑна калаҫу формиллӗ туса хутӑм, эпир, Давидов патне пулат ҫине улӑхса лараттӑмӑр та, хамӑр умра тӑнӑ пек шутланакан шведсен пуҫӗсене савӑнӑҫлӑн каса-каса пӑрахса выляса лараттӑмӑр: ҫынсем ахӑлтатсах кулатчӗҫ.
Вспомнив «Предание о том, как солдат спас Петра Великого», я изложил эту книжку в разговорной форме, мы влезали на полати к Давидову и лицедействовали там, весело срубая головы воображаемым шведам; публика — хохотала.

Шутник ҫеҫ, акӑ, вӑт Бенедиктов, ӑна астуса пӑхма юрать, Максимыч!
Просто — шутник, а вот Бенедиктов — это, Максимыч, стоит внимания!

XIII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Анчах пурте, ӳсӗрсем те, вӑл туртӑнкаласа тӑнине тимлӗн пӑхаҫҫӗ, унӑн сӑн-питне тата аллисене пӑхса астуса тӑраҫҫӗ.
Но все, даже пьяные, смотрят на его судороги внимательно, все молча следят за его лицом и руками.

Пурте пӗр-пӗрне ун ҫинелле куҫ хӗссе кӑтартса, ӑна астуса тӑраҫҫӗ.
Все следят за ним, подмигивая на него друг другу.

Вӑл юрланӑ чух мастерской ӑна хӑйӗн патши вырӑннех хуратчӗ; аллисене сарлакан сулласа тӑнисене астуса, пурте ун еннелле ҫавӑрӑнатчӗҫ; вӑл вӗҫме хатӗрленнӗ пекех аллисене суллакалатчӗ.
Когда он пел, мастерская признавала его своим владыкой; все тянулись к нему, следя за широкими взмахами его рук,он разводил руками, точно собираясь лететь.

Сасӑсемпе ӳсӗрӗлсе кайнӑскерсем, пурте ыттине йӑлтах маннӑ, пурте пӗр кӑкӑрпа сывлаҫҫӗ, казак хыҫҫӑн чалӑшшӑн пӑхса астуса тӑрса, пӗр кӑмӑлпа пурӑнаҫҫӗ.
Опьяненные звуками, все забылись, все дышат одной грудью, живут одним чувством, искоса следя за казаком.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics