Шырав

Шырав ĕçĕ:

Хайхи the word is in our database.

Хайхи (тĕпĕ: хайхи) more information about the word form can be found here.

Пӗтӗм тӗнчене юратма хатӗрччӗ эпӗ, — мана никам та ӑнланаймарӗ: эпӗ хайхи курайми пулма вӗрентӗм.
Я был готов любить весь мир, — меня никто не понял: и я выучился ненавидеть.

Июнӗн 3-мӗшӗ // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Вӑл ман умра Грушницкипе ҫепӗҫ калаҫу пуҫарма хӑяймасть, ҫавӑнпа вӑл Грушницкий хӑтланчӑшӗнчен темиҫе хут та тӑрӑхласа кулкаларӗ, Грушницкий ун патне пырса тӑрсанах эпӗ йӑвашшӑн пӑхнӑ пек тӑватӑп та вӗсене иккӗшне ҫеҫ хӑваратӑп; малтан хӗр уншӑн хӗпӗртерӗ те, хӗпӗртенӗ пек кӑтартасшӑн кӑна пулчӗ-и вӑл, унтан хайхи мана ҫилленчӗ, каярахпа Грушницкие ҫилленсе ҫитрӗ.
Она при мне не смеет пускаться с Грушницким в сентиментальные прения и уже несколько раз отвечала на его выходки насмешливой улыбкой; но я всякий раз, как Грушницкий подходит к ней, принимаю смиренный вид и оставляю их вдвоем; в первый раз была она этому рада или старалась показать; во второй — рассердилась на меня, в третий — на Грушницкого.

Майӑн 29-мӗшӗ // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Каласах хӑварам-ха: ыран ресторацире бал пулать, унта манӑн та пулмалла, эпӗ хайхи княжнапа мазурка ташлатӑп.
Кстати: завтра бал по подписке в зале ресторации, и я буду танцевать с княжной мазурку.

Майӑн 21-мӗшӗ // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Тепӗр самантранах княжна галлерейӑран амӑшӗпе тата хайхи капӑр ҫынпа пӗрле тухрӗ, Грушницкий умӗнчен иртсе кайнӑ чух вӑл хӑйне ҫав тери чаплӑ та мӑн кӑмӑллӑ тытнӑ пек турӗ, — ҫаврӑнса та пӑхмарӗ, лешӗ ун ҫине ҫунса тӑракан куҫӗсемпе пӑхнине те асӑрхамарӗ вӑл.
Через минуту она вышла из галереи с матерью и франтом, но, проходя мимо Грушницкого, приняла вид такой чинный и важный — даже не обернулась, даже не заметила его страстного взгляда.

Майӑн 11-мӗшӗ // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Акӑ хайхи ҫӑл та…
Наконец вот и колодец…

Тинех вара эпӗ хайхи ылханлӑ суккӑр мӗнле япаласем йӑтса пынине туйса илтӗм.
Тут-то я догадался, какие вещи тащил проклятый слепой.

Тамань // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Хайхи хӗр мана ҫыран хӗрринче кӗтсе тӑрать.
Девушка дожидалась меня на краю спуска.

Эпӗ шартах сикрӗм, ҫаврӑнса кӑна пӑхрӑм, хыҫӑмра хайхи хӗр — манӑн тинӗс хумӗсен хӗрӗ — тӑра парать.
Я вздрогнул и обернулся, — то была она, моя ундина!

Кунта хайхи эпӗ, ӑна шиклентерес тесе, хам мӗн курнине тӗпӗ-йӗрӗпех каласа патӑм, вӑл шухӑша та илмерӗ, ахӑлтатса кулса ячӗ:
И тут я очень важно пересказал ей все, что видел, думая смутить ее — нимало, она захохотала во все горло.

Карчӑк хайхи, эпир калаҫнине итлесе, мӑкӑртатма та пуҫларӗ: «Мӗн ҫав мӗскӗн ҫинчен шухӑшласа кӑларатӑр?
Старуха на этот раз услышала и стала ворчать: «Вот выдумывают, да еще на убогого!

Эпӗ чӑнкӑ ҫыран аяккипе аран-аран анкаларӑм та пӑхатӑп хайхи суккӑр ача аяла ансан кӑшт чарӑнса тӑчӗ, унтан сылтӑмалла пӑрӑнчӗ, шыв хӗррипе кӗҫех шыва кӗрсе каяс пек утса пырать; ӑна хум ҫӗклесе каяссӑнах туйӑнать, анчах вӑл ланкашкасенчен сыхланса, чул ҫинчен чул ҫине епле хӑюллӑн сиксе каҫнине аса илсен, вӑл кун пек ҫӗрте пӗр хут кӑна ҫӳременнине часах тавҫӑртӑм.
Я, с трудом спускаясь, пробирался по крутизне, и вот вижу: слепой приостановился, потом повернул низом направо; он шел так близко от воды, что казалось, сейчас волна его схватит и унесет, но видно, это была не первая его прогулка, судя по уверенности, с которой он ступал с камня на камень и избегал рытвин.

— Эппин, хӑвӑр кӑмӑлӑр! — терӗм те пӗчченех чей ӗҫме тытӑнтӑм эпӗ; пӗр вунӑ минут иртсен, хайхи манӑн старик те кӗчӗ: — «Чӑнах та тӗрӗс калатӑр эсир, — терӗ вӑл, — тем тесен те, чей ӗҫсен лайӑхрах пулӗ, — эпӗ ӑна вӗтеттӗм те…
— Ну, как угодно! — Я стал пить чай один; минут через десять входит мой старик: — А ведь вы правы: все лучше выпить чайку, — да я все ждал…

Максим Максимыч // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Ир умӗн хайхи вилӗм ҫывхарнине сисе пуҫларӗ, ниҫта кайса кӗрейми тапкаланма тытӑнчӗ, ҫыхса янине салтса пӑрахрӗ те, каллех унӑн юн юхма пуҫларӗ.
Перед утром стала она чувствовать тоску смерти, начала метаться, сбила перевязку, и кровь потекла снова.

Бэла // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Акӑ хайхи эпӗ Казбича палласа илтӗм, вӑл хӑй умне мӗн витнине ҫеҫ уйӑрса илейместӗп.
И наконец я узнал Казбича, только не мог разобрать, что такое он держал перед собою.

Печорин хайхи шухӑша кайрӗ: — «чӑнах та, асӑрхансах тӑмалла иккен…
Тут Печорин задумался. «Да, — отвечал он, — надо быть осторожнее…

— Чӑнах та, чӑнах та! — терӗ вӑл, — эпӗ хаваслӑрах пулӑп; — хайхи, ахӑлтатса, хӑйӗн бубенне илчӗ те манӑн умра юрласа ташлама та сикме пуҫларӗ; анчах ку нумая пымарӗ, вӑл каллех вырӑн ҫине тӗшӗрӗлсе анчӗ те питне аллисемпе хупларӗ.
— Правда, правда! — отвечала она, — я буду весела. — И с хохотом схватила свой бубен, начала петь, плясать и прыгать около меня; только и это не было продолжительно; она опять упала на постель и закрыла лицо руками.

Пӑхатӑп та ҫапла, вӑл каллех шухӑша кая пуҫларӗ, аллисене каялла хуҫлатать те пӳлем тӑрӑх утса ҫӳрет; пӗрре хайхи никама каламасӑрах сунара тухса кайнӑ та ирччен ҫухалса ҫӳренӗ; ҫавӑн пек пӗрре пулчӗ, иккӗ пулчӗ, унтан вара тӑтӑшах ҫӳреме тытӑнчӗ…
Вот, однако же, смотрю, он стал снова задумываться, ходит по комнате, загнув руки назад; потом раз, не сказав никому, отправился стрелять, — целое утро пропадал; раз и другой, все чаще и чаще…

Хайхи вара, пӗррехинче, Казбич аулран пӗр-виҫӗ ҫухрӑм катара, ҫул хӗрринче, старике сыхласа тӑма; старик хӗрне шыранӑ ҫӗртен таврӑннӑ; хӑйпе пӗрле кайнӑ узднӑйсем кая тӑрса юлнӑ — ку ӗҫ каҫ кӳлӗм пулса иртнӗ, — шухӑша кайнӑ май старик лашине уттарса кӑна пынӑ, сасартӑк йывӑҫ тӗми хыҫӗнчен Казбич кушак пек сиксе тухнӑ та лаши ҫине хыҫалтан сиксе утланнӑ, старикне кинжалпа чиксе ҫӗре ӳкернӗ, вара чӗлпӗрне тытнӑ та — шӑвӑннӑ, хӑш-пӗр узденӗсем ҫакна сӑртран курса юлнӑ; хӑваласа та пӑхнӑ ӑна, анчах хуса ҫитеймен.
Вот он раз и дождался у дороги версты три за аулом; старик возвращался из напрасных поисков за дочерью; уздени его отстали, — это было в сумерки, — он ехал задумчиво шагом, как вдруг Казбич, будто кошка, нырнул из-за куста, прыг сзади его на лошадь, ударом кинжала свалил его наземь, схватил поводья — и был таков; некоторые уздени все это видели с пригорка; они бросились догонять, только не догнали.

Ак хайхи пӗррехинче Казбич пычӗ те, такасем тата пыл кирлӗ мар-и сире, тесе ыйтрӗ; эпӗ ӑна тепӗр кун илсе килме каласа ятӑм.
Вот раз приехал Казбич и спрашивает, не нужно ли баранов и меда; я велел ему привести на другой день.

Виҫӗ эрне иртсен, хайхи Азамат темӗнле шурӑхса та типсе пынине асӑрхарӑм, шалтах романсенчи юратури пек ӗнтӗ.
Недели три спустя стал я замечать, что Азамат бледнеет и сохнет, как бывает от любви в романах-с.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics