Шырав

Шырав ĕçĕ:

юн the word is in our database.

юн (тĕпĕ: юн) more information about the word form can be found here.

Анчах выльӑх пуҫ мими ӗнтӗ чарса тӑракан, хӑрушлӑхран сыхланма хушакан наркӑмӑшпа сӗткенленнӗ, ҫын ушкӑнӗ юн курасшӑн, анчах хӑрать, курасшӑн та, курасшӑн мар та вӑл, ҫапла хӑй ӑшӗнче курӑнми кӗрешӳ пынӑ пирки вӑл чуна пырса тивекен киленӗҫ туять, вӑл — пурӑнать.
Но мозг животного уже пропитан ядами разных запретов и опасений, желая крови — толпа боится, она и хочет и не хочет, и в этой темной борьбе внутри самой себя она испытывает острое наслаждение, она — живет…

Кичемлӗх патшалӑхӗ // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 671–683 стр.

Ҫын кӗтет — хӑй те чухлаймасть вӑл мӗн кӗтнине, ун ӑшӗнче авалхи инстинкт вӑраннӑ, вӑл сывлать, кӗрешӳ ыйтать, икӗ ӳт пӗр-пӗринпе тытӑҫса ӳксе, юн пӗрхӗнсе тухсан, клетка тӗпне, пӑсланса, таткаласа тӑкнӑ этем ӳчӗ ыткӑнсан, хӑрлатнӑ тата кӑшкӑрнӑ сасӑ илтӗнсен, унӑн киленсе чӗтренсе илес килет…
Человек ожидает — не сознавая, в нем проснулся и дышит древний инстинкт, он требует борьбы, он хочет сладко вздрогнуть, когда два тела обовьются одно с другим, брызнет кровь, и на пол клетки полетит, дымясь, разорванное мясо человека, раздастся рев и крик…

Ҫынсен сӑн-пичӗсем хускалмаҫҫӗ, вилнӗ ҫыннӑнни пек хӑрушла пулса кайнӑ вӗсем, сӑн-питсем кӗтеҫҫӗ, — ҫынсем юн курасшӑн, вӗсем ҫавна кӗтеҫҫӗ, тавӑрас тесе мар, тахҫанах парӑнтарнӑ тискер кайӑк пек, пӗр курас килнипе анчах.
Страшное своей мертвой неподвижностью, лицо толпы ждет,— она тоже хочет крови и ждет ее, ждет не из мести, а из любопытства, как давно укрощенный зверь.

Кайри урисем, пружина пек, чӗтренсе илеҫҫӗ, мӑйӗ тӑсӑлать, симӗс куҫ шӑрҫисенче савӑнӑҫ хӗлхемӗсем юн пек хӗрлӗн йӑлтӑртатаҫҫӗ.
Вздрагивают, как пружины, задние ноги, вытягивается шея, в зеленых зрачках вспыхивают кроваво-красные искры радости.

Суранӗ питӗ пысӑкчӗ, пуҫ мимин пӗр пайне шыв юхтарса кӑларнӑ, анчах эпӗ ҫав суранра кӑвак та хӗрлӗрех татӑксем курнине астӑватӑп, вӗсем мрамор тӗслӗччӗ, кӑпӑкпа юн хутшӑнсан ҫав тӗслӗ пулать.
Рана на голове была огромная, часть мозга вымыло из нее, но я помню серые, с красными жилками, кусочки в ране, точно мрамор или пена с кровью.

Итали ҫинчен хунӑ юмахсем // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 166–190 стр.

Ман ҫине пӑхса, питне чавсипе хупларӗ, унтан, юн сурса кӑларчӗ те, именчӗклӗн кулса илчӗ.
Взглянув на меня, она закрыла лицо локтем, потом, сплюнув кровью, стыдливо усмехнулась.

Этем ҫурални // Александр Артемьев. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 156–165 стр.

Вӑл лутра тӗм тураттинчен аллипе уртӑнса, ӳсӗр ҫын пек ларать, кӑвакарнӑ питӗнче юн тӗсӗ юлман, куҫӗсем вырӑнне пысӑк кӑвак кӳлӗсем тейӗн; хӑй ҫав тери ачашшӑн, савӑнса калать:
Придерживаясь рукою за ветку кустарника, она сидела, точно выпитая, без кровинки в сером лице, с огромными синими озерами на месте глаз, и умиленно шептала:

Пӗри, тӗттӗмре халӑхран татӑлмасӑр чи малта пыраканни, ҫапла каланӑ: — Паян пиртен юн кӑларсах обязательство илчӗҫ — паянтан малашне пирӗн граждансем пулмалла, — тенӗ.
Некто, идущий впереди и неотделимый от толпы во тьме, говорит: — Сегодня с нас взяли кровью обязательство — отныне мы должны быть гражданами.

Январӗн 9-мӗшӗ // Хумма Ҫеменӗ, Феодосия Ишетер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 133–155 стр.

Унтан сасартӑк чарӑнса тӑнӑ, каялла ҫаврӑнса пӑхнӑ та темле тӗлӗнмелле хыттӑн калаҫма тапратнӑ: — Ку ман юн мар, господа, — ҫав ӗненсе пурӑннисен юнӗ вӑл! — тенӗ.
И вдруг остановился, оглянулся и заговорил странно громко: — Это не моя кровь, господа, — это кровь тех, которые верили!..

— Ман юн мар вӑл! — тенӗ ҫынӗ чарӑнмасӑрах.
— Не моя это! — не останавливаясь, ответил он.

Пальто умӗ унӑн ҫара юн пекех пулнӑ.
Его пальто спереди было обильно залито кровью.

Унӑн юн ӗҫме юратакан ӑссӑрла йӑнтарчӑкӗ аванах палӑрса тӑнӑ.
Её кровавый, безумный каприз был ясно виден.

Вӑл тем те тума пултарнӑ: ӑссӑрла хӑтланса, хула урамӗсене вилӗсемпе тултарса, юн юхтарса, вӑл хӑйӗн ним виҫесӗр влаҫӗ пуррине лӑпкӑнах кӑтартнӑ.
Была всевластна и спокойно показывала безмерность своей власти, бессмысленно заваливая улицы города трупами, заливая их кровью.

Чӗп-чӗрӗ ҫеҫ хӗрлӗ юн тӗсӗ куҫсене йӑмӑхтарса хӑй патнелле туртнӑ, ӳсӗртсе ҫитерсе, хӑйне тата нумайтарах, хӑйне пур ҫӗрте те куртарас килтернӗ.
Живой, красный цвет крови раздражал глаза и притягивал их к себе, возбуждая хмельное и злобное желание видеть его больше, видеть всюду.

Ҫӗнтерекенӗ вӗсем хыҫҫӑн хӗҫӗпе юнанӑ, унтан хӗҫӗпе сасартӑк ҫӗрелле сулса янӑ та хӑй урисем патӗнче юн юхтарса упаленекен ачана тата тепӗр хут тирнӗ.
Победитель грозил саблей вслед им, а потом вдруг опустил её и ещё раз воткнул в тело подростка, ползавшего у его ног, теряя кровь.

Мӑн сухаллӑ, кӑвак куҫлӑ ҫын вырӑнтан тапранман, офицера пӑхса, хыттӑн ӳпкеле-ӳпкеле каланӑ, йӗри-таврари юн ҫинелле аллипе сара-сара кӑтартнӑ:
Голубоглазый бородатый человек не двигался, встречая офицера словами горячей укоризны, широким жестом указывая на кровь вокруг.

Курасшӑн мар вӗсем, тен хӑйсем тӑкнӑ ӑшӑ юна курсан, татах та юн тӑкас килекен пуласран хӑранӑ пулнӑ.
Не хотят видеть, может быть, тайно боятся, что, увидав тёплую кровь, пролитую ими, ещё захотят пролить её.

Юн шӑрши сарӑлнӑ.
Пахло кровью.

Ман юн кирлӗ мар-и сана? — тесе ыйтнӑ унран тахӑшӗ ҫилӗллӗ, хурлӑхлӑ сассипе.
— Крови моей — хочешь? — спросил его чей-то злой, тоскливый голос.

Пурте аманнисене, вилнисене йӑтнӑ; ӑшӑ юн шӑрши кӗнӗ, йынӑшнисем, сӑмахласа илнисем илтӗннӗ.
И всё несли раненых, убитых, пахло тёплой кровью, раздавались стоны, возгласы.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics