Corpus of the Chuvash language

Халиччен вӑл яра куна кунӗпех ӗҫре чӑрманса ирттеретчӗ; ирхине вӑкӑрӗсене, ӗнине, сурӑхӗсене, лашине тухса апат паратчӗ, шӑваратчӗ; кӑнтӑр апачӗ вӑхӑтӗнче каллех анкартинчен, пӗр пӗрчине те тӑккалама хӑраса, тирпейлӗн, утӑ-улӑм йӑтатчӗ, ҫӗрле выльӑхсене картана хупатчӗ.

Бывало, прежде весь день напролет у него занят: с утра мечет корм быкам, корове, овцам и лошади, поит их; в обеденное время опять таскает с гумна в вахлях сено и солому, боясь потерять каждую былку, на ночь снова надо убирать.

19-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Революци сиввӗн сывласа ячӗ те, мӗн пурне халиччен курманла кисретме, айӗн-ҫийӗн ҫавӑрма, Яков Лукичӑн ури айӗнчи ҫӗре чӗтретме тапратрӗ, анчах вӑл аптраса ӳкмерӗ.

Революция дохнула холодом невиданных потрясений, шатнулась земля под ногами Якова Лукича, но он не растерялся.

14-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Давыдов сӑмаххисем унӑн халиччен капланса тулнӑ, анчах ҫиеле кӑларман хаяр ҫиллине сасартӑках амалантарса ячӗҫ.

Слова Давыдова были толчком к взрыву накопившейся и сдерживаемой до этого лютой злобы.

8-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Халиччен питех аптратсах кайманччӗ-ха, ыран акӑ чухӑнсен пухӑвӗ пулать.

Дюже пока не докучали, а вот завтра собрание бедноты будет.

3-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Теме кура пурсӑмӑр та эпир Беликов авланманнине астуса илтӗмӗр, ҫав ун кунҫулӗнчи паллӑ енне халиччен асӑрхамасӑр хӑварни тӗлӗнтерчӗ пире хамӑра та.

Мы все почему-то вспомнили, что наш Беликов не женат, и нам теперь казалось странным, что мы до сих пор как-то не замечали, совершенно упускали из виду такую важную подробность в его жизни.

Хупӑлчари этем // Иван Мучи. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 100–125 стр.

Халиччен вилеймен пулсан, ҫаплах кала, вилмен-ха, те, вилнисем хушшине сӗртӗнсе кӗрсе ан кай.

Не померла еще, так и говори, что не померла, а нечего в за упокой лезть!

Кӑткӑс ӗҫ // Иван Мучи. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 95–99 стр.

Ҫӑвартан шӑлсем тухса ӳкнӗ пек, пурнӑҫран сасартӑках халиччен ӑнланма ансат вак-тӗвек япаласем пӗтӗмӗшпех тухса ӳкнӗ пек пулчӗҫ.

Из жизни вдруг выпали все ее мелкие, попятные смыслы, точно зубы из десен.

«Мов» // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 684–692 стр.

Ҫынсем, каҫхи тӗттӗмре хуллен-хулленех курӑнми пулса, куҫран ҫухалса пӗтнӗ, килӗсенелле саланнӑ, хӑйсем халиччен курман шиклӗхпе таврӑннӑ; хӑрамалла пат пӗччен тӑрса юлнӑ пек туйӑннӑ вӗсене; хӑйсен пурнӑҫӗнчи драмӑна, хӑйсен пурнӑҫӗ вӑл — чурасен ним правӑсӑр, ухмахла пурнӑҫӗ иккенне кӑшт чухласа илнӗ пек пулнӑ… унтан тата хӑйсене мӗн усӑллӑ пек, мӗн аван пек пулать, ҫавӑнпа пуринпе те майлашса пурӑнма хатӗр пулнӑ…

Люди таяли в сумраке вечера, расходились по домам и несли с собой незнакомую им тревогу, пугающее ощущение одиночества, полупроснувшееся сознание драмы своей жизни, бесправной, бессмысленной жизни рабов… И готовность немедленно приспособиться ко всему, что будет выгодно, удобно…

Январӗн 9-мӗшӗ // Хумма Ҫеменӗ, Феодосия Ишетер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 133–155 стр.

Разинӑн тӑванӗ Фролка мар, Коновалов, тейӗн, ҫакӑ босяка Стенькӑпа виҫҫӗр ҫул хушшинче те сивӗнмен юн халиччен пӗрлештерсе тӑнӑ пек пулса тухрӗ; ҫакӑ босяк виҫҫӗр ҫул маларах тытнӑ ирӗк кайӑкӑн суранӗпе ҫиллине хӑйӗн пӗтӗм чӗрӗ те ҫирӗп ӳт-тирӗпе, хӑйӗн «тӗревне» шыраса, вӗриленсе кайса тунсӑхлакан чунӗпе туять.

Можно было думать, что именно Коновалов, а не Фролка — родной брат Разину; казалось, что какие-то узы крови, неразрывные, не остывшие за три столетия, до сей поры связывают этого босяка со Стенькой и босяк со всей силой живого, крепкого тела, со всей страстью тоскующего без «точки» духа чувствует боль и гнев пойманного триста лет тому назад вольного сокола.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Вӑл — ачанни пек уҫӑ куҫлӑ пысӑк ҫын — хӑйне ҫӑмӑллӑнах пурнӑҫран кӑларса пӑрахать те, салхуллӑн кулкаласа, пурнӑҫа юрӑхсӑр, ҫавӑнпа та пӗтмелле ҫынсем хушшине тӑратать, эпӗ ҫын хӑйне ҫапла пӗтерме пултарнӑран ҫав тери тӗлӗнсе кайрӑм, мӗнпуринчен татӑлнӑ, йӑлтах хирӗҫлекен, кирек мӗн тӗлӗшӗнчен те хӑйсен хаярлӑхне кӑтартма хатӗр нумай босяксем шухӑшланине халиччен курманччӗ эпӗ.

Он — этот большой человек с ясными глазами ребенка — с таким легким духом выделял себя из жизни в разряд людей, для нее ненужных и потому подлежащих искоренению, с такой смеющейся грустью, что я был положительно ошеломлен этим самоуничижением, до той поры еще невиданным мною у босяка, в массе своей существа от всего оторванного, всему враждебного и над всем готового испробовать силу своего озлобленного скептицизма.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Анчах та Коновалов каласа пани мана тӗрес сӑмах пекех те туйӑнчӗ, кӗнекесем вулани, патмар пӳ-силлӗ Коновалова ачапа танлаштарни — эпӗ халиччен илтмен-курман япала пулчӗ маншӑн…

Но в истории, рассказанной Коноваловым, звучало что-то правдивое, в ней были незнакомые мне черты — чтения книжек, эпитет ребенка в приложении к мощной фигуре Коновалова…

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Пӗр-пӗр пике кӗтет-кӗтет хӑйӗн Карпат маттурне, е халиччен тӗрмере ларать, е ҫапӑҫса вилчӗ те пулӗ тесе шухӑшлать, — вӑл пур, пӗр-пӗччен е юлташӗсемпе пӗрле ун умне, таҫтан пӗлӗтрен татӑлса ӳкнӗ пек, тухать-тӑрать.

Иная ждет, ждет своего карпатского молодца, думает, что он уже в тюрьме или убит где-нибудь в драке, — и вдруг он один, а то с двумя-тремя товарищами, как с неба, упадет к ней.

II сыпӑк // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 50–69 стр.

Пурӑнма пӗлменнисем ҫывӑрма выртнӑ пулӗччӗҫ ӗнтӗ халиччен.

Те, которые не умеют жить, легли бы спать.

II сыпӑк // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 50–69 стр.

Лере, вӑл выртакан вырӑнта, каллех халиччен курӑнман карапсен мӗлкисем тухаҫҫӗ.

И там, где он лег, снова всплыли остовы судов, невидимых до его появления.

II сыпӑк // Ҫемен Элкер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 20–49 стр.

Ҫутӑ ярӑмӗ выртать, вӑл ҫутатнӑ вырӑна тӗттӗмрен халиччен курӑнман хура та чӗмсӗр, ҫӗрлехи кӑпӑш чаршав пӗркеннӗ карапсем тухаҫҫӗ.

Он лег, и в полосу его сияния из мрака выплыли невидимые до той поры суда, черные, молчаливые, обвешанные пышной ночной мглой.

II сыпӑк // Ҫемен Элкер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 20–49 стр.

Ӗнер каҫхине вӑл киле яланхи пекех ӳсӗр тавӑрӑнсан, хӑйӗн кивӗ йӑлипе ятлаҫма, чышкисемпе сулкалама тытӑнсан, карчӑкӗ ун ҫине, хӑйӗн чарусӑр упӑшки ҫине, халиччен нихӑҫан та пӑхман пек пӑхса илнӗ.

Когда вчера вечером воротился он домой, по обыкновению пьяненьким, и по застарелой привычке начал браниться и махать кулаками, старуха взглянула на своего буяна так, как раньше никогда не глядела.

Хуйхӑ // Иван Мучи. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 46–55 стр.

— Пӗлетӗп, уй-хир… тупнӑ халиччен курман япала! — терӗ Семушкин.

— Облака, поле… эка невидаль! — хмыкнул Семушкин.

39-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Анчах учитель, ҫак халиччен илтмен кӗрешӗве курсан, кулса ячӗ, унтан ачасене пир тӑрӑхне тытса тӑма пулӑшрӗ.

Но учитель при виде столь необычного единоборства только улыбнулся и принялся помогать ребятам держать холсты.

36-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Чӑхсем, хӑйсен халиччен пулман ирхинехи ҫулҫӳревӗ ҫинчен пӗр-пӗрне каласа панӑ пекех, тислӗк куписемпе «хӳмесем пулманнинчен» йӗри-тавра ешӗл уй-хир.

А куры словно жаловались друг другу на столь необычное утреннее путешествие и удивлялись, почему это кругом нет ни навозных куч, ни заборов, а одно лишь широкое зеленое поле.

35-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Санька халиччен асӑрхаман пӗр-пӗр курӑкӑн ятне те, унӑн уйрӑмлӑхӗсене те вӑл ҫийӗнчех каласа парать.

Самая скромная травка, которую Санька раньше и не примечал, имела у него свое имя, свои особенности.

35-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951