Шырав

Шырав ĕçĕ:

темӗн (тĕпĕ: те) more information about the word form can be found here.

Кунта темӗн урӑххи пур, Женя…
Тут что-то не то, Женя…

XI // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Пӗр ирхине Хаецкий, малти линирен фермӑна таврӑнсан, хӑй куҫӗ умне кӗтмен ҫӗртен тухса тӑнӑ япаларан тӗлӗнсе кайрӗ: килхушшинче, садра, уйри капансем хыҫӗнче — сулахайра та, сылтӑмра та тупӑсем темӗн чухлӗ лараҫҫӗ.
Как-то утром Хаецкий, вернувшись с переднего края на ферму, был поражен неожиданным зрелищем: во дворе, в саду, за скирдами и далеко в поле — слева и справа — стояли пушки, пушки, пушки.

IX // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Ҫирӗп шухӑш-кӑмӑллӑскер, таҫта та кӗрсе тухма пултараканскер, вӑл хӑйӗн подразделенийӗшӗн темӗн тума та пултарнӑ.
Волевой, пронырливый, он мог пойти на что угодно ради своего подразделения.

IV // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Темӗн тума та питӗ нумай майсем пуррипе ӳсӗрӗлсе каннӑ евӗр, Вася мӗн пуррине йӑлтах хӑвӑртрах курасшӑн, пурин ҫинчен те пӗлесшӗн, хӑйне питӗ илӗртӳллӗ океан пек туйӑннӑ хамӑрӑн аслӑ державӑра мӗн пуррине пӗтӗмпех сӗртӗнсе пӑхасшӑн пулать.
Как будто опьяневший от новых безграничных возможностей, Вася хотел скорее все увидеть, обо всем узнать, коснуться всего, что было в этом чарующем океане, каким представлялась ему великая его держава.

Индустриллӗ ҫӗршывӑн ҫак вӗҫӗмсӗр кӗрлевӗ Шура пӗррехинче ҫу каҫма кайсан курнӑ кӑнтӑрти кӑвак тинӗсӗн ҫыранӗсенчен темӗн чухлӗ кӑмӑллӑрах.
И этот беспрерывный тяжелый грохот индустриального края был сейчас девушке куда милее голубых берегов южного моря, где она однажды провела лето.

II // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Амӑшӗ ӗмӗрлӗхех кӳрентерни ҫумне тата — Серёжа ҫут тӗнчере темӗн чухлӗ пурӑнас пулсан та ку кӳренӗве манас ҫук — тата Серёжа хӑйне хӑй айӑпласа хурлани хушӑнчӗ: вӑл айӑплӑ, айӑплӑ!
И к обиде на мать — к обиде, которая оставит в нем вечный рубец, сколько бы он ни прожил на свете, — присоединялось чувство собственной вины: он виноват, виноват!

Холмогор // Василий Игнатьев. Панова В. Ф. Серёжа: повесть; Василий Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 116 с.

Серёжа вара темӗн чухлӗ шыв ӗҫсе ячӗ, киленсе, ахлата-ахлата ӗҫрӗ.
И Сережа выпил много воды, пил и стонал, наслаждаясь.

Мӑн асламӑшне пытарни // Василий Игнатьев. Панова В. Ф. Серёжа: повесть; Василий Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 116 с.

Вӑл Серёжӑн питне, аллисене, урисене ҫурӗ, носкипе туфли, матрос костюмӗпе матроссен лентӑллӑ картузне — темӗн чухлӗ япала! — тӑхӑнтартрӗ.
Она вымыла Сереже лицо, руки и ноги, надела на него носки, туфли, матросский костюм и матросскую шапку с лентами — очень много вещей!

Аманнӑ пулеметчик, ҫурӑлса пӗтнӗ тутисене ҫыртса тата йынӑшасшӑн мар пулса, хӑйӗн хырӑмӗ ҫинче ҫаплах темӗн хыпашлать.
А раненый пулеметчик, закусив потрескавшиеся губы и стараясь не стонать, все что-то шарил у себя на животе.

XXV // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Вырӑс, нимӗҫ тата словак сӑмахӗсене кӑмӑлсӑррӑн та ҫилӗллӗн пӑтраштарса, венгер ӑна темӗн вӗрентсе калаҫать.
А мадьяр говорил ему что-то поучительное, неприязненно и сердито, смешивая слова русские, немецкие и словацкие.

Унтан алӑк патӗнче темӗн кӗмсӗртетсе илчӗ те, Сагайдӑн йӗп-йӗпе ординарецӗ, кӑкӑрӗ ҫине автомат ҫакнӑскер, алӑк умӗнче чарӑнса тӑчӗ.
Потом в дверях загремело, и ординарец Сагайды остановился на пороге мокрый, с автоматом на груди.

XXIII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Пурте пӗшкӗнсе малалла ыткӑнаҫҫӗ, пурте темӗн кӑшкӑраҫҫӗ, Черныш та кӑшкӑрать.
Все, согнувшись, мчались вперед, и все что-то кричали, и Черныш тоже кричал.

XXI // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Шавах малалла пӑхса пынӑ ҫӗртенех вӑл ытти боецсем те ячейкӑсенчен, вӗсене унтан темӗн тӗртсе кӑларнӑ пек, сике-сике тухнине, вӗсен пурин те сӑн-пичӗсем шурса кайнине тата тимлӗ пулнине куҫ хӳрипе курма ӗлкӗрет.
Он, глядя все время вперед, успевал как-то краем глаза видеть, как и другие бойцы вылетали из ячеек, будто их оттуда что-то выталкивало, и у всех были бледные сосредоточенные лица.

Хӗвел йӑлтӑртатса пӑхать, лашасем кӗҫенеҫҫӗ, вӗсенчен хӑтӑлнӑ румынсем тӗтӗмсӗр кӑвайтсем ҫинче ӗнтӗ савӑнӑҫлӑн темӗн пӗҫереҫҫӗ.
Солнце сияло; кони ржали; румыны, освободившись от них как от лишнего груза, уже весело варили что-то на бездымных кострах.

XII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Темӗн тума та хатӗр Черныш хӑюллӑн каялла ҫавӑрӑнчӗ те хырӑмпа шума тытӑнчӗ.
Черныш, готовый на все, решительно повернулся и пополз назад.

Каччисем пурте ҫирӗпскерсем, пурнӑҫра вӗсем темӗн те курса пӑхнӑ пулас.
А ребята все такие крепкие и, видно бывалые.

VI // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

— Эпӗ ӗнер старшинапа склада кайрӑм та акӑ мӗн куртӑм: ту хыҫӗнче темӗн чухлӗ тупӑ — шутласа та кӑларас ҫук.
— Когда я ходил вчера со старшиной на склад, все хорошо видел: сколько там пушек за горой — не сосчитать!

Ҫук, кунта темӗн лайӑх марри… таса марри… пур.
Нет, тут есть что-то нехорошее… даже грязное.

V // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Вӑл ӑна темӗн тӗрлӗ те мухтать, кайран вара салхуллӑн ҫапла каласа хурать:
Он сам ее расхваливает на все лады, а потом вдруг заявляет мрачнея:

Ӗнер Черныш ҫак боеца дивизире тӗл пулнӑччӗ, ун чухне унран темӗн ыйтнӑччӗ те, халӗ боец ӑна ӗлӗкхи пӗлӗш вырӑнне хурса, честь пачӗ.
Накануне Черныш встречал этого бойца в дивизии, что-то спрашивал тогда у него, и теперь боец козырнул ему, как старому знакомому.

III // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics