Шырав

Шырав ĕçĕ:

кӗнӗ (тĕпĕ: кӗр) more information about the word form can be found here.

Вӗсем виҫҫӗш те ҫуртра ют ҫынсемччӗ, ҫав чӑхсем хупмалли пысӑк решеткен пӗр клеткине вӗсем ӑнсӑртран пырса лекнӗ темеллеччӗ, сивӗрен хӑтӑлас тесе, форточка витӗр ҫынсен пӑчӑ та чыссӑр килне вӗҫсе кӗнӗ кӑсӑясем пек туйӑнатчӗҫ.
Все трое, они были чужими в доме, как будто случайно попали в одну из клеток этого большого садка для кур, напоминая синиц, которые, спасаясь от мороза, влетают через форточку в душное и грязное жилище людей.

VIII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Эпӗ вӗсем ҫине мӗн чул нумайрах пӑхнӑҫемӗн вӑл мана пушшех ырӑ амӑшӗн айӑпа кӗнӗ ывӑлӗ пек туйӑна пуҫларӗ; хӗрарӑмӗ ӑна темскер кӑмӑллӑн ӳпкелесе калатчӗ, казакӗ вӑтанса чӗнмесӗр ларатчӗ, — тивӗҫлипе ӳпкеленине хирӗҫ ним те каламалли пулман пулмалла унӑн.
Чем больше я смотрел на них, тем более он казался мне провинившимся сыном доброй матери; она что-то говорила ему ласково и укоризненно, а он молчал смущённо, — нечем было ответить на заслуженные упрёки.

VII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Пӗрешкел ҫынсен тачӑ ушкӑнӗ пӗр пулса, урам тӑрӑх савӑнӑҫлӑн юхса пыратчӗ, ҫав вӑя пӑхсан, ӑна кӑмӑллас, ун ӑшне, юханшыва кӗнӗ пек, кӗрсе ларас вӑрмана кӗнӗ пек, кӗрсе каяс килсе каятчӗ.
Плотная масса одинаковых людей весело текла по улице единою силою, возбуждавшей чувство приязни к ней, желание погрузиться в неё, как в реку, войти, как в лес.

Чаплӑ уйӑпсем айвантарах; вӗсем тутӑ мещенсем чиркӗве кӗнӗ пек, кӗтӳпех таната ҫине пырса кӗреҫҫӗ; хӑйсене хупласа лартсассӑн, вӗсем пит тӗлӗнсе каяҫҫӗ, куҫӗсене чарса пӑрахаҫҫӗ те хулӑм сӑмсисемпе пӳрнесене сӑхаҫҫӗ.
Важные снегири — глуповаты: они идут в сеть целой стаей, как сытые мещане в церковь; когда их накроешь, они очень удивлены, выкатывают глаза и щиплют пальцы толстыми клювами.

Вӑл хыҫалти крыльцаран пырса кӗретчӗ, кухняна кӗнӗ чухне турӑшсем ҫине пӑхса сӑхсӑхатчӗ, унтан пилӗк таран пӗкӗрӗлсе йӑмӑкне пуҫ таятчӗ, ҫав пуҫ тайни вара, темӗн чул пӑт туртакан йывӑрлӑх пек, мана усӑнтарса яратчӗ, пӑватчӗ.
Она являлась с чёрного крыльца, входя в кухню, крестилась на образа, потом в пояс кланялась младшей сестре, и этот поклон, точно многопудовая тяжесть, сгибал меня, душил.

IV. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Евсеенко ҫын сисиччен тарта кайса кӗнӗ, чӑптаҫӑ арӑмӗ те ҫук, мӑн саслӑ хуткупӑс таҫта инҫетре, масар хыҫӗнче калани илтӗнет.
Евсеенко незаметно исчез, точно растаял, рогожницы тоже нет, басовитая гармоника играет где-то далеко, за кладбищем.

II. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Мана ун вӗри ҫан-ҫурӑмӗнчен ӑвӑспа ладӑн шӑрши кӗнӗ пек, вӑл часах вилсе каяс пек туйӑнатчӗ.
Мне казалось, что горячее тело её пахнет воском и ладаном и что она скоро умрёт.

I. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Пӳрте илсе кӗнӗ партизан ӑна аллинчен туртрӗ те илсе тухса кайрӗ.
Конвойный дернул его за руку и повел.

37 // Александр Яндаш. Чосич, Д. Хӗвел инҫетре: роман / вырӑсларан А.Яндаш куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1958. — 352 с.

— Каласа пар-ха эсӗ, ҫакӑ миҫе ҫынна чиксе пӑрахнӑ? — ыйтрӗ Павӑл илсе кӗнӗ ҫынтан.
— А ну, скажи, сколько этот тип людей зарезал, — обратился к нему Павле.

Пӗр секунд шухӑшласа тӑмасӑр, вунӑ ҫынлӑ партизансен ушкӑнӗ Уча хыҫҫӑн нимӗҫсем ҫине атакӑна ыткӑнчӗҫ; нимӗҫсем ӗнтӗ йӗркене кӗнӗ, ҫурта ҫавӑрса илнӗ, партизансем ҫинелле темиҫе пулеметпа переҫҫӗ.
Не раздумывая ни минуты, десяток партизан вслед за Учей ринулся на немцев, немцы уже оправились от замешательства, снова окружили дом и из нескольких пулеметов обстреливали склон, по которому спускались теперь партизаны.

33 // Александр Яндаш. Чосич, Д. Хӗвел инҫетре: роман / вырӑсларан А.Яндаш куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1958. — 352 с.

Куҫӗсемпе пурте юр ҫинелле тинкереҫҫӗ хӑйсем; анчах пур куҫсенче те — чаккӑррисенче те, хурисенче те, кӑваккисенче те, симӗссисенче те, пысӑккисемпе пӗчӗккисенче те пӗр паллӑ — выҫӑ ҫынсен куҫӗсенче пулакан паллӑ: путса кӗнӗ, пушӑ.
Они сидели, потупив взор, и все эти карие, черные, голубые, зеленые, серые глаза — маленькие или большие — были одинаковы, это были глубоко запавшие, пустые глаза изголодавшихся людей.

Халӗ ӑна курас пулсан, кашни ҫынах хӑраса ӳкнӗ пулӗччӗ: выҫӑпа аптранипе унӑн питне темле тискер кайӑк е вӗҫен кайӑк сӑнӗ кӗнӗ, ҫавӑнпа пӗрлех вӑл, вилнӗ ҫынӑнни пек, чӗринче те нимле шанчӑк ҫуккине палӑртать.
Всякий, кто взглянул бы на него теперь, испугался бы: от голода в лице его появилось что-то звериное или птичье, и вместе с тем оно было безнадежно спокойно, как у мертвеца.

II // Л. Борисова. Сенкевич Генрик. Ҫӑкӑр шыраса: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 62 с.

Йӗтӗн евӗр сарӑ ҫӳҫӗ кӑна ӗлӗкхи пекех илемлӗ, тутисем кӑвакарса кайнӑ, питҫӑмартисем путса кӗнӗ, путса аннӑ куҫӗсем айне тӗксӗм сӑн ҫапнӑ.
Только ее светлые, как лен, волосы были хороши по-прежнему, зато губы посинели, щеки ввалились, а под глубоко запавшими глазами легли черные тени, скулы заострились.

Лав порталла кайнӑ чух пӗр лупашкана кӗнӗ те унтан тухаймасӑр ларать.
Который по пути в порт завяз в выбоине и не мог сдвинуться с места.

Мӗн каласси ӗнтӗ, уйрӑмлӑх пысӑк ҫав: лӑпкӑ Липинцӑра Вавжон вулӑс судӗнче хуҫа та сасӑ паракан ҫын пулнӑ; унта унӑн ҫӗрӗ те пурччӗ, ҫынсем хисеплетчӗҫ, кашни кун апатланатчӗ вӑл, вырсарникунсенче хӑй ҫуртипе алтарь умне тухатчӗ; кунта вӑл, ют картишне килсе кӗнӗ аташнӑ выҫӑ йытӑ пекех, чи начар ҫын шутланать.
Что и говорить, разница громадная; в тихих Липинцах Вавжон был хозяином и гласным волостного суда; у него там была земля, его уважали люди, и обедал он каждый день; по воскресеньям он со свечой к алтарю выходил, а здесь он был последний человек, как приблудный пес на чужом дворе, робкий, съежившийся и голодный.

Сивӗпе чӗтрекен хӗрӗн сассине илтсен тин вӑл тӑна кӗнӗ пек пулчӗ:
Голос дочери, дрожавшей от холода, заставил его очнуться:

I // Л. Борисова. Сенкевич Генрик. Ҫӑкӑр шыраса: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 62 с.

Ӑна та, старике те чун кӗнӗ пек пулчӗ.
И она и старик приободрились.

Ӗнене тытса кӗнӗ мужик анине таптатнӑшӑн кӑна мар, ӗнине тӑрантарса усранӑшӑн та ыйтрӗ, ҫав парӑмӗ вара куллен-кун ӳссе пычӗ.
Мужик, захвативший корову, требовал уже не только за потраву, по и за прокорм коровы, и долг этот рос с каждым днем.

— Анчах шыва кӗнӗ хыҫҫӑн тата ытларах вӑйран ӳкетӗн-ҫке.
— Только ведь после купанья еще больше разморит.

II // Григорий Алентей. Куприн А.И. Шурӑ йыта: калав. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1961. — 46 с.

Ун чухне вӑл, сӑртсенчен тӳремлӗхе анса, хулана ҫӗмӗрсе кӗнӗ пулӗччӗ, чугун ҫулсемпе шоссене хӑй тӗрӗслесе тӑнӑ пулӗччӗ.
Тогда он спустится с гор, сойдет в равнину, ворвется в город, овладеет шоссейными и железными дорогами.

28 // Александр Яндаш. Чосич, Д. Хӗвел инҫетре: роман / вырӑсларан А.Яндаш куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1958. — 352 с.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics