Шырав

Шырав ĕçĕ:

халӗ the word is in our database.

халӗ (тĕпĕ: халӗ) more information about the word form can be found here.

Халӗ эпӗ, ӗлӗкхипе танлаштарсан, пурнӑҫра нумайрах факт тытса илме пултаратӑп, выводсем те ман анлӑрах, туллирех пулса тухаҫҫӗ.
И я могу теперь обнимать мыслью гораздо больше фактов, чем прежде, выводы у меня выходят и шире и полнее.

XV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Хам сӑнаса пынисенчен вывод тума, фактсене пӑхса тухма тӑратӑп та ӗлӗк темиҫе сехет хушши шухӑшласа ларса тунӑ ӗҫе халӗ пӗр сехет хушшинче пӗтеретӗп.
Когда я делаю вывод из наблюдений, общий обзор фактов, я теперь в час кончаю то, над чем прежде должен был думать, несколько часов.

Халӗ манӑн шухӑшсем те чылай ҫирӗпрех ӗнтӗ.
Моя мысль стала много сильнее.

Тен, ҫакӑн ҫинчен каласа хӑвармалла пулӗ: Вера Павловна каҫӗсем Васильевски утрав ҫинче Кирсановпа ҫӗнӗрен паллашнӑ хыҫҫӑн халӗ пачах улшӑнчӗҫ, халӗ Кирсановсем нумай-нумай ҫемьепе, хӑйсем пекех килӗштерсе те телейлӗ пурӑнакан, пурнӑҫ ҫине хӑйсем пекех пӑхакан ҫемьесемпе ҫыхӑннӑ; музыка та юрӑ, опера та поэзи, тӗрлӗрен уҫӑлса ҫӳрессисем те ташӑсем — акӑ мӗнсем пулаҫҫӗ ҫак ҫемьесемшӗн кашниншӗнех ӗҫрен пушӑ каҫсенче, мӗншӗн тесен вӗсем кашни каҫах кам патне те пулин пухӑнаҫҫех, е тата, ҫынсен кӑмӑлне шута илсе, урӑхла вечерсем туса ирттереҫҫӗ.
Разве только вообще сказать, что та перемена, которая началась в характере вечера Веры Павловны от возобновления знакомства с Кирсановым на Васильевском острове, совершенно развилась теперь, что теперь Кирсановы составляют центр уже довольно большого числа семейств, все молодых семейств, живущих так же ладно и счастливо, как они, и точно таких же по своим понятиям, как они, и что музыка и пенье, опера и поэзия, всякие гулянья и танцы наполняют все свободные вечера каждого из этих семейств, потому что каждый вечер есть какое-нибудь сборище у того или другого семейства или какое-нибудь другое устройство вечера для разных желающих.

XIV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

«Халӗ» — хӑҫан-ха вӑл халӗ?
«Теперь», — это, значит, когда ж?

Витӗр курса вулаканпа кӑвак чӑлха ҫинчен, е, урӑхла каласан, ун ҫинчен калаҫни, мана халӗ Вера Павловна кунӗсем мӗнле иртсе пыни ҫинчен каласа парассинчен пачах аяккалла пӑрса ячӗҫ.
Полезная для проницательного читателя беседа о синем чулке, то есть о нем, оторвала меня от рассказа о том, как теперь проходит день Веры Павловны.

Вӑт ҫакна эсӗ халӗ куҫкӗскинчи пекех курӑн.
Вот ты сейчас увидишь это, как в зеркале.

XIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Саша ӗҫмелли савӑт-сапасем илме тухса каять, — ҫапла, кун пекки унӑн савӑт-сапасене хӑйпе пӗрле тӳрех илсе кӗнинчен нумайрах пулать, — унтан хуҫаланма тытӑнать, Вера Павловна вара ҫаплах ачашланать, чей ӗҫсе тӑрансан каллех таянса выртать, анчах ӗнтӗ вырӑн ҫинче мар, сарлака диван ҫинче; диванӑн лайӑх енӗ сарлакинче мар, вӑл тӳшек пек ҫемҫинче; унта Вера Павловна 10 е 11 сехетченех, Сашӑн е госпитале, е клиникӑсене, е академи аудиторине кайма вӑхӑт ҫитичченех выртать, анчах юлашки куркапа пӗрле Саша сигара илет те вӗсенчен хӑшӗ те пулин пӗрне-пӗри: «ӗҫе тытӑнатпӑр» е «ҫитет, ҫитет, халӗ ӗҫлес пулать», тесе асӑнтарать — анчах мӗнле ӗҫе?
Саша уходит за прибором, — да, это чаще, чем то, что он прямо входит с чайным прибором, — и хозяйничает, а она все нежится и, напившись чаю, все еще полулежит уж не в постельке, а на диванчике, таком широком, но, главное достоинство его, таком мягком, будто пуховик, полулежит до десяти, до одиннадцати часов, пока Саше пора отправляться в госпиталь, или в клиники, или в академическую аудиторию, но с последнею чашкою Саша уже взял сигару, и кто-нибудь из них напоминает другому — «принимаемся за дело» или «довольно, довольно, теперь за дело» — за какое дело?

XII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Халӗ ӗнтӗ куна тума пултарнӑ вӗсем хӑйсемшӗн), унтан Вера Павловна час-часах ваннӑра ҫӑвӑнса тухма та ун хыҫҫӑн каллех выртса канма та, Саша пыриччен ачашланса выртма ӗлкӗрет, анчах час-часах, ытларах та мар-ши-ха, ҫапла шухӑша каять те пӑртак тӗлӗрсе выртать, Саша кӗриччен ваннӑра ҫӑвӑнма хатӗрленме те ӗлкӗреймест.
Это теперь можно было позволить себе), да, очень часто Вера Павловна успевает взять ванну и опять прилечь отдохнуть, понежиться после нее до появления Саши, а часто, даже не чаще ли, так задумывается и заполудремлется, что еще не соберется взять ванну, как Саша уж входит.

Халӗ хӑвӑрах куратӑр, вӑхӑт ҫапла иртсе кайнипе, Вера Павловна час-часах ваннӑра ҫӑвӑнса тухма та, ун час-часах ӗлкӗрмелле мар (ваннине вара майлӑ тунӑ, унпа нумай аппаланма тивнӗ: ун пӳлӗмне кухньӑри кранпа хурантан пӑрӑхсем ямалла пулнӑ; тӗрӗссипе каласан тата, ку ырлӑха нумай вутӑ кайнӑ, анчах мӗнех вара?
Теперь, видите сами, часто должно пролетать время так, что Вера Павловна еще не успеет подняться, чтобы взять ванну (это устроено удобно, стоило порядочных хлопот: надобно было провести в ее комнату кран от крана и от котла в кухне; и правду сказать, довольно много дров выходит на эту роскошь, но что ж?

Вера Павловна медицинӑра ӗҫлеме шутланӑ тата хӑй унта ӗҫлеме пултарнине туйса илнӗ хыҫҫӑн — ун ятне яракан япаласем хыҫҫӑн — мана халӗ пурин ҫинчен те калама ҫӑмӑл ӗнтӗ: ыттисем ӑна халӑх умӗнче ҫав териех сиенлеме пултараймаҫҫӗ.
После той страшно компрометирующей вещи, что Вера Павловна вздумала и нашла себя способною заниматься медициною, мне уж легко говорить обо всем: все остальное уж не может так ужасно повредить ей во мнении публики.

Анчах эпӗ ҫакна ҫырнӑ вӑхӑтра ун пекки ним те пулса иртменччӗ-ха, Вера Павловна кунӗсем, Кирсанова качча кайнӑ хыҫҫӑн ҫулталӑкран, икӗ ҫултан мӗнле иртсе пынӑ, халӗ те ҫаплах иртсе пыраҫҫӗ.
Но до той поры, как я пишу это, ничего такого не случилось, и дни Веры Павловны идут все так же, как шли они тогда, через год, через два после свадьбы с Кирсановым.

Анчах халӗ эпӗ, хам мӗнле намӑссӑр ӑнлануллӑ ҫын пулин те, шикленме, ҫапла шухӑшлама пуҫларӑм:
Но теперь я дошел до такого обстоятельства, что, при всей бесстыдной низости моих понятий, на меня нападает робость, и думаю я:

XI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Халӗ апла мар.
Теперь не то.

IX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ҫапла, халӗ Вера Павловна ӗлӗкрех ӗмӗтленме те пултарайман ӗҫ тупрӗ: унӑн Александрӗн алли яланах ун аллинче, ҫавӑнпа та утма та ҫӑмӑл.
Да, теперь Вера Павловна нашла себе дело, о котором не могла бы она думать прежде; рука ее Александра была постоянно в ее руке, и потому идти было легко.

Халӗ ӗнтӗ канашлама кая юлнӑ: эпӗ пӗтӗмпех шутласа хутӑм.
Теперь уж поздно советоваться: я решилась.

Халӗ мана, хӑвах куратӑн, ҫак алла тӗпчесе пӗлес ӗҫ интереслентерсе ячӗ.
Теперь меня, ты видишь, слишком заинтересовало исследование этой руки.

VIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Эпе халӗ вӗҫӗмсӗрех манма шутлатӑп.
Я теперь возьму инициативу продолжать забывать.

Анчах, Саша, халӗ эпӗ хамӑр манса кайнӑ питӗ кирлӗ калаҫӑва пуҫарса яма шутлатӑп.
Но, Саша, я теперь беру инициативу продолжать серьезный разговор, о котором мы забыли.

Анчах, чӑнах та, мана халӗ мӗнле пек туйӑннине пӗлетӗн-и, тусӑмҫӑм: Дмитрий Сергеича эпӗ ҫитӗнсе ҫитнӗ хӗрарӑм пек юрайман пулсан, вӑл та мана халӗ эпир ӑнланнӑ пек юратман.
Но, серьезно, знаешь ли, что мне кажется теперь, мой милый: если моя любовь к Дмитрию Сергеичу не была любовью женщины, уж развившейся, то и он не любил меня в том смысле, как мы с тобою понимаем это.

VII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics