Шырав

Шырав ĕçĕ:

Ман the word is in our database.

Ман (тĕпĕ: ман) more information about the word form can be found here.

Апатланнӑ чухне ман ҫав княжнӑпа юнашар лармалла пулчӗ те, эпӗ пӗрехмай ҫапла шутларӑм: хӑй пекех эпӗ те князь пурлӑхне йышӑнса юлмалла пулнӑран, княжна мана кураймасть, ҫавӑнпа калаҫмасть те ӗнтӗ вӑл манпа, князь пирӗн еннелле ҫаврӑнса пӑхмасть, мӗншӗн тесен эпир княжнӑпа иксӗмӗр те ун пурлӑхне йышӑнса юлмалли ҫынсем, пӗрешкелех йӗрӗнчӗкскерсем.
Во все время обеда, за которым я сидел рядом с княжной, я предполагал, что княжна не говорит со мной потому, что ненавидит меня за то, что я такой же наследник князя, как и она, и что князь не обращает внимания на нашу сторону стола потому, что мы — я и княжна — наследники, ему одинаково противны.

XXI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Мана алӑк уҫса кӗртнӗ ватӑ швейцар та, ман ҫирен шинеле хывса илнӗ тарҫӑ та, хӑна пӳлӗмӗнче ларакан икӗ хӗрарӑмпа икӗ арҫын та, уйрӑмах Иван Иваныч князь хӑй, штатски сюртукпа диван ҫинче лараканскер, мана пурлӑх йышӑнса юлмалли ҫын тесе шутланӑн, ҫавна пула ыр сунмасӑр пӑхнӑн туйӑнчӗ.
Мне казалось, что и старый швейцар, который отворил мне дверь, и лакей, который снял с меня шинель, и три дамы и два господина, которых я нашел в гостиной, и в особенности сам князь Иван Иваныч, который в штатском сюртуке сидел на диване, — мне казалось, что все смотрели на меня как на наследника, и вследствие этого недоброжелательно.

Вӑл хӑйне ҫепӗҫ тыткаларӗ пулин те, эпӗ ҫапла шухӑшласа илтӗм: вӑл манпа, князь хӗрӗ пекех, вӑхӑт ирттӗр тесе кӑна калаҫать, ун кӑмӑлӗ ман енне питех туртӑнмасть, манпа паллашни ӑна кирлех мар, мӗншӗн тесен унӑн урах йышши пӗлӗшсем пуртӑр.
Хотя он был очень учтив, мне казалось, что он занимает меня так же, как и княжна, и что особенного влеченья ко мне он не чувствовал, а надобности в моем знакомстве ему не было, так как у него, верно, был свой, другой круг знакомства.

XX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ҫапах, ман паллӑсем, пӗтӗмӗшпе илсе шутласан, «тӑваттӑран» чылаях иртрӗҫ, анчах ку мана пӗртте интереслентермерӗ ӗнтӗ; мала тухасшӑн тӑрӑшни ытла та айванла хӑтлану тата mauvais genre кӑна пулать тесе шутла пуҫларӑм, ҫакна хама ҫирӗппӗн ӗнентертӗм; ман шутпа шӑпах Володя пек туса пырас пулать: питех начар та ан пултӑр, ытлашши лайӑх та ан пултӑр.
В общем числе у меня было, однако, четыре с лишком, но это уже вовсе не интересовало меня; я сам с собою решил и доказал это себе весьма ясно, что чрезвычайно глупо и даже mauvais genre стараться быть первым, а надо так, чтоб только ни слишком дурно, ни слишком хорошо, как Володя.

XII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ман ҫине пӑхса тутамсем чӗтренине, куҫӑмсем куҫҫульпе тулнине асӑрхасан, вӑл ман пӑлханӑва эпӗ унран балл ӳстерме ыйтни вырӑнне йышӑнчӗ, ахӑр, вара мана хӗрхеннӗ пек пулса, (ҫитменнине шӑпах ҫав вӑхӑтра пырса тӑнӑ тепӗр профессор умӗнче) ҫапла каларӗ:
Взглянув на меня и заметив мои дрожащие губы и налитые слезами глаза, он перевел, должно быть, мое волнение просьбой прибавить мне балл и, как будто сжалившись надо мной, сказал (и еще при другом профессоре, который подошел в это время):

Анчах Иконин кӗтмен ҫӗртен профессор куҫӗ умӗнчех ман еннелле ҫаврӑнчӗ, манран алӑри билета туртса илчӗ те мана хӑйӗнне пачӗ.
Но вдруг Иконин, в глазах профессора, поворотился ко мне, вырвал у меня из рук мой билет и отдал мне свой.

XI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Куҫлӑхлӑ профессор мана ответлеме сиввӗн сӗнсен, эпӗ ун куҫӗнчен пӑхса илтӗм те вӑл ман умра икӗпитленнишӗн хама кӑштах намӑс пулса кайрӗ, ҫавӑнпа ответ пуҫламӑшӗнче пӑртак такӑнкаларӑм; анчах кайран ҫӑмӑлланӑҫемӗн ҫӑмӑлланчӗ, ыйту эпӗ питӗ лайӑх пӗлекен вырӑс историйӗнченччӗ, ҫавна пула эпӗ питӗ хӳхӗм пӗтертӗм тата, вӗриленсе кайса, профессорсене эпӗ Иконин маррине, мана унпа пӑтраштарма юраманнине систерес шутпа тепӗр билет илесшӗн пултӑм; анчах профессор, пуҫне сӗлтсе: «Аван» терӗ те журнал ҫинче темле паллӑ турӗ.
Когда профессор в очках равнодушно обратился ко мне, приглашая отвечать на вопрос, то, взглянув ему в глаза, мне немножко совестно было за него, что он так лицемерил передо мной, и я несколько замялся в начале ответа; но потом пошло легче и легче, и так как вопрос был из русской истории, которую я знал отлично, то я кончил блистательно и даже до того расходился, что, желая дать почувствовать профессорам, что я не Иконин и что меня смешивать с ним нельзя, предложил взять еще билет; но профессор, кивнув головой, сказал: «Хорошо-с», — и отметил что-то в журнале.

X сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Пӗри, ман алла кӗнеке тыттарса: «Ав ҫавна парӑр — ха», — терӗ; тепри ман тӗлтен иртсе пынӑ май: «Иртсе каям-ха, тӑванӑм», — терӗ; виҫҫӗмӗшӗ сак урлӑ каҫнӑ чух ман хулпуҫҫи ҫине тенкел ҫине тӗреннӗ пекех тӗренчӗ.
Один, сунув мне в руку книгу, сказал: «Передайте вон ему»; другой, проходя мимо меня, сказал: «Пустите-ка, батюшка»; третий, перелезая через лавку, уперся на мое плечо, как на скамейку.

Вӑл чавсаланса ларнӑ та кӗнеке вулать, шурала пуҫланӑ тӑрмаланчӑк ҫӳҫ-пӗрчисем пӳрнисем витӗр тӑраткаланса тухнӑ; вӑл ман ҫине йӑлтӑркка куҫӗсене пӗр самантлӑха кӑна ыр суннӑ пекех мар пӑхса илсе, сӑнне тӗксӗмлетрӗ те, мана хӑй ҫывӑхне куҫса ларма май парас мар тесе, ман еннелле якалса кайнӑ чавсине кӑларса хучӗ.
Он, облокотившись на обе руки, сквозь пальцы которых торчали всклокоченные полуседые волосы, читал в книге и, только на мгновенье взглянув на меня не совсем доброжелательно своими блестящими глазами, мрачно нахмурился и еще выставил в мою сторону глянцевитый локоть, чтоб я не мог подвинуться к нему ближе.

Ҫынсемпе тулнӑ паркетлӑ ҫутӑ зала кӗрсен, эпӗ гимнази мундирӗсем тата фраксем тӑхӑннӑ темиҫе ҫӗр ҫамрӑка куртӑм, вӗсенчен хӑшпӗрисем кӑна ман ҫине сивлеккӗн пӑхса илчӗҫ, мӑнаҫлӑ профессорсем аякри кӗтесре сӗтелсем ҫывӑхӗнче лӑпкӑн утса ҫӳреҫҫӗ е пысӑк креслӑсем ҫинче лараҫҫӗ; ҫаксене курнӑ хыҫҫӑн манӑн пурне те хам ҫине пӑхтарас ӗмӗтӗм тӑруках татӑлчӗ; ман сӑн-пит килте те, кунта салтӑннӑ ҫӗрте те ҫи-пуҫӑм ырӑ та чаплӑ курӑннӑшӑн ӳкӗннӗ пек пулнине палӑртатчӗ, халь вара хытах именсе кайрӑм тата салхулантӑм.
Однако, едва только я вступил в светлую паркетную залу, наполненную народом, и увидел сотни молодых людей в гимназических мундирах и во фраках, из которых некоторые равнодушно взглянули на меня, и в дальнем конце важных профессоров, свободно ходивших около столов и сидевших в больших креслах, как я в ту же минуту разочаровался в надежде обратить на себя общее внимание, и выражение моего лица, означавшее дома и еще в сенях как бы сожаление в том, что я против моей воли имею вид такой благородный и значительный, заменилось выражением сильнейшей робости и некоторого уныния.

Эхер учительсем ман патӑма тӑтӑшах ҫӳремесен, Сен-Жером ман хама хам юратас туйӑма кӑмӑлсӑррӑн та пулин хӗтӗртмесен тата, чӑн пахи, хамӑн Нехлюдов тусӑма ӗҫчен ҫын пек курӑнассӑм килмесен, урӑхла каласан, вӑл экзамена отлично тытассине питӗ паха ӗҫ вырӑнне хумасан, — ҫаксем пулмасан, ҫуркуннепе ирӗклӗх хӑйсен ӗҫне тӑватчӗҫех: эпӗ маларах мӗн вӗреннине те манса каяттӑм, экзамена тем тусан та параймастӑм.
Так что, ежели бы не учителя, которые продолжали ходить ко мне, не St.-Jérôme, который изредка нехотя подстрекал мое самолюбие, и, главное, не желание показаться дельным малым в глазах моего друга Нехлюдова, то есть выдержать отлично экзамен, что, по его понятиям, было очень важною вещью, — ежели бы не это, то весна и свобода сделали бы то, что я забыл бы даже все то, что знал прежде, и ни за что бы не выдержал экзамена.

IX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ҫӑварни хыҫҫӑн вӑл манпа каллех калаҫу пуҫарма тытӑнсан, пӗрремӗш хутӗнче эпӗ манӑн уроксене хатӗрленмелле тесе каларӑм та ҫӳле хӑпартӑм: анчах чӗрӗк сехетрен такам класс пӳлӗмӗн алӑкне уҫрӗ те, ман патӑма Нехлюдов пырса тӑчӗ.
В первый раз, как он после масленицы снова хотел разговориться со мной, я сказал, что мне нужно готовить уроки, и ушел на верх; но через четверть часа кто-то отворил дверь в классную, и Нехлюдов подошел ко мне.

XXVII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Хамшӑн ҫав тери ҫӗнӗ те уҫӑмлӑ пек туйӑннӑ ҫак шухӑш — халь эпӗ унӑн майне-шывне те аран ҫеҫ тӗшмӗртетӗп — мана питӗ килӗшрӗ, эпӗ, хут листи илсе, ӑна ҫырса хума шут тытрӑм, анчах ҫырма ларсан ман пуҫа татах та нумай шухӑшсем кӗрсе тулчӗҫ, манӑн ирӗксӗрех пӳлӗм тӑрӑх утса ҫаврӑнмалла пулчӗ.
Это рассуждение, казавшееся мне чрезвычайно новым и ясным и которого связь я с трудом могу уловить теперь, — понравилось мне чрезвычайно, и я, взяв лист бумаги, вздумал письменно изложить его, но при этом в голову мою набралась вдруг такая бездна мыслей, что я принужден был встать и пройтись по комнате.

XIX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

— Мана хӗсӗрлет вӑл… тертлентерет … вилетӗп … мана никам та юратмасть! — аран-аран калайрӑм эпӗ, вара ман кӗлеткем шӑнӑр туртнӑ пек хуҫлана-хуҫлана иле пуҫларӗ.
— Он мой тиран… мучитель… умру… никто меня не любит! — едва мог проговорить я, и со мной сделались конвульсии.

XVI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

— Мана пурте кураймаҫҫӗ, ун ҫинчен пӗлетӗп эпӗ, анчах, туршӑн та, итлесем эсӗ ман сӑмахсене, хӳтӗле мана е килтен хӑваласа кӑлар.
— Все ненавидят меня, я это знаю, но, ради бога, ты выслушай меня, защити меня или выгони из дома.

«Атте, сана ку ятпа чӗнме ман тивӗҫ ҫук, анчах халь эпӗ ӑна юлашки хут калатӑп, эпӗ сана яланах юратнӑ, юрататӑп та, эсӗ мана ырӑ тунине нихҫан та манмӑп, анчах эпӗ сан ҫуртӑнта урӑх пурӑнма пултараймастӑп.
«Папа, хотя я не имею права называть тебя этим именем, но я теперь произношу его в последний раз, я всегда любил тебя и буду любить, никогда не забуду, что ты мой благодетель, но не могу больше оставаться в твоем доме.

XV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Соньӑпа князь хӗрӗсем кулса ярасран аран тытӑнса юлчӗҫ, ҫакӑ мана самаях хавхалантарса ячӗ; анчах Сен-Жером, ахӑртнех, эпӗ ашкӑннине асӑрхаса, ман патӑма пычӗ те, куҫхаршине пӗркелентерсе (эпӗ ҫакна чӑтма пултараймастӑп), эпӗ ырра мар савӑнни, эхер эпӗ лӑпкӑрах пулмасан, праҫнике пӑхӑнмасӑрах, вӑл мана ӳкӗнмелле тӑвасси ҫинчен асӑрхаттарчӗ.
Сонечка и княжны едва могли удержаться от смеха, что весьма приятно польстило моему самолюбию; но St.-Jérôme, заметив, должно быть, мои проделки, подошел ко мне и, нахмурив брови (чего я терпеть не мог), сказал, что я, кажется, не к добру развеселился и что ежели я не буду скромнее, то, несмотря на праздник, он заставит меня раскаяться.

ХIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Мана яланах чи кичем те чи йывӑр предмет пек туйӑнакан историн иртнӗ урокӗ хыҫҫӑн Лебедев Сен-Жеромпа ман пирки ӳпкелешсе калаҫрӗ, тетрадь ҫине мана «иккӗ» лартса пачӗ, ку ӗнтӗ ытла та лайӑх мар.
За прошедший урок истории, которая всегда казалась мне самым скучным, тяжелым предметом, Лебедев жаловался на меня St.-Jérôme’y и в тетради баллов поставил мне два, что считалось очень дурным.

Урапа манран иртсе кайтӑр тесе, эпӗ майӗпенрех утма пуҫларӑм, эпӗ майӗпенрех утма пуҫласан, урапа та вӑраххӑн пыма тытӑнчӗ, ҫынни ҫаплах ман ҫине пӑхрӗ; эпӗ васкарах утма пуҫларӑм, вара урапа та хытӑрах пыма тытӑнчӗ, ҫынни ҫаплах ман ҫине пӑхрӗ.
Я пошел потихоньку, чтобы фура обогнала меня, но я шел потихоньку, и фура ехала потихоньку, и человек смотрел на меня; я шел поскорее, и фура ехала поскорее, и человек смотрел на меня.

Час-часах вӑл мана: «Карл! кӗр кунта, ман пӳлӗме», — тетчӗ, вара вӑл ыттисене систермесӗр мана чуптӑватчӗ.
Часто она говорила мне: «Карл! подите сюда, в мою комнату», и она потихоньку целовала меня.

VIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Страницăсем:

1
...
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
...
1417

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics