Шырав

Василий

Василий

— Ку хӑшне тата? — кулса илчӗ Василий.
— Это которую еще? — усмехнулся Василий.

Василий Дуняшкӑна часах хӑнӑхрӗ, вӑл тӗрленӗ енчӗксемпе тутӑрсене чиксе ҫӳрерӗ.
Василий уже привык к Дуняшке, носил вышитые ее руками кисеты и платки.

Сӑмахсене пӗтерсе, хӑйне ырӑ сунса саламланисем, шӳтлесе каланисем, ыйтусем ҫине ответлесе, трактор ҫинчен аннӑ чухне Василий ҫапла шухӑшларӗ:
Когда Василий кончил речь и сошел с трактора, отвечая на поздравления, шутки, вопросы, он думал:

Василий, кӗрхи тырӑ пӗр тикӗс шӑтса тухнӑран изумруд тӗслӗ курӑнакан хӑй сухаланӑ анлӑ уй хӗрринче, пурҫӑн шереписене вылянтарнипе ун питҫӑмартине кассӑн-кассӑн сӗртӗнекен ялавсем айӗнче тӑрать.
Стоял Василий у самого края вспаханного им просторного поля, изумрудного от дружной озими, стоял под знаменами, которые, шевеля шелковыми кистями, то и дело касались его щек.

Василий, куҫса ҫӳрекен хӗрлӗ ялав тытса, хӑйӗн тракторӗ ҫинче тӑрса сӑмах каларӗ.
Василий стоял на своем тракторе, держа в руках переходящее знамя, и говорил речь.

— «Калта!» — терӗ Василий, ун хыҫҫӑн пӑхса.
— «Ващурка»! — сказал Василий, глядя ей вслед.

— Ҫӑмӑл сикетӗн эсӗ, хӗрӗм! — ҫупӑрласа тытасшӑн пулчӗ ӑна Василий, анчах лешӗ, кула-кула авкаланса, унӑн аллинчен шуса тухрӗ те тӗмӗ хушшине вӗҫтерчӗ.
— Ловко ты скачешь, девчонка! — Василий хотел поймать ее, но она выскользнула, смеясь, изогнувшись, и скользнула в кусты.

Василий кӑвайт ҫине типӗ хыр туратти пӑрахрӗ.
Василий подбросил в костер сухую сосновую ветку.

Василий шӑрпӑка сӳнтерчӗ те выртрӗ.
Василий погасил спичку и лег.

Ҫак шухӑшсемпе лӑпланса, Василий ҫывӑрса кайма пуҫланӑччӗ, анчах темле тӗлӗнмелле, чарӑна-чарӑна илтӗнекен сасӑ ӑна чарчӗ.
Утешенный этими мечтами, Василий начал дремать, когда странный, прерывистый звук раздался рядом.

Ку — виҫҫӗмӗш черетри ӗҫ… — хӑйне ҫавӑрса илнӗ пысӑк ӗҫ ҫинчен шутлама арӑмӗ чӑрмантарнишӗн кӳренсе ответлерӗ Василий, — пуҫра тӗрлӗ шухӑшсем вылянаҫҫӗ.
Это — дело третье… — ответил Василий с досадой на то, что жена отвлекает от того большого, что наполняло его.

«Мӗнле минтер унта, ҫавӑн ҫинчен шутламалла-и?» — терӗ хӑй ӑшӗнче Василий.
«Какие там подушки, об них ли забота?» — подумал Василий.

Василий, ассӑн сывла-сывла, кровать ҫинче ҫаврӑнкаласа выртрӗ.
Василий вздохнул и заворочался в кровати.

Василий ӑна ҫиленсех урипе тапса ывӑтрӗ.
Василий со злобой отшвырнул его ногой.

Василий ҫӑмӑллӑн сывласа ячӗ.
Василий с облегчением вздохнул.

Уйрӑлса каяс умӗнхи пек, хыттӑн юратса пӑхрӗ ҫак пӗркеленчӗклӗ пит ҫине Василий:
С обострившейся, как перед разлукой, любовью смотрел Василий на это морщинистое лицо: