Шырав

Шырав ĕçĕ:

таса the word is in our database.

таса (тĕпĕ: таса) more information about the word form can be found here.

Вӑл таҫти Трансильванире ункӑна ҫакланнӑ Роман гитлеровецсене хирӗҫ епле ҫапӑҫни тата таса вилӗмпе вилни ҫинчен каласа парӗ.
Расскажет он про Романа, как дрался с немцами в окружении где-то в Трансильвании и погиб честной смертью!

XXVI // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Ҫакӑн пек таса ӗҫ тунӑ чух нимӗнле вӑй та ҫынна вӗлерме пултарас ҫуккине вӑл ӗненет.
Был уверен, что за такой святой работой никакая сила не может убить человека.

XXV // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Шовкунӑн янахне бинтпа ҫыхнӑ, марля минтер витӗр таса юн сӑрхӑнса тухать.
Подбородок у Шовкуна был перевязан, и сквозь марлевую подушку проступала свежая кровь.

XXI // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Пулемет каллех темиҫе ӑстрӑм персе илчӗ, анчах пульӑсем таса, типӗ сывлӑшра разведчиксен пуҫӗсем тӗлӗнчен чылай ҫӳлерехре шӑхӑрса иртрӗҫ.
Снова пулемет дал несколько тактов, однако пули тонко прозвенели высоко над головами разведчиков в чистом сухом воздухе.

XVIII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Явнӑскер, эс пирӗншӗн таса ылтӑнран шӑратса тунӑ канатран та хаклӑрах!
Плетеный, ты нам дороже, чем если был бы кован из чистого золота!

XVII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Каҫхи тӳпе, тусем, вӑрмансем ҫак юрра хирӗҫ сасӑ параҫҫӗ, вӑл юрӑ таса сывлӑшра чылайччен янӑраса тӑчӗ.
Вечернее небо, горы, леса отражали эту песню, и она долго звенела в чистом воздухе.

XV // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Таса ту сывлӑшӗнче айлӑм вырӑнсенче курма чӑрмантаракан тӗтресем нихҫан та пулмаҫҫӗ.
В чистом горном воздухе никогда не бывает туманов, которые в низменных местах уменьшают видимость.

Ишӗлмен таса хуласене пыра-пыра кӗреҫҫӗ.
Врывались в неразрушенные, чистые города.

XIII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Вӑл таса тӳпе ҫинелле шанчӑклӑн та тӗлӗнсе пӑхать, куҫӗсем унӑн пӗлӗтрен те кӑвакрах, сапфир пекех витӗр курӑнаҫҫӗ.
Доверчиво и немного удивленно смотрел он в чистое небо, а глаза были еще синее неба, прозрачные, как сапфир.

XI // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Боецсен кӑмӑлӗсем пурин те ҫӗкленчӗк, мӗншӗн тесен шывран ҫӑвӑнса тухнӑ пекех таса август ирӗ горизонта ҫити тӑсӑлать, мӗншӗн тесен ҫав асаплӑ, йывӑр кунсенчи йӳҫӗ те пӑчӑ сывлӑша, хӗрӳллӗ тапхӑра тӳссе ирттернӗ хыҫҫӑн, тӑшман чакрӗ; пирӗннисем чӗрӗ юлчӗҫ те халӗ пуҫласа ирӗклӗн, тулли кӑкӑрпа сывлаҫҫӗ.
Всеми овладело повышенное настроение, потому что чистое, словно выкупанное, августовское утро раскинулось до самого ясного горизонта, враг отступал, а они остались живы и впервые после горькой духоты и напряжения этих дней дышали свободно, полной грудью.

Ҫуллахи ирӗн сиплӗ таса сывлӑшӗ боецсен ыйхӑллӑ куҫӗсене ҫӑвать, тахҫантанпах ҫуман, пиҫсе кайнӑ пичӗсене сивӗтет.
Здоровая свежесть летнего утра омывала бессонные глаза бойцов, охлаждая опаленные, давно немытые лица.

Снаряд ванчӑкӗ унӑн аллине чавсаран ҫӳлерех ҫурса пӑрахнӑ, ӳтне икӗ тута евӗрлӗ туса хунӑ, ҫав тутасенчен ҫутӑ таса юн ҫӑлкуҫ пек тапса тӑрать, шурӑ чавси тӑрӑх шӑпӑртатать.
Осколок снаряда, разорвав руку выше локтя, образовал на ней две губы, и из них ключом била яркая, чистая кровь, стекая по белому локтю на землю.

VIII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

«Уйрӑлса кайма шел санран, тӑван Полесье, санран та, ҫӳлӗ таса хӗвел!
«Жаль покидать и тебя, родное Полесье, и тебя, высокое ясное солнце!..

Таса ӗҫшӗн вилме те ҫӑмӑл.
За святое дело и умереть легко.

Унӑн сахал мар таса мар пек туйӑнакан ӗҫсене те тума тивет…
Нередко ему приходится делать работу, которая кажется грязной!

V // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Салтакӑн таса марри нумай пулать!
У солдата много чего грязного!

— Таса марри! — хаяррӑн сиксе тӑчӗ Сагайда.
— Грязное! — свирепо вскочил Сагайда.

Ҫук, кунта темӗн лайӑх марри… таса марри… пур.
Нет, тут есть что-то нехорошее… даже грязное.

Наступлени вара — таса ӗҫ.
Святое дело наступление.

Вӑл таса мар, ҫавӑнпа та ку сержанта кӑштах вӑтантарнӑ пек пулчӗ.
Она была очень грязна, и это как будто смутило сержанта.

I // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics