Шырав

Шырав ĕçĕ:

Вырӑс the word is in our database.

Вырӑс (тĕпĕ: вырӑс) more information about the word form can be found here.

— Пӳрт хакӗ — вырӑс укҫипе вунӑ пин тенкӗ, нимӗҫ укҫипе — пин марка.
— Дом стоит на русские деньги десять тысяч рублей, на немецкие — тысячу марок.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Тани Юн, Иоаким Максимов-Кошкинский. Козлов, Иван Андреевич. Крымра вӑрттӑн ӗҫлени / [Тани Юн, И. Максимов-Кошкинский куҫ.]. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 352 с.

— Эсир кӑна, Петр Иванович, тӗрӗс каларӑр, — хӗрсе кайрӗ Василий, — Пирӗн вырӑс чунне никам та, нихҫан та кӑларса илес ҫук.
— Это вы, Петр Иванович, правильно сказали! — с жаром отозвался Василий, — Русскую душу у нас никто никогда не вырвет.

— Ҫук, эпӗ вырӑс, анчах Германире нумай пурӑннӑ.
— Нет, я русский, но долго жил в Германии.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Тани Юн, Иоаким Максимов-Кошкинский. Козлов, Иван Андреевич. Крымра вӑрттӑн ӗҫлени / [Тани Юн, И. Максимов-Кошкинский куҫ.]. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 352 с.

Астӑватӑп, малтанхи кунсенче кӑнтӑрлахи апатра чашӑк ҫине кӑшт шӳрпе хӑварма тӑрӑшаттӑм: нимӗҫсем вырӑс ҫӑткӑн тесе ан шутлаччӑр, теттӗм.
Помню, первое время за обедом я старался оставлять немножко супа на тарелке: пусть немцы не думают, что мы, русские, обжоры.

— Сирӗн хӑвӑрӑн тискер вырӑс тӗсне улӑштарас пулать, — терӗ хуҫан аслӑ ывӑлӗ, манӑн чалӑш ҫухаллӑ сатин кӗпе, атӑ, картуз ҫине кӑтартса.
— Вы должны изменить свой ужасный русский вид, — сказал мне как-то старший сын хозяина, указывая на мою сатиновую косоворотку, сапоги и картуз.

«Ҫапла, Федор Миронович Курицын… Курицын. Вырӑс, конечно. 19 ҫулта. Ноябрь. Авланман. Уйрӑм паллӑсемех ҫук».
«Так — Федор Миронович Курицын… Курицын. Русский, конечно. 19 лет. Ноябрь. Холост. Основных примет не имеет».

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Никифор Ваҫанкка, Алексей Этмен, Илле Тукташ. Алексеев, М. А. Большевиксем: роман / вырӑсларан Н. Ваҫанкка, А. Этмен, И. Тукташ куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгиз, 1936. — 242 с.

Командир патне вырӑс хӗрӗ пек хӗрлӗ питлӗ пӗр типшӗм ҫын чупса пычӗ.
На зов командира быстро явился сухощавый человек с лицом русской красной девушки.

Пӗрремӗш сыпӑк // Никифор Ваҫанкка, Алексей Этмен, Илле Тукташ. Алексеев, М. А. Большевиксем: роман / вырӑсларан Н. Ваҫанкка, А. Этмен, И. Тукташ куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгиз, 1936. — 242 с.

Вӗсен айне вырӑс виллисем, тӑшман виллисем хӗсӗне-хӗсӗне юлнӑ; ҫав вырӑнтах бомбӑсем, снарядсем, пӗрене хуҫӑкӗсем, блиндаж ванчӑкӗсем выртаҫҫӗ; ҫав ишлӗк вырӑнсенчех канав хыҫҫӑн канав тӑсӑлать, канавӗсенче каллех тӗплӗ ванчӑксем, кӑвак е шенкер шинель тӑхӑннӑ вилесем выртаҫҫӗ.
придавившие человеческие русские и вражеские трупы, тяжелые, замолкнувшие навсегда чугунные пушки, страшной силой сброшенные в ямы и до половины засыпанные землей, бомбы, ядра, опять трупы.

27 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Вырӑс ҫӗршывӗнчи мӗнпур нимӗҫсем пекех, темшӗн-ҫке нимӗҫсен идеаллӑ нимӗҫӗсемпе танлаштарсан пачах та расна вӗсем, пурӑнма пӗлес тӗлӗшрен вӑл калама ҫук ӑста этем пулнӑ.
Как все русские немцы, по странной противоположности с идеальными немецкими немцами, он был практичен в высшей степени.

18 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Штабс-капитан Краут сарӑрах ҫӳҫ-пуҫлӑ, хитре те ҫивчӗ офицер, уссийӗсем хӗрлӗ, пысӑк ун, бакенбардӑсем пур; вырӑсла вӑл питӗ лайӑх калаҫать, анчах та вырӑс ҫынни вӑл калаҫнӑ пек калаҫас пулсан, ытлашшипех тӗрӗс те илемлӗ калаҫнӑ пулӗччӗ.
Штабс-капитан Краут был белокурый красивый бойкий офицер с большими рыжими усами и бакенбардами; он говорил по-русски отлично, но слишком правильно и красиво для русского.

Ҫак нӳрлӗ тӗттӗмлӗх, ҫак сасӑсем, уйрӑммӑнах хумсен харкашуллӑ сасси, ҫаксем ӑна пурте эсӗ малалла ан кай, сана кунта нимӗнле ырлӑх та кӗтмест, санӑн уру ӗнтӗ текех нихӑҫан та бухта ку енчи вырӑс ҫӗрӗ ҫине ярса пусас ҫук, халех каялла таврӑн та тар ӑҫталла та пулин, ҫак вилӗм кӳрекен хӑрушӑ вырӑнтан мӗн май килнӗ таран инҫетерех тар, теҫҫӗ пек.
Этот сырой мрак, все звуки эти, особенно ворчливый плеск волн, — казалось, все говорило ему, чтобы он не шел дальше, что не ждет его здесь ничего доброго, что нога его уж никогда больше не ступит на русскую землю по эту сторону бухты, чтобы сейчас же он вернулся и бежал куда-нибудь, как можно дальше от этого страшного места смерти.

10 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Вӑл П-ран тӳрех бастиона лекнӗ пулсан, чӑнахах та герой пулнӑ пулӗччӗ, халӗ ӗнтӗ ӗҫре тата хӑрушлӑхра лӑпкӑ та чӑтӑмлӑ ҫын пулас тесен, чӑн-чӑн вырӑс офицерӗ пулас тесен, унӑн чун-чӗрине нумай асап чӑтса ирттерме тӳр килнӗ пулӗччӗ.
Он действительно бы был героем, ежели бы из П. попал прямо на бастионы, а теперь еще много ему надо было пройти моральных страданий, чтобы сделаться тем спокойным, терпеливым человеком в труде и опасности, каким мы привыкли видеть русского офицера.

5 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Лав ҫинче, малта, пӗр пысӑк сухаллӑ вырӑс хӑяккӑн ларса пырать.
На повозке спереди сидел боком русский бородач.

1 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Вӗсем Севастопольрен апат-ҫимӗҫ леҫсе таврӑнакан вырӑс мужикӗсен пысӑк обозне хирӗҫ пулчӗҫ, халӗ ӗнтӗ вӑл чирлисемпе аманнисене тиесе таврӑнать, кашни лавӗ ҫинех сӑрӑ шинеллӗ салтаксемпе хура пальтоллӑ матроссем, хӗрлӗ феска тӑхӑнса янӑ грек волонтерӗсемпе сухаллӑ ополченецсем тиеннӗ.
Навстречу шел большой обоз русских мужиков, привозивших провиант в Севастополь, и теперь шедший оттуда, наполненный больными и ранеными солдатами в серых шинелях, матросами в черных пальто, греческими волонтерами в красных фесках и ополченцами с бородами.

Сӑнран пӑхса вӑл вырӑс ҫынни иккенне тавҫӑрса илме май пулман пулсан, ӑна нимӗҫ, е адъютант, е полкри квартермейстр (анчах апла пулнӑ пулсан унӑн шпорсем пулма тивӗҫ), е кампани вӑхӑтӗнче кавалерирен, пӗр-пӗр гвардирен ҫуран ҫара куҫнӑ офицер теме май пулнӑ пулӗччӗ.
Он должен был быть или немец, ежели бы не изобличали черты лица его чисто русское происхождение, или адъютант, или квартермистр полковой (но тогда бы у него были шпоры), или офицер, на время кампании перешедший из кавалерии, а может, и из гвардии.

2 // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Ҫак Севастополь эпопейӗ Российӑра нумайлӑха аслӑ йӗрсем хӑварӗ, нумайччен асра пурӑнӗ вӑл, вӑл эпопейӗн геройӗ — вырӑс халӑхӗ…
Надолго оставит в России великие следы эта эпопея Севастополя, которой героем был народ русский…

Севастополь декабрь уйӑхӗнче // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

Пуринчен ытла сире пӗр япала савӑнтарать, эсир унтан савӑнтаракан шанчӑкпа тухрӑр, эсир ӗнтӗ Севастополе тытса илме май ҫуккине, Севастополе тытса илме май ҫуккине ҫеҫ те мар, вырӑс халӑхӗн вӑйне, кирек ӑҫта пулсан та, хавшатма май ҫуккине пӗлсе шанса тӑратӑр, — эсир кӑна нумай-нумай траверссемпе брустверсене, пысӑк ӑсталӑхпа тунӑ траншейӑсене, пӗр-пӗрин ҫинче тенӗ пек ларакан тупӑсемпе минӑсене курнӑран мар ҫапла калатӑр, эсир кӑна ҫынсен куҫӗсенче, сӑмахӗсенче, ӗҫри мелӗсенче, пӗр сӑмахпа каласан, Севастополе хӳтӗлекенсен чун хавалӗнче курнӑ.
Главное, отрадное убеждение, которое вы вынесли, — это убеждение в невозможности взять Севастополь, и не только взять Севастополь, но поколебать где бы то ни было силу русского народа, — и эту невозможность видели вы не в этом множестве траверсов, брустверов, хитросплетенных траншей, мин и орудий, одних на других, из которых вы ничего не поняли, но видели ее в глазах, речах, приемах, в том, что называется духом защитников Севастополя.

Ҫав ҫынсен сӑн-пичӗсене, вӗсем мӗнлерех утнине, мӗнлерех хускалнине сӑнаса пӑхӑр: пӗрмай тулта ҫӳресе хуралса ларнӑ тӑваткалрах сӑн-питӗн кашни пӗркеленчӗкӗнче, кашни мышцӑра, ҫав сарлака та тӗреклӗ ҫав ҫурӑмра, пысӑк сӑран атӑ тӑхӑнса янӑ урасен тачкӑшӗнче, кашни лӑпкӑ та васкавсӑр хускалӑвра курӑнса тӑраҫҫӗ ҫав вырӑс ҫыннин вӑйне палӑртса тӑракан уҫӑ кӑмӑлпа ҫине тарас йӑлан чи паллӑ енӗсем.
Вглядитесь в лица, в осанки и в движения этих людей: в каждой морщине этого загорелого скуластого лица, в каждой мышце, в ширине этих плеч, в толщине этих ног, обутых в громадные сапоги, в каждом движении, спокойном, твердом, неторопливом, видны эти главные черты, составляющие силу русского, — простоты и упрямства; но здесь на каждом лицо кажется вам, что опасность, злоба и страдания войны, кроме этих главных признаков, проложили еще следы сознания своего достоинства и высокой мысли и чувства.

Хӗрарӑмсем булка сутаҫҫӗ, сӑмаварпах тухнӑ вырӑс мужикӗсем вӗри шерпет тесе кӑшкӑраҫҫӗ, унтах тата, аялти картлашкасем ҫинче, тутӑхса кайнӑ етресем, бомбӑсем, картечсем, тӗрлӗ калибрлӑ чугун тупӑсем йӑваланса выртаҫҫӗ.
Бабы продают булки, русские мужики с самоварами кричат сбитень горячий, и тут же на первых ступенях валяются заржавевшие ядра, бомбы, картечи и чугунные пушки разных калибров.

Вырӑс чӗлхипе те, арифметикӑпа та.
И по русскому, и по арифметике.

Леночкӑн хуйхипе чӑрмавӗсем // Тани Юн. Карнаухова И. В. Туслӑ ачасем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 256 с.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics