Шырав

Шырав ĕçĕ:

хыттӑн the word is in our database.

хыттӑн (тĕпĕ: хыттӑн) more information about the word form can be found here.

Унтан вӑраххӑн, хӑюсӑр, тӗттӗмре сукмак шыраса тупма тӑрӑшнӑ пек, вӑл Алексея Ильяпа ятлаҫса уйрӑлни ҫинчен каласа кӑтартма тытӑнчӗ, анчах нумай каламалла пулмарӗ; шӑллӗ ҫӑмӑллӑн та хыттӑн: — Ф-фу! Ку, ку вӑл — нимех те мар! — терӗ.
И медленно, нерешительно, точно нащупывая тропу в темноте, он стал рассказывать Алексею о ссоре с Ильёй; долго говорить не пришлось; брат облегчённо и громко сказал: — Ф-фу! Ну, это — ничего!

III сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Петр пукан ҫинче пуҫӗпе стена ҫумне хыттӑн тӗренсе ларать, урамра ҫав тери вӑйлӑ шав пулнипе стена чӗтрене-чӗтрене илет; ҫав чӗтренӳ хӑйӗн пуҫӗнчи мухмӑр пӑтранчӑкне пӗтерессе кӗтсе, Петр ним те чӗнмерӗ.
Пётр сидел на стуле, крепко прижав затылок к стене; пропитанная яростным шумом улицы, стена вздрагивала; Пётр молчал, ожидая, что эта дрожь утрясёт хмельной хаос в голове его, изгонит страх.

Тахӑшӗ: — Чаруса. Омут естества. Ӑнланатӑн-и? Чаруса, — тесе хыттӑн пӑшӑлтатнине илтсен, вӑл татӑклӑнах тухса кайма шут турӗ.
Он окончательно решил сделать это, услыхав чей-то громкий шёпот: — Чаруса. Омут естества. Понимаешь? Чаруса.

Артамонов лайӑх астӑвать: ҫав хӗрарӑм ун ӑшӗнче пӗр минутлӑх та унпа йӑпанас кӑмӑла хускатман, вӑл ӑна шиклентернӗ, унӑн кӑкрине хыттӑн хӗссе лартнӑ ҫеҫ; хӗрарӑмран темле асамӑҫла хӑрушлӑх тухса тӑнӑ.
Артамонов хорошо помнил, что она ни на минуту не возбудила в нём желания обладать ею, а только внушала страх, вызывала тяжкое стеснение в груди, от неё веяло колдовской жутью.

Роялӗн пӑхӑр кустӑрмисем хуллен чӑнкӑртатрӗҫ, урай хӑмисем чӗриклетрӗҫ, параппан хыттӑн панлатрӗ; ҫак йывӑр урапана кӳлӗннӗ ҫынсем, чарӑнса, кӗлеткисене тӳрлетсе тӑчӗҫ.
Повизгивали медные колёсики рояля, скрипел пол, гулко бухал барабан; люди, впряжённые в эту тяжёлую колесницу, остановились, выпрямились.

Степа алӑк патнелле пӗр утӑм туса ӑна уҫса ячӗ; пӳлӗме хырӑмӗ ҫине параппан ҫакнӑ самӑр ҫын кӗчӗ, сулӑнкаласа, хур пек утса, вӑл параппана хыттӑн ҫапса пычӗ:
Стёпа шагнул к двери, растворил; вошёл толстый человек с барабаном на животе, пошатываясь, шагая, как гусь, он сильно колотил по барабану:

Кӑшт тӑхтасан вӑл кучер пулса тӑчӗ, икӗ кӑвак лаша кӳлнӗ коляскӑн ларчӑкӗ ҫинче ларса, пур иртсе пыракан ҫынсене хирӗҫ пулакансене те хыттӑн кӑшкӑрса пӗлтерсе пычӗ:
Потом он оказался кучером, сидел на козлах коляски, запряжённой парой серых лошадей, и громогласно оповещал всех прохожих, встречных:

Вӑл пӳрнине мачча патнелле ҫӗклет, пӳрни ҫинче кашкӑр куҫӗ пек симӗсрех чул йӑлтӑртатать; ҫав вӑхӑтрах сарлака кӑкӑрлӑ, йытӑ пуҫӗ пек пуҫлӑ темле купец, Артамонова ҫаннинчен туртса ун ҫине хӑйӗн вилнӗ ҫыннӑнни пек кантӑк евӗрлӗ куҫӗсемпе тӳррӗн пӑхса, хӑлхасӑр ҫын пек хыттӑн кӑшкӑрса ыйтать:
Он поднимал палец к потолку, на пальце сверкал волчьим глазом зеленоватый камень, а какой-то широкогрудый купец с собачьей головою, дёргая Артамонова за рукав, смотрел на него в упор, остеклевшими глазами мертвеца, и спрашивал громко, как глухой:

— Аташатӑн эсӗ, — хыттӑн асӑрхаттарчӗ Петр.
— Бредишь ты! — строго заметил Пётр.

II сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Пур манахсем те Никодим атте ҫине хисеплесе пӑхни палӑрнӑ; настоятелӗ — темӗн пысӑкӑш, ырхан, ҫӑмламас, хӑрах хӑлхи илтмен ҫын — ряса тӑхӑннӑ шуйттан сӑнлӑ пулнӑ; Петр ҫине хӑйӗн хура куҫӗсемпе хӑрушла пӑхса, вӑл ытлашши хыттӑн каланӑ:
Было видно, что все монахи смотрят на отца Никодима почтительно; а настоятель, огромный, костлявый, волосатый и глухой на одно ухо, был похож на лешего, одетого в рясу; глядя в лицо Петра жутким взглядом чёрных глаз, он сказал излишне громко:

Унӑн хӑй ӑнсӑртран персе янӑ сӑмаха пытарас, ывӑлне ун ҫинчен мантарас килчӗ, вара аслӑ Артамонов, ӑна хӑратас тесе туйипе сулкаласа, ун патнелле хӑвӑрт утса пырса, хыттӑн: — Мӗн каларӑн эсӗ, ирсӗр? — тесе кӑшкӑрса ячӗ.
Ему хотелось скрыть свою обмолвку, нужно, чтоб сын забыл о ней, и, по-медвежьи, быстро идя на него, размахивая палкой, стремясь испугать, Артамонов старший крикнул: — Ты что сказал, подлец?

Ывӑлӗ, ӳпне выртса, хулӑн кӗнеке вуланӑ, вуланӑ май страницӑсене кӑранташпа шакка-шакка илнӗ; ура сассине илтсен, вӑл мӑйне пӑрса ашшӗ ҫине пӑхрӗ те, кӑранташне кӗнеке страницисем хушшине хурса, кӗнекене хыттӑн хаплаттарса хупрӗ; унтан, ура ҫине тӑрса, ҫурӑмӗпе хыр ҫине таянса ларчӗ, ашшӗн пичӗ ҫине ачашшӑн пӑхса илчӗ.
Сын лежал вверх спиною, читал толстую книгу, постукивая по страницам карандашом; на шорох шагов он гибко изогнул шею, посмотрел на отца и, положив карандаш между страниц книги, громко хлопнул ею; потом сел, прислонясь спиной к стволу сосны, ласково погладив взглядом лицо отца.

— Чӳречесене, алӑксене хупӑр! — тесе кӑшкӑрчӗ Наталья, аллисене хӑлхисем патне ҫӗклесе; ҫак вӑхӑтра амӑшӗн темӗн пысӑкӑш ури, унӑн аллинчен вӗҫерӗнсе, кӗллипе урайне хыттӑн ҫапӑнчӗ.
— Окна, двери закройте! — крикнула Наталья, подняв руки к ушам; огромная нога матери вывалилась из её рук и глухо стукнула пяткой о пол.

Хуҫан Тихона хыттӑн вӑрҫса тӑкас килчӗ, вара, хӑйӗн ҫак шухӑшне вӑйпах сирсе, вӑл ҫилӗпе ыйтрӗ:
Хозяину захотелось крепко обругать Тихона, и, едва сдержав это желание, он строго спросил:

Унӑн питӗнчен тинкеререх пӑхса, хӗр ҫавӑнтах вӑл мӗн шутланине ӑнланса, хуллен кулса илчӗ те, лампа хыттӑн вӗрсе сӳнтерчӗ, вара: — Алӑка питӗрес пулать, — терӗ.
Вопросительно взглянув в лицо его, она тотчас же догадливо усмехнулась, сильно дунув в стекло лампы, погасила её и сказала: — Дверь надобно запереть.

— Апла пулсан — шӳт тума вӑхӑт ҫитнӗ, — терӗ Петр Артамонов хыттӑн.
— Значит — пора пришла, — сказал Пётр Артамонов громко.

— Ӑкӑ, — терӗ Артамонов хыттӑн, аллисемпе сак хӗрринчен тытса, анчах та Тихон пуҫне сулса илчӗ те ӑна ҫавӑнтах пӳлчӗ:
— Вот, — громко начал Артамонов, держась руками за край лавки, но Тихон, качнув головою, перебил его:

Ҫынсем, пӗр харӑсах мар пулин те, хыттӑн урра кӑшкӑрса ячӗҫ, кӑмӑлӗ ҫемҫелсе кайнӑ Наталья, хӗрарӑмсем сӑрса илнӗскер, сӑмса витӗр, сӑмахне юрланӑ пек тӑсса, каларӗ:
Недружно, но громко люди рявкнули ура; растроганная, окружённая бабами, Наталья сказала в нос, нараспев:

Туйине ҫӗре пӑрахса, ҫурӑмӗ хыҫӗнчи хутаҫне тӳрлетме курпунне хӑвӑрт хускатса илсе, Никита ӑна пӗр чӗнмесӗр ыталарӗ, вара Тихон, ӑна аллисемпе ярса тытса, хыттӑн, ҫирӗппӗн: — Эппин — пыратӑп, — терӗ.
Бросив палку на землю, встряхнув горбом, чтоб поправить мешок, Никита молча обнял его, а Тихон, крепко облапив, ответил громко, настойчиво: — Значит — приду.

I сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Баймакова, Никита ҫине хӗрес хурса, ӑна ҫамкипе питҫӑмартинчен виҫӗ хут чуптурӗ те темшӗн макӑрса ячӗ; Алексей, хыттӑн ыталаса, ӑна куҫӗсенчен пӑхрӗ:
Баймакова, перекрестив его, трижды поцеловала в лоб и щёки, она почему-то заплакала; Алексей, крепко обняв, заглянул в глаза, говоря:

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics