Шырав

Шырав ĕçĕ:

пушӑ the word is in our database.

пушӑ (тĕпĕ: пушӑ) more information about the word form can be found here.

Конференцин каҫхи ларӑвӗ уҫӑлнӑ ӗнтӗ, ҫавӑнпа вӗсен ҫывӑхри пушӑ вырӑнсенех лармалла пулчӗ.
Пришлось занимать ближайшие места — вечернее заседание конференции уже открылось.

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Максим Данилов-Чалдун. Островский, Николай Аслексеевич. Хурҫӑ мӗнле хӗрлӗ: [роман] / Н.А. Островский. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1948. — 402 с.

Калаҫма юратакан лавҫӑ, тӗпри ырхан лашине пушӑ аврипе ҫапса илчӗ те, лав ҫинче ларса пыракансем еннелле ҫавӑрӑнса, калама пуҫларӗ:
Хлестнув кнутовищем ледащего коренника, возница повернулся к седокам и, охотливый на слова, рассказывал:

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Максим Данилов-Чалдун. Островский, Николай Аслексеевич. Хурҫӑ мӗнле хӗрлӗ: [роман] / Н.А. Островский. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1948. — 402 с.

Пӗр-пӗрне тахҫанах йӑлӑхтарса ҫитернӗ ватӑ кичем пупӗпе майри пекех, вӗсем пурӑннӑ пушӑ пӳлӗмсенчи сывлӑш та пӑчӑ, йывӑр.
Затхлая, скучная пустота комнат, в которых жили поп с попадьей, такие же, как и дом, старые и скучные, давно надоевшие друг другу.

Чӑнах та ӗнтӗ шӑматкунсенче синагога пушӑ ларать тесе ӳпкелешме ҫук, анчах та халӗ кунта пӗртте ӗлӗкхи пек мар, раввин пурӑнӑҫӗ те вӑл ӗмӗтленнӗ пек пулса пымасть.
Правда, жаловаться на пустоту по субботам синагога не может, но это уж не то, что было раньше, и жизнь у раввина совсем не такая, какую бы он хотел.

Павел лӑпкӑ пырать, пирусӗ ялкӑшса илнӗ хушӑра пӗр самант ун пичӗ, паттӑр сӑн кӗртекен авӑнчӑк куҫхаршисем курӑнса каяҫҫӗ — ҫаксем ӗнтӗ тӗттӗм каҫ, тискер пушӑ вырӑн тата ӗнер Подолра пӗр ҫынна пит тискер вӗлерни ҫинчен театрта илтнӗ хыпар шиклентернине сирсе яраҫҫӗ.
Спокойствие Павла, вспышки огонька его папиросы, на миг освещавшей уголок его лица, мужественный излом бровей — все это рассеяло страх, навеянный чернотой ночи, дикостью пустыря и слышанным в театре рассказом о вчерашнем кошмарном убийстве на Подоле.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Максим Данилов-Чалдун. Островский, Николай Аслексеевич. Хурҫӑ мӗнле хӗрлӗ: [роман] / Н.А. Островский. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1948. — 402 с.

Пушӑ пасар тӗлӗнче вӗсене патруль тытса чарчӗ.
На пустом рынке их остановил патруль.

Павел хӑй хыҫҫӑн алӑка хупрӗ те пӗҫерекен ҫамкине шӑлса илчӗ, пушӑ контора витӗр тулалла утрӗ.
Закрыв дверь, Павел потер рукой горячий лоб и пошел через пустую контору к выходу.

Павел пушӑ ларакан тенкел патне утма ҫеҫ тытӑннӑччӗ, Цветаев ӑна чарчӗ:
Павел уже направлялся к свободной скамье, когда Цветаев окликнул его:

Хутсене сӗтелӗн пӗр кӗтессине шутарса хучӗ, пушӑ вырӑна хаҫат сарчӗ, унтан воблӑна пуҫӗнчен тытрӗ те сӗтел ҫине ҫатлаттара пуҫларӗ.
Подвинул на край стола бумагу, разостлал на свободном пространстве газету, взял воблу за голову и начал хлестать ею по столу.

«Философи вӑл пӗр пушӑ сӑмаха ҫапни ҫеҫ, чӑн япалана тӗтрелетни кӑна, — терӗм.
«Философия, — говорю, — это одно пустобрехство и наводка теней.

Ҫитменнине депора ӗҫлеме те пӑрахӗ, — шухӑшлать хуйӑха ӳкнӗ Павел, хулан пушӑ урамӗсемпе утса пынӑ май.
Еще, чего доброго, депо бросит, — размышлял удрученный Павел, шагая по безлюдной улице городка.

Вӑл пушӑ вырӑнсене хыпашласа тупрӗ те барабана ҫавӑрчӗ.
Нащупав пустоты, повернул барабан.

Иккӗмӗш сыпӑк // Максим Данилов-Чалдун. Островский, Николай Аслексеевич. Хурҫӑ мӗнле хӗрлӗ: [роман] / Н.А. Островский. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1948. — 402 с.

Панкратов, Окунев тата темиҫе ҫын Мотовиловка станцине пынӑ та пушӑ ларакан ҫуртсен чӳречисемпе алӑкӗсене тӑпӑлтарса кайнӑ.
Панкратов, Окунев и еще несколько товарищей приехали на станцию Мотовиловку и сняли с пустых строений двери и оконные рамы.

Пушӑ вырӑнта, хальхи условисенче, кӗркунне, ҫумӑрпа сивӗре ҫичӗ километр ҫул хывасси питех те йывӑр, — терӗ вӑл ывӑннӑ сасӑпа.
На голом месте шесть верст проложить при теперешней обстановке: осень, дожди, потом морозы, — устало сказал он.

Тарӑхнипе старик хӑйӗн пӗчӗк сухалне тӑрмалать, вӑхӑтран вӑхӑта, ҫинҫе сасӑпа янӑратса, юхтарса кӑларнӑ ҫӑмарта пек пушӑ та вӑрӑм сӑмах калакан, чарӑна пӗлмен кукша пуҫлӑ пӗчӗк ҫын ҫине чалӑшшӑн пӑха-пӑха илет.
Старик в сердцах щипал свою бородку, изредка косился на низкорослого лысого человека, высокий тенорок которого продолжал петлять многословными, пустыми, как выпитое яйцо, фразами.

Виҫҫӗр ҫын пушӑ урамсемпе иртсе пырать.
Шли триста по безлюдным улицам.

Пӗрремӗш сыпӑк // Максим Данилов-Чалдун. Островский, Николай Аслексеевич. Хурҫӑ мӗнле хӗрлӗ: [роман] / Н.А. Островский. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1948. — 402 с.

Пушӑ вутӑ склачӗсенче ҫавра ҫил вӗтӗ пӑчкӑ кӗрписене ҫавӑрать.
Ветер вихрил мелкие опилки на пустых дровяных складах.

Манӑн паян каҫхине пушӑ вӑхӑт пулать.
У меня вечер не занят случайно.

Рита хӑйӗн каҫхине пушӑ вӑхӑт пуласси ҫинчен тата «Париж коммунине аркатнин сӑлтавӗсем» ятлӑ темӑна пӗркун вӗренсе пӗтерейменни ҫинчен пӗлтерчӗ.
Рита сообщила о свободном вечере и о незаконченной проработке темы: причины разгрома Парижской коммуны.

Каллех пушӑ вырӑн.
Опять пустое место.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics