Corpus of the Chuvash language

Ҫавнашкал ҫав унӑн куҫӗсем: Шурик пуҫне ҫӗнӗ шухӑш килсе кӗтӗр ҫеҫ, куҫӗсем вара сылтӑма та, сулахая та пӑхса ҫеҫ тӑраҫҫӗ, Шурик пуҫӗнче ҫӗнӗ шухӑш ҫуралнине вара пурте кураҫҫӗ.

Такое у них свойство: как придет Шурику в голову новая мысль, так они начинают стрелять направо и налево, и каждому видать, что Шурику пришла в голову новая мысль.

Ваҫка пиччӗшпе паллашнӑ хыҫҫӑнхи ӗҫсем // Василий Игнатьев. Панова В. Ф. Серёжа: повесть; Василий Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 116 с.

Яланах ӗҫлӗскер, тӗксӗм те тулли урисемпе вӑл васкавлӑн вӗтӗртеттерсе утать, хура куҫӗсем хӑйӗн пур еннелле те пӑхкалаҫҫӗ.

Озабоченный, торопливо перебирает он смуглыми налитыми ножками, и его черные глаза стреляют во все стороны.

Ваҫка пиччӗшпе паллашнӑ хыҫҫӑнхи ӗҫсем // Василий Игнатьев. Панова В. Ф. Серёжа: повесть; Василий Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 116 с.

Арҫын ача та Серёжа ҫине пӑхать, унӑн куҫӗсем: «Санӑн манӑнни пек автан ҫук та!» тесе калаҫҫӗ.

Он тоже смотрел на Сережу, взгляд его выражал вот что: «А у тебя леденцового петуха нет, ага!»

Мӑн асламӑшне пытарни // Василий Игнатьев. Панова В. Ф. Серёжа: повесть; Василий Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 116 с.

Вӑл та эрех ӗҫрӗ, куҫлӑх кӗленчи витӗр унӑн куҫӗсем ялтӑраҫҫӗ кӑна.

Она тоже выпила вина, глаза у нее за очками так и сверкали.

Коростелевпа ирттернӗ пӗрремӗш ир. — Хӑнара // Василий Игнатьев. Панова В. Ф. Серёжа: повесть; Василий Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 116 с.

Каҫ пулнӑ ҫӗре вӑл йӑлтах халтан каять: чӗлхи те унӑн аран-аран ҫаврӑнакан пулать; куҫӗсем хӑйсемех хупӑнаҫҫӗ.

К вечеру он совсем изнемогает: еле ворочается у него язык; глаза закатываются, как у птицы.

Ун пурнӑҫӗнчи йывӑрлӑхсем // Василий Игнатьев. Панова В. Ф. Серёжа: повесть; Василий Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 116 с.

Унӑн куҫӗсем ҫаврака, шанмасӑр та тӳррӗн тӗллесе пӑхаҫҫӗ, хӑпара-хӑпара анакан тем пысӑкӑш пӗсехи пур, кӑкӑрӗ кустӑрма евӗр туйӑнать, сӑмси тимӗртен тунӑ пек.

У него круглый, подозрительный, нацеливающийся глаз, могучий дышащий зоб, грудь колесом и железный клюв.

Ун пурнӑҫӗнчи йывӑрлӑхсем // Василий Игнатьев. Панова В. Ф. Серёжа: повесть; Василий Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 116 с.

Ҫак алӑк янахӗ урлӑ каҫма йывӑр пулчӗ вӗсене, ун ҫинче вӗсем ҫак шуйттанла каҫа, хытӑ сӑнанипе хытса кайса, ирттерчӗҫ; анчах алӑк янахӗ урлӑ каҫсан, Казаков ура айӗнче ҫӗр пуррине туймасӑр чупма тытӑнчӗ, чупнӑ чух вӑл нимӗн кӑшкӑрма та пултараймарӗ, мӗншӗн тесен сасси пырта хытса ларчӗ, куҫӗсем куҫҫульпе тӗтреленчӗҫ.

Трудно было переступить этот порог, на котором они, немея в напряжении, пролежали эту дьявольскую ночь, зато за порогом Казаков бежал, не чувствуя, что касается земли, и не мог ничего крикнуть, потому что звуки застыли в горле, а глаза затуманились слезами.

XXIX // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Чернышӑн куҫӗсем чарӑлса кайрӗҫ.

Глаза Черныша расширились.

XXV // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Брянский чӗрӗ ҫын пекех выртать, унӑн шурӑ питӗнче юн ҫук, анчах куҫӗсем хупӑнман, бинокльпе пӑхнӑ е командӑсем панӑ чухнехи пек кӑшт хӗсӗннӗ кӑна.

Брянский лежал, как живой, крови не было на его белом лице, и глаза его были не закрыты, а только слегка прищурены, как тогда, когда он смотрел в бинокль и командовал.

XXII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Пӗр самантра Черныш гимнастеркине ярханах янӑ, ҫӑмламас кӑкӑрлӑ, куҫӗсем хӗрелнӗ Сагайда вӗлтлетсе иртнине курчӗ.

На мгновенье Черныш увидел Сагайду, который промелькнул в распахнутой гимнастерке, с голой волосатой грудью, с налитыми кровью глазами.

XXI // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Унӑн куҫӗсем кӑн-кӑвак вутпа йӑлкӑшма тытӑнчӗҫ.

Его глаза сейчас загорались острым синим огнем.

XXI // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Куҫӗсем пурпӗрех чӗрӗ, вӗсем калама ҫук тӗлӗнсе, пысӑк савӑнӑҫпа йӑлкӑшса илчӗҫ те, Казаков хӑйӗн тыткӑнне лекнӗ ҫынна хӗрхенчӗ.

Только глаза еще жили и вспыхнули таким удивлением, смешанным с безумной радостью, что Казакову стало жаль своего пленника.

XVIII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Вӑл типсе кайнӑ, тӗсӗ тӗксӗм-сарӑ, куҫӗсем те унӑн шалалла путса кӗнӗ.

Сухое, темножелтое, с глубоко запавшими глазами…

XVIII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Ун пек минутсенче симӗсрех тӗслӗ, кӑшт чалӑшрах куҫӗсем тинкерсе пӑхакан пулаҫҫӗ.

В такие минуты весь он сосредоточивался в зеленоватых, немного раскосых глазах и в ушах, оттопыренных, как граммофонные трубы.

XVIII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Унӑн кӑмӑллӑ йӳҫенчӗкне пула сывлӑш пӳлӗне-пӳлӗне ларать, ӗҫнӗ чух офицерсен куҫӗсем шывланаҫҫӗ.

Она забивала дух своей приятной остротой, и слезы выступали у офицеров на глазах, когда они пили.

XV // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Вӑл таса тӳпе ҫинелле шанчӑклӑн та тӗлӗнсе пӑхать, куҫӗсем унӑн пӗлӗтрен те кӑвакрах, сапфир пекех витӗр курӑнаҫҫӗ.

Доверчиво и немного удивленно смотрел он в чистое небо, а глаза были еще синее неба, прозрачные, как сапфир.

XI // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Куҫӗсем унӑн икӗ хура ҫӑл пек…

Глаза у него, как два черных колодца.

X // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Хаецкий куҫӗсем ҫывӑрман пирки хӗрелсе кайнӑ, хӑй пӗтӗмпех тӗтӗмпе хуралса ларнӑ, халӗ вӑл минӑсем ӑшне зарядсене ытларах тултарса чикет.

Хаецкий, с красными от бессоницы глазами, сидит весь в копоти, вставляя в мины дополнительные заряды.

X // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Малта, акӑ, хӗрелсе кайнӑ Черныш пуҫне каҫӑртса иртет; унӑн пысӑк ҫутӑ куҫӗсем, хӗрӗнни пек, ҫинҫе те хура куҫхаршийӗсем айӗнчен йӑлтӑртатаҫҫӗ.

Вот впереди проходит раскрасневшийся Черныш с высоко поднятой головой; большие ясные глаза его блестят из-под черных, по-девичьи тонких бровей.

IX // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Вӗсен ҫунакан куҫӗсем тӑшманӑн чӗмсӗр сӑрчӗ ҫине тирӗнеҫҫӗ, унтан малалла, сулахаялла куҫаҫҫӗ: унта тимӗрпе тата бетонпа пӑвса хунӑ ют ҫӗршывӑн анлӑшӗ, хӗвелпе ҫап-ҫутӑ ҫуталнӑскер, тинӗс патне ҫитиех тӑсӑлать.

И горящие взгляды останавливаются на вражеской молчаливой высоте, переносятся дальше влево, где до самого моря расстилаются залитые солнцем просторы чужой страны, закованной в железобетон.

VII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.