Шырав

Шырав ĕçĕ:

халӗ the word is in our database.

халӗ (тĕпĕ: халӗ) more information about the word form can be found here.

Лопухов каласа пӗтерсен, Марья Алексевна ун пек пуҫкасаканпа калаҫни пустуях пулнине курчӗ, ҫавӑнпа тӳрех туйӑмӗсем ҫинчен калама тытӑнчӗ, Верочка пирӗнпе килӗшмесӗрех качча тухнӑшӑн кӳрентӗм, мӗншӗн тесен ҫакӑ вӑл амӑшӗн чӗрине питӗ ыраттарать, терӗ; сӑмах амӑшӗн туйӑмӗпе кӳренӗвӗ ҫинчен пуҫлансан, вӗсем иккӗшӗ те кун ҫинчен шарламасӑр иртсе кайма юраман пирки ҫеҫ калаҫрӗҫ, мӗншӗн тесен йӗрки ҫапла хушать; йӗрке хушнӑ пек калаҫкаласа илчӗҫ — Марья Алексевна: эпӗ хӗре юратакан амӑшӗ, ҫавӑнпа кӳрентӗм, терӗ, — Лопухов: юратакан амӑшӗ пулсан, кӳренмесен те пултарать» терӗ; йӗрке хушнӑ тӑрӑх туйӑмсем ҫинчен ҫителӗклӗ калаҫса илнӗ хыҫҫӑн йӗрке хушнипех тепӗр пункт ҫине куҫрӗҫ, эпир хӗрӗмӗре яланах телей суннӑ, терӗҫ, — ку пӗр енчен, тепӗр енчен вара, ку иккӗленмелли япала мар, терӗҫ; ку тӗлӗшпе те ҫителӗклӗ калаҫнӑ хыҫҫӑн сывпуллашма пуҫларӗҫ, йӗрке мӗн чухлӗ хушнӑ, ҫавӑн чухлӗ сывпуллашрӗҫ, вара ҫапла калаҫса татӑлчӗҫ: Лопухов, амӑшӗн чӗри ыратнине ӑнланса, Марья Алексевнӑна хӗрӗпе халех тӗл ан пултӑр тесе ыйтать, мӗншӗн тесен ку вӑл халӗ амӑшӗшӗн йывӑр пулнӑ пулӗччӗ; Марья Алексевна часах акӑ Верочка телейлӗ пурӑнма пуҫлани ҫинчен илтӗ, — вӑл Верочкӑна телей суннисӗр пуҫне урӑх нихҫан та нимӗн те сунман, — вара унӑн чӗри лӑпланӗ, ҫапла вара хӗрӗпе тӗл пулсан кӳренмӗ.
Когда Лопухов кончил, то Марья Алексевна видела, что с таким разбойником нечего говорить, и потому прямо стала говорить о чувствах, что она была огорчена, собственно, тем, что Верочка вышла замуж, не испросивши согласия родительского, потому что это для материнского сердца очень больно; ну, а когда дело пошло о материнских чувствах и огорчениях, то, натурально, разговор стал представлять для обеих сторон более только тот интерес, что, дескать, нельзя же не говорить и об этом, так приличие требует; удовлетворили приличию, поговорили, — Марья Алексевна, что она, как любящая мать, была огорчена, — Лопухов, что она, как любящая мать, может и не огорчаться; когда же исполнили меру приличия надлежащею длиною рассуждений о чувствах, перешли к другому пункту, требуемому приличием, что мы всегда желали своей дочери счастья, — с одной стороны, а с другой стороны отвечалось, что это, конечно, вещь несомненная; когда разговор был доведен до приличной длины и по этому пункту, стали прощаться, тоже с объяснениями такой длины, какая требуется благородным приличием, и результатом всего оказалось, что Лопухов, понимая расстройство материнского сердца, не просит Марью Алексевну теперь же дать дочери позволения видеться с нею, потому что теперь это, быть может, было бы еще тяжело для материнского сердца, а что вот Марья Алексевна будет слышать, что Верочка живет счастливо, в чем, конечно, всегда и состояло единственное желание Марьи Алексевны, и тогда материнское сердце ее совершенно успокоится, стало быть, тогда она будет в состоянии видеться с дочерью не огорчаясь.

XXIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

«Ӑна нимӗн те тума ҫуккине пӗлет, ирсӗр», — шухӑшларӗ те Марья Алексевна, Лопухова: малтан эпӗ хӗрсе кайрӑм, амӑшӗ-ҫке-ха, халӗ вара лӑпкӑн калаҫма пултаратӑп, терӗ.
«Знает, подлец, что с ним ничего не сделаешь», — подумала Марья Алексевна и сказала Лопухову, что в первую минуту она погорячилась, как мать, а теперь может говорить хладнокровно.

Калӑр эсир ӑна: халӗ вӑл Верочкӑна нимӗн те тӑваяс ҫук, мана вара пушшех те нимӗн те тӑваймӗ.
Вы скажите ей, что теперь она с Верочкой ничего не сделает, а со мной и того меньше.

Халӗ килтен мӗнле тухса каймалла ӗнтӗ?
Теперь как уйти из дому?

XXI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Халӗ урӑх каламастӑп ӗнтӗ, атту асӑрхама пултараҫҫӗ.
Больше теперь говорить не стану, чтоб не заметили.

— Нимех те мар, ҫисе ярас ҫук мана, ан пӑшӑрханӑр, господасем! — терӗ Алексей Петрович, Верочка аяккарах каясса кӗтсе тата темиҫе минутлӑха юлнӑ Лопуховпа Кирсанова ӑсатса ярса, — халӗ эпӗ хама Наташа хавхалантарнипе питӗ хавас.
— Ничего, не съедят меня, не совеститесь, господа! — говорил Алексей Петрович, провожая Лопухова и Кирсанова, которые оставались еще несколько минут, чтобы дать отъехать Верочке, — я теперь очень рад, что Наташа ободрила меня.

Халӗ ӗнтӗ эпӗ, чунӑмҫӑм, хам путвалта виҫӗ кун та, тӑватӑ кун та — унтан ытларах та ним тунсӑхламасӑр пурӑнса ирттерме пултаратӑп, — халӗ тунсӑхлатӑп-и эпӗ!
Теперь, мой миленький, я и три и четыре дня проживу в своем подвале без тоски, пожалуй, и больше проживу, — стану я теперь тосковать!

— Чунӑмҫӑм, хатӗрленсе ҫитрӗмӗр ӗнтӗ, аван, авӑ хуралҫӑ та килет, халӗ чиркӳре ытлашши намӑс пулмасть ӗнтӗ.
— Миленький, хорошо, что успели приготовиться, вон уж сторож идет, теперь в церкви не так стыдно будет.

— Ҫавӑнпа вара, ун чухне ытлашши намӑс ан пултӑр тесен, халӗ чуптӑвар.
— Так вот, чтобы не было тогда слишком стыдно, поцелуемся теперь.

— Халӗ, Верочка, манӑн санран тата ыйтмалли пур.
— Теперь, Верочка, у меня к тебе еще просьба.

Анчах халӗ каламастӑп.
А теперь не скажу.

Майласчӗ… эсир халӗ мӗн тунине эпӗ те ҫулталӑк каялла турӑм, хам ирӗке ҫухатрӑм, эсир те ҫапла пулатӑр ӗнтӗ.
Ведь хотелось бы… то, что вы теперь делаете, сделал и я год назад, да стал неволен в себе, как и вы будете.

Ҫакна вӑл халӗ ӑнланчӗ.
Это он понял теперь.

Халӗ эпӗ упӑшка патне кайрӑм.
Я теперь к мужу.

XX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Халӗ вара 69 кун ҫеҫ-и?
Так уж теперь только шестьдесят девять дней?

Халӗ акӑ халех хамӑн пӳлӗме каятӑп.
И теперь сейчас уйду в свою комнату.

Анчах халӗ, чунӑмҫӑм, эсӗ манпа пӗртте ан калаҫ, ан пӑх ман ҫине, фортепьянӑпа та кашнинчех вылямӑпӑр.
Только ты, мой миленький, теперь вовсе не говори со мною и не гляди на меня, и на фортепьяно не каждый раз будем играть.

«Халӗ апрелӗн 28-мӗшӗ.
«Теперь 28 апреля.

Халӗ вӑл хӑйсен ҫемйинчех лайӑхрах пурӑнма пултарать.
Ей теперь можно будет вести пока сносную жизнь в ее семействе.

XIX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

— Халӗ ӗнтӗ, Александр, ӗҫре манран юлса пыратӑн тесе ӳпкелешес ҫук эсӗ мана.
— Теперь, Александр, не будешь на меня жаловаться, что отстаю от тебя в работе.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics