Шырав

Шырав ĕçĕ:

каланӑ (тĕпĕ: кала) more information about the word form can be found here.

Сталин юлташ каланӑ сӑмах вӗҫне Ленька уйрӑмах вӑйлӑн хавхаланса вуларӗ:
В конце речи Ленька прочитал особенно запомнившиеся ему слова:

XIV сыпӑк // Михаил Юрьев. Корольков Ю.М. Леня Голиков партизан: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 340 с.

— Пирӗн ҫинчен каланӑ кӑна.
— Это про нас сказано.

Партизансем ҫинчен каланӑ вырӑна…
Там, где про партизан сказано…

— «1941 ҫулхи ноябрӗн 7-мӗшӗнче Мускавра, Хӗрлӗ площадьре, Хӗрлӗ Ҫар парадӗнче Сталин юлташ каланӑ сӑмах», — пуҫларӗ Ленька.
— «Речь товарища Сталина, — начал Ленька, — на параде Красной Армии 7 ноября 1941 года на Красной площади в Москве».

Ленька ҫивӗччӗн татса каланӑ сӑмахсенчен денщик нимех те ӑнланаймарӗ, анчах вӑл кӑмӑлсӑрланса калаҫни тата унӑн хаяррӑн ҫуталса тӑракан куҫӗсем тӑрӑх Ленька хытӑ кӳреннине вӑл чиперех ӑнланчӗ.
Денщик почти не понимал отрывистой речи Леньки, но по его тону, по загоревшимся, злым глазам понял, что говорит Ленька что-то серьезное и обидное.

Ун ҫинчен ӑна господин капитан темиҫе хут та каланӑ.
Об этом говорил господин капитан.

Каччӑ каланӑ юлашки сӑмахсем вӗсене пуринчен ытла интереслентерчӗҫ.
Больше всего их заинтересовала последняя фраза.

XIII сыпӑк // Михаил Юрьев. Корольков Ю.М. Леня Голиков партизан: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 340 с.

Каччӑ каланӑ ҫак юлашки сӑмахсем темӗнле ытарлӑ илтӗннӗ пек туйӑнчӗҫ, анчах Ленька унран урӑх мӗн те пулин ыйтса пӗлме хӑяймарӗ.
Последние слова незнакомца прозвучали таинственно, но спросить о чем-нибудь Ленька не решился.

— Мӗн каланӑ сире? — кӑшкӑрчӗ вӑл.
— Вам что было сказано? — кричал он.

XII сыпӑк // Михаил Юрьев. Корольков Ю.М. Леня Голиков партизан: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 340 с.

Васек питӗ шӑппӑн ответлет, вӑл каланӑ сӑмахсем нимӗн те илтӗнмеҫҫӗ.
Васек отвечал, но так тихо, что невозможно было разобрать его слов.

— Вӗренӳ пирки пӗтӗмпех тӗрӗс каланӑ.
— Насчет ученья тоже все правильно.

Анчах, лешӗ каланӑ пек, Гаврил ҫавӑнтанпа чӑнах та ялан хуйхӑ пуснӑ ҫын пек ҫӳрет, — тесе пӗтерчӗ Костя.
А только с тех пор он все невеселый ходит.

Бежин ҫаранӗ // Ярукка Сантри. Тургенев И. С. Сунарҫӑ ҫрса пынисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 172 с. — 71–91 с.

Иккӗмӗш ачин, Павлушӑн, хура ҫӳҫӗсем тӑраткаланса тӑраҫҫӗ, куҫӗ чакӑр, пит шӑммисем сарлака, пичӗ шурӑ, шатраллӑ, ҫӑварӗ пысӑк та илемлӗ, пуҫӗ пысӑк, юмахра каланӑ пек, сӑра хуранӗ пысӑкӑш, пӗвӗ-сийӗ лутра та йӑраланчӑк.
У второго мальчика, Павлуши, волосы были всклоченные, черные, глаза серые, скулы широкие, лицо бледное, рябое, рот большой, но правильный, вся голова огромная, как говорится, с пивной котел, тело приземистое, неуклюжее.

Льговран иртсен пӗр пилӗк ҫухрӑмран ку юханшыв хӗррисенче, хӑшпӗр ҫӗрте варринче те, ҫӑра хӑмӑшлӑх ҫитӗнсе ларнӑ, Орёл кӗпӗрнинче каланӑ пек, ҫак юханшыв майерпа ҫитӗнсе ларнӑ сарлака кӳлле куҫать.
Эта речка верст за пять от Льгова превращается в широкий пруд, по краям и кое-где посередине заросший густым тростником, по-орловскому — майером.

Льгов // Николай Степанов. Тургенев И. С. Сунарҫӑ ҫрса пынисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 172 с. — 59–70 с.

Шӑпах ҫак Лежёнь, е, халӗ ӑна каланӑ пек каласан, Франц Иванович, Овсяников патне эпӗ пур чухне пырса кӗчӗ.
Вот этот-то самый Лежень, или, как теперь его называют, Франц Иваныч, и вошел при мне в комнату Овсяникова.

Пӗр киллӗ Овсяников // Николай Степанов. Тургенев И. С. Сунарҫӑ ҫрса пынисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 172 с. — 39–58 с.

Вӑл, Василий Николаич, хӑй патне приказчика чӗнсе илнӗ те, хӗрелсе кайнӑскер, хӑвӑрттӑн сывласа: «Ман патӑмра эсӗ тӗрӗс пул, никама та ан хӗсӗрле, — илтрӗн-и?» тесе каланӑ.
Позвал его к себе Василий Николаич и говорит, а сам краснеет, и так, знаете, дышит скоро: «Будь справедлив у меня, не притесняй никого, слышишь?»

Акӑ мӗншӗн тӗлӗнмелле ӗнтӗ: пирӗн харсӑр та ӗҫсе хавасланма юратакан помещиксем те пулнӑ, вӑл тӗрӗс; кучерла та тумланнӑ, хӑйсем ташланӑ, гитара каланӑ, дворовӑй ҫынсемпе, хресченсемпе пӗрле ӗҫсе-ҫисе юрланӑ; анчах та ку, Василий Николаич, ҫамрӑк хӗрача пек: ҫаплах кӗнеке вулать е ҫырать, тепӗр чухне тата сасӑпа сӑвӑсем вулать, — никампа та калаҫмасть, ютшӑнать, салхуланнӑ е кичемленнӗ чухнехи пек, пӗр хӑйӗн садӗнче ҫӳреме ҫеҫ пӗлет.
И вот чему удивляться надо: бывали у нас и такие помещики, отчаянные господа, гуляки записные, точно; одевались почитай что кучерами и сами плясали, на гитаре играли, пели и пили с дворовыми людишками, с крестьянами пировали; а ведь этот-то, Василий-то Николаич, словно красная девушка: все книги читает али пишет, а не то вслух канты произносит, — ни с кем не разговаривает, дичится, знай себе по саду гуляет, словно скучает или грустит.

Вӑл, ялан тенӗ пекех, кулса ҫӳренӗ, ун пек кӑмӑллӑн та мухтавлӑн халӗ Кӗтерне патша вӑхӑтӗнчи ҫынсем ҫеҫ кулма пултараҫҫӗ, калаҫнӑ чухне вӑл тути-ҫӑварне ерипен пӗркелесе тӑснӑ, куҫне чеен хӗснӗ, сӑмахсене кӑштах сӑмсапа каланӑ.
Улыбался он почти постоянно, как улыбаются теперь одни люди екатерининского времени: добродушно и величаво; разговаривая, медленно выдвигал и сжимал губы, ласково щурил глаза и произносил слова несколько в нос.

Кӗрен шыв // Николай Степанов. Тургенев И. С. Сунарҫӑ ҫрса пынисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 172 с. — 29–38 с.

«Сире мӗн кирлӗ? — тесе илтӗнчӗ татах тарҫӑн сасси. — Каланӑ сире юрамасть тесе».
«Да что вам надобно? — раздался снова голос работника, — сказано, нельзя».

Ермолайпа арман хуҫи арӑмӗ // Николай Степанов. Тургенев И. С. Сунарҫӑ ҫрса пынисем: калавсем. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 172 с. — 17–28 с.

Сӑмах кунта йытӑ ҫинчен мар, ҫын ҫинчен пынӑ пулсан, эпӗ салхуллӑн тесе каланӑ пулӑттӑм.
Если б речь шла не о собаке, я бы употребил слово: разочарованность.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics