Шырав

Шырав ĕçĕ:

хаяр the word is in our database.

хаяр (тĕпĕ: хаяр) more information about the word form can be found here.

Ҫулнӑ май вара ҫӳлӗскерсем хаяр шӑллӑ ҫулҫисемпе Санькӑна перӗнес пекех ӳке-ӳке юлаҫҫӗ.
Падая на землю, все старалась задеть Саньку своими злыми зубчатыми листьями.

31-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Хӑйне валли вӑл ҫӳҫеллӗ, пурҫӑн енчӗк тупрӗ, килте лартнӑ хаяр табак туртма тытӑнчӗ, пластмассӑран тунӑ чие ҫырли тӗслӗ тура, кӗсье куҫкӗски туянчӗ, ирсерен ҫӳҫне шывпа йӗпетсе аяккинелле тураса яракан пулчӗ.
Он завел шелковый кисет с кистями, начал курить ядовитый самосад, приобрел расческу из пластмассы вишневого цвета, карманное зеркальце и по утрам, смочив волосы водой, усердно расчесывал их на косой пробор.

5-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Сасартӑк вӑрҫӑ пуҫланчӗ, хаяр уҫал-синкерӗн нимӗҫсем персе ҫитрӗҫ.
Началась война, немец как снег на голову…

3-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Нафансен ывӑлӗ Азария, хаяр та хастарскер, пулнӑ вӗсен пуҫлӑхӗ, шалти никам тӳрлетейми усал чир вутла ҫунтарнӑран вӑл нихӑҫан та ҫывӑрмасть текен сас-хура ҫӳренӗ ун пирки.
А над приставниками начальствовал Азария, сын Нафанов, человек жестокий и деятельный, про которого сложился слух, что он никогда не спит, пожираемый огнем внутренней неизлечимой болезни.

I сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 85–143 с.

Хурсам мана, тӑмха пек, хӑв чӗрӳ ҫине, куҫлӑ ҫӗрӗ евӗр, хӑв аллу ҫине: мӗншӗн тесен юрату, вилӗм пекех, ҫирӗп, кӗвӗҫу, тамӑк евӗр, хаяр: унӑн сӑннисем — вутлӑ сӑнӑсем.
Положи мя, яко печать, на сердце твоем, яко печать, на мышце твоей: зане крепка, яко смерть, любовь, жестока, яко смерть, ревность: стрелы ее — стрелы огненные.

Хаяр лаша лекрӗ, пӗррехинче карета айне кӗрсе кайрӗ, кӑштах амантса пӗтермерӗ хама; тепрехинче карчӑка таптаса лучӑркаса хучӗ, хама полицейскисем тытрӗҫ…
Лошадь попалась злющая; однажды под карету бросилась, чуть не изломала меня; в другой раз старуху смял, в часть взяли…

XI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ольга вӗрин сывламасть, ҫутӑ пайӑркасем те, кӑвак каҫ та ҫук; анлӑ та хаяр пурнӑҫри юрату умӗнче ҫулсем иртнӗ хыҫҫӑн ҫаксем йӑлтах ача вӑййи пек ҫеҫ туйӑнаҫҫӗ.
Нет ее горячего дыхания, нет светлых лучей и голубой ночи; через годы все казалось играми детства перед той далекой любовью, которую восприняла на себя глубокая и грозная жизнь.

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Вара вӑл хаяр учитель пытанакан ача ҫине пӑхнӑ пек пӑхрӗ.
И он, как грозный учитель, глядел на прячущегося ребенка.

VI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Агафья Матвеевна пурнӑҫра пӗрремӗш хут хуҫалӑх ҫинчен мар, тем урӑххи ҫинчен шухӑша кайрӗ; Акулина савӑт-сапа ҫӗмӗрнӗшӗн кӳренсе мар, пулӑ пиҫсе ҫитменшӗн, пиччӗшӗ ятланишӗн те мар пӗрремӗш хут макӑрчӗ вӑл; пӗрремӗш хут ун умне хаяр нуша тухса тӑчӗ, анчах хӑйшӗн мар, Илья Ильичшӑн хӑрушӑ нуша.
В первый раз в жизни Агафья Матвеевна задумалась не о хозяйстве, а о чем-то другом, в первый раз заплакала, не от досады на Акулину за разбитую посуду, не от брани братца за недоваренную рыбу; в первый раз ей предстала грозная нужда, но грозная не для нее, для Ильи Ильича.

V сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— О, ку питӗ кирлӗ, — кулӑшла хаяр каларӗ Штольц, — куншӑн сире… апатланнӑ чух пӗр-пӗр апатсӑр хӑвармаллаччӗ.
— О, это важно, — с комической строгостью произнес он, — за это надо было лишить вас… одного блюда за обедом.

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ольга ҫакна ним те ӑнланман, уҫҫӑн шухӑшласа илмен, ҫак ыйтусене хирӗҫ те, хӑйне хирӗҫ те хаяр кӗрешнӗ, пӗртен-пӗр ҫирӗп шут тытма пӗлмен.
Она ничего этого не понимала, не сознавала ясно и боролась отчаянно с этими вопросами, сама с собой, и не знала, как выйти из хаоса.

Сӑмах хаяр пулчӗ; вӑл Обломова питӗ хытӑ пырса тиврӗ, ун ӑшчиккине ҫунтарса ячӗ, ӳт-тирне шӑнтса ячӗ.
Слово было жестоко; оно глубоко уязвило Обломова: внутри оно будто обожгло его, снаружи повеяло на него холодом.

Малтанах Ольга хайӗн чӗринчи пӗтӗм тарӑхӑва Обломов ҫине тиерӗ; хӑй пӗлнӗ пур хаяр сӑмахсемпе Обломова тӑрӑхласа вӑрҫрӗ.
Сначала она обрушила мысленно на его голову всю желчь, накипевшую в сердце: не было едкого сарказма, горячего слова, какие только были в ее лексиконе, которыми бы она мысленно не казнила его.

VII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ҫакна вӑл, леш курса тӑнӑ хӗрарӑмах пӗлтернӗ тӑрӑх, ҫав тери хаяр курайманлӑхпа, пит татӑклӑ, ӗнентерӳллӗ шанӑҫлӑхпа каланӑ-мӗн те, пӗтӗм эшкер самантлӑха темле анӑраса кайнӑ пек пулнӑ, анчах самантлӑха ҫеҫ, мӗншӗн тесен ятлаҫу ҫавӑнтах ҫӗнӗрен, ҫӗнӗ вӑйпала ахӑрса ҫӗкленнӗ.
Эта угроза, как мне потом передавала та же очевидица события, была произнесена с такой страстной ненавистью, таким решительным, пророческим тоном, что на мгновение вся толпа как будто бы оцепенела, но только на мгновение, потому что тотчас же раздался новый взрыв брани.

XII сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

Вӑл тата мӗн-тӗр питӗ пӗлтерӗшлине те ырӑ марскерне хушса калассӑн пулнӑ пек туйӑнса кайрӗ мана, пичӗ тӑрӑх унӑн хаяр кулӑ та мӗлтлетсе илнӗнех курӑнчӗ.
Мне почудилось, что он хочет еще что-то прибавить, очень важное для меня и неприятное, мне показалось даже, что по лицу его скользнуло беглое выражение злой насмешки.

Ытла ирне те хаяр йышӑну-кӑтартусене пӑхмасӑр, вӗсен ретӗнче ӳсӗрсем пурри те палӑратчӗ ӗнтӗ (ҫутӑ эрехпе уявсенче тата ҫӗрлехи вӑхӑтра ӗлӗк шинкарь пулнӑ Сруль вӑрттӑнлӑ-кӗрттӗнлӗ сутӑ тӑвать).
Несмотря на ранний час и строгие постановления, между ними уже намечались пьяные (водкой по праздникам и в ночное время торговал потихоньку бывший шинкарь Сруль).

Обломов пуҫне пӑркаламан та пулӗччӗ, анчах унӑн хӑлхисенче «нихҫан та» тенӗ хаяр сӑмах янӑраса тӑчӗ.
Он бы не ворочал, но у него в ушах гремело ее грозное «никогда».

XII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ольга унран вӑл ним тумасӑр ирттернӗ ҫулсемшӗн кӑштах хаяррӑн тӑрӑхласа кулчӗ, хаяр приговор йышӑнчӗ, унӑн тимсӗрлӗхӗшӗн ӑна Штольцран ытларах асаплантарчӗ: унтан, Обломовпа ҫывӑхланса пынӑ май, вӑл сӳрӗк те халсӑр пурнӑҫпа пурӑннӑшӑн усаллӑн тӑрӑхласа кулнинчен ун кӑмӑлне шута илмесӗр ӑна хӑй ирӗкне пӑхӑнтарасси ҫине куҫрӗ.
Она все колола его легкими сарказмами за праздно убитые годы, изрекала суровый приговор, казнила его апатию глубже, действительнее, нежели Штольц; потом, по мере сближения с ним, от сарказмов над вялым и дряблым существованием Обломова она перешла к деспотическому проявлению воли,

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Тен, Обломовӑн ҫыру йӗркинче хӑшӗ тата мӗн сӑмахсем тӑтӑшах тӗл пулнӑран пулӗ, е, юлашкинчен, Илья Ильич халӗ е нихҫан та тенӗ хаяр чӗнӗвӗн юлашки самах ҫинче чарӑнса, аллисене айне хучӗ пулӗ — ахалех вӑратать пулӗ ӑна Захар.
Или, может быть, оттого, что в обломовском стиле часто сталкиваются который и что, или, наконец, Илья Ильич в грозном клике: теперь или никогда остановился на последнем, заложил руки под голову — и напрасно будит его Захар.

Акӑ август уйӑхӗ ӗнтӗ, Штольц тахҫантанпах Парижра, ун патне хаяр ҫырусем ҫырать, анчах ответ кӗтсе илеймест.
Вот уж август, Штольц давно в Париже, пишет к нему неистовые письма, но ответа не получает.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics