Шырав

Давыдов

Давыдов шарламасӑр, пуҫне усса тӑрать.
Давыдов молчал, опустив голову.

— Шӑппӑнрах калаҫ, атту илтме пултараҫҫӗ, — терӗ Давыдов.
— Говори тише, а то кто-нибудь услышит, — попросил Давыдов.

Вӑл Давыдов аллинчен пӗтӗм вӑйпа туртӑнчӗ, анчах лешӗ ӑна ҫирӗп тытнӑ.
Она с силой рванулась из рук Давыдова, но тот держал ее крепко.

Давыдов ӑна урама тухнӑ ҫӗрте хӑваласа ҫитрӗ, хулпуҫҫинчен ярса тытрӗ.
Давыдов догнал ее на повороте в улицу, схватил за плечи, зло проговорил:

Вӑл уласах макӑрса ячӗ, питне аллипе хупларӗ, Давыдов умӗнчен варт ҫаврӑнса, малтан утса кӑна, унтан — малалла ӳпӗнсе, йӗпе аллисене пичӗ ҫинчен илмесӗр — тӑкӑрлӑк тӑрӑх чупса кайрӗ.
Она заплакала навзрыд, прижала к лицу ладони и, круто повернувшись спиной к Давыдову, вначале пошла, а затем побежала по переулку, клонясь вперед, не отнимая мокрых ладоней от лица.

Давыдов хулпуҫҫине кӳренчӗклӗн сиктерсе илчӗ:
Давыдов с досадой пожал плечами:

Унтан Давыдов, кӗтмен сӑмаха илтнипе кӑштах анранӑскер, ҫапла ыйтрӗ:
Потом Давыдов, немного ошалевший от неожиданности, спросил:

— Сирӗн ҫемьене пулӑшсан мӗнле пулӗ? — иккӗленерех ыйтрӗ Давыдов, кӑштах шухӑшласа тӑнӑ хыҫҫӑн.
— А что, если помогать вашей семье? — после короткого раздумья неуверенно спросил Давыдов.

Давыдов ҫаплах хӗрӗн макӑрса йӗпеннӗ, уйӑх ҫутипе шурӑхнӑ пичӗ ҫине пӑхать.
Давыдов все еще пристально глядел на заплаканное, бледное в лунном свете лицо девушки.

Ҫавна хуравланӑ пекех, Давыдов чӗри те кӑлт-кӑлт сике-сике илчӗ.
И словно бы в ответ отозвалось, дрогнуло сердце Давыдова.

Варя куҫҫульпе тулнӑ куҫне Давыдов ҫинелле ҫӗклерӗ.
Варя подняла на Давыдова всклень налитые слезами глаза.

Ҫакна Давыдов нихҫан та кӗтменччӗ, ҫакнашкал хыпар хӑйне ҫав таранах пӑлхантарса ӳкерет тесе нихҫан та шутламанччӗ.
Вот уж чего никак не ожидал Давыдов и никогда не думал о том, что такая встреча может повергнуть его в полное смятение!

Пӗр самантлӑха унӑн алли Давыдов хулпуҫҫи ҫине ӳкрӗ, вара ҫавӑнтах каялла шуса анчӗ, вӑйсӑррӑн аялалла усӑнчӗ.
На короткий миг рука ее легла на плечо Давыдова и тотчас же соскользнула, обессиленно повисла.

Давыдов тӑп тӑрать, вӑл питне пӗркелентернӗ, хӗвел ҫинче тӗссӗрленнӗ куҫ харшине тӗлӗнсе каҫӑртнӑ.
Давыдов стоял не шевелясь, то хмурясь, то удивленно подымая выгоревшие брови.

Мӗн пулнӑ сана? — шӳтлеме пӑрахса, пӑшӑрханса та лӑпкӑн ыйтрӗ Давыдов.
Что с тобой? — отбросив шутливый тон, обеспокоенно и тихо спросил Давыдов.

Давыдов сасартӑк туйса илчӗ: ун пӳрнисем хушшинче Варя алли чӗтреме пуҫларӗ, вӑл такӑннӑ пекрех утма тытӑнчӗ, ҫав вӑхӑтрах ӗсӗклени илтӗнчӗ.
И вдруг Давыдов ощутил, как под его пальцами задрожала рука Вари, шаг ее стал неуверенным, как бы спотыкающимся, и сейчас же послышался короткий всхлип.

Матроссем, ҫаплах ӗлӗк матрос пулнисем те, хитре хӗрсене ӑсатма хӑҫан килӗшмен вара? — сӑмаха шӳтлӗн вылянтарса каларӗ Давыдов, хӗре хул айӗнчен ярса тытса.
Ну, когда это матросы, даже бывшие, отказывались провожать хорошеньких девушек? — с шутливым наигрышем воскликнул Давыдов, взяв девушку под руку.

Давыдов хӗрӗн ҫирӗп те пӑлатна аллине чавсаран ҫӳлерехрен хыттӑн мар чӑмӑртаса, унӑн куҫӗнчен пӑхса илчӗ:
Давыдов легонько сжал тугую и полную руку девушки повыше локтя, сочувственно заглянул ей в глаза:

— Санпа тӗл пулманни нумай пулать, Варюха-горюха! — савӑнӑҫлӑн каларӗ Давыдов.
— Давно не встречались мы с тобой, Варюха-горюха! — обрадованно проговорил Давыдов.