Шырав

Шырав ĕçĕ:

Халӗ the word is in our database.

Халӗ (тĕпĕ: халӗ) more information about the word form can be found here.

Хӑй ирӗк пурӑнать пулсассӑн, пур енчен те аталансах каймасассӑн та, тӑнлӑ-пуҫлӑ ҫын халӗ хавас.
Теперь благоразумный человек доволен тем, если ему привольно жить, хотя бы не все стороны его натуры развивались тем положением, в котором ему привольно жить.

XXII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Анчах халӗ арҫына ҫупкӑ пама право пур-и санӑн?
Но имеешь ли право теперь подвергать мужчину тому, чтоб он получил пощечину?

Халӗ пурте паллӑ ӗнтӗ.
Теперь ведь ясно все.

— Халӗ ӗнтӗ Лопухов шӳт тумасӑр калаҫа пуҫларӗ.
— Лопухов говорил уже без шутки.

Анчах халӗ апла мар ӗнтӗ: Кирсанов ӗҫӗсем Лопухов юратакан хӗрарӑмӑн интересӗсемпе ҫыхӑнса тӑраҫҫӗ.
Но теперь не то: действия Кирсанова представлялись имеющими важное отношение к интересам женщины, которую Лопухов любил.

XXI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Халӗ каллех ӗлӗкхи ҫӗнӗрен пуҫланать.
Теперь опять возобновляется прежнее.

Халӗ вара, хӑй ҫинчен шухӑшласа пӗтерсе (яланах, чи малтан хӑй ҫинчен, ыттисем ҫинчен вара хӑй ҫинчен шухӑшламалли нимӗн те ҫук чухне ҫеҫ шухӑшлакан эгоист пек), вӑл ыттисем ҫинчен, урӑхла каласан, Верочка ҫинчен те шухӑшлама тытӑнма пултарнӑ.
А теперь, покончив свое (как эгоист, всегда прежде всего думающий о себе и о других лишь тогда, когда уже нечего думать о себе), он мог приняться и за чужое, то есть за ее раздумье.

Ку вӑл хӑйне хӑех паллӑ пулать, ун ҫинчен пушӑ вӑхӑтсӑр шутламалли те ҫук, халӗ вара пушӑ вӑхӑт мар, халӗ унӑн Верочка ӑна юратманнине хӑй мӗнле туйма пуҫланине пӗлмелле.
Это само собою разъяснится, об этом нечего думать иначе как на досуге, а теперь недосуг, теперь его дело разобрать, из какого отношения явилось в ней предчувствие, что она не любит его.

— Верочка, тусӑм, эсӗ мана ӳпкелерӗн, — унӑн сасси пурнӑҫра иккӗмӗш хут тата юлашки хут чӗтрерӗ; малтан унӑн сасси хӑй тавҫӑрса илтӗм тесе шухӑшласа иккӗленнӗ чухне чӗтрерӗ, халӗ вӑл савӑннипе чӗтрерӗ, — эсӗ мана ӳпкелерӗн, анчах ҫак ӳпкев мана юратса каланӑ пур сӑмахран та хаклӑрах.
— Верочка, друг мой, ты упрекнула меня, — его голос дрожал во второй раз в жизни и в последний раз; в первый раз голос его дрожал от сомнения в своем предположении, что он отгадал, теперь дрожал от радости, — ты упрекнула меня, но этот упрек мне дороже всех слов любви.

XX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Эпир халӗ Лопухова ҫителӗклех пӗлетпӗр ӗнтӗ, вӑл ытлашши ҫемҫе кӑмӑллӑ ҫын мар, анчах арӑмӗн ҫак сӑмахӗсене илтсен, унӑн питҫӑмартийӗ хӗп-хӗрлӗ пулса кайрӗ.
Мы теперь довольно знаем Лопухова, чтобы видеть, что он был человек не сентиментальный, но он был так тронут этими словами жены, что лицо его вспыхнуло.

— Тусӑм, халӗ эпӗ ун ҫинчен шухӑшламан.
— Мой милый, теперь я не думала о нем.

Ҫапла, кирлӗ чухлӗ чакнӑ, маневрсене туса ирттернӗ; ҫухалтӑм вӗсенчен, халӗ вӗсем эпӗ хӑйсем патӗнче мӗн чухлӗ пулнине те асӑрхас ҫук — виҫӗ эрне пулман-и е виҫӗ уйӑх-и.
Да, отступление сделано вполне, маневры кончены; скрылся из виду, и теперь не заметят, три недели или три месяца не был я у них.

Ҫапла, ун чухне тӗнчере пурӑнма, халӗ мана ҫӑмӑл пулнӑ пек, пурне те ҫӑмӑл пулӗ.
Да, тогда будет всем легко жить на свете, вот как теперь мне.

Вера Павловна ачашланса выртать; халӗ вӑл упӑшки килте ҫук чухне е вӑл ӗҫленӗ чухне ҫеҫ хӑйӗн пӳлӗмӗнче канать, — апла мар; ӗҫленӗ чухне те ун кабинетӗнче час-часах ларать; хӑй чӑрмантарнине, упӑшки тимлӗн ӗҫлемеллине сиссессӗн, ун чухне мӗншӗн чӑрмантармалла-ха?
Вера Павловна нежится; в своей комнате бывает она теперь только когда мужа нет дома или когда он работает, — да нет, и когда работает, она часто сидит у него в кабинете; когда заметит, что мешает, что работа требует полного внимания, тогда зачем же мешать?

Ҫапла, тусӑм, эсӗ халӗ хӗрарӑм пулса тӑтӑн ӗнтӗ, сана ку таранччен кирлӗ мар пулни халӗ кирлӗ пулса тӑчӗ.
Да, ты теперь стала женщиной, мой друг, и что прежде было не нужно тебе, стало нужно теперь.

Эпир ку таранччен пӗрле пурӑнни те вӑл — юрату; халӗ тепӗр юрату кирлӗ.
И то, как мы прежде жили с тобою, — любовь; теперь нужна другая любовь.

Халӗ эпӗ, савнӑ тусӑм, ӑнлантӑм ӗнтӗ.
Теперь я поняла, мой милый.

Халӗ мана лайӑх.
А теперь мне хорошо.

— Верочка, савнӑ тусӑм, халӗ эсӗ лӑплантӑн ӗнтӗ; виҫӗмкун тӗлӗкре мӗн курнине кала-ха?
— Верочка, теперь ты успокоилась, моя милая; скажи же мне, что тебе приснилось третьего дня?

Маша мӗн шухӑшлать ӗнтӗ халӗ?
Что теперь подумает Маша?

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics