Шырав

Василий

Василий

Василий, яланхи пек, пуҫне чалӑштарса, шухӑша кайнӑ, Авдотья хӑйне чӑнласах тата ахальтен мар ыйтусем панине вӑл курнӑ, вӑл тӳрӗ кӑмӑллӑ пулма юратнӑ, ҫавӑнпа тӗрӗс ответлес килнӗ унӑн.
Василий подумал, по привычке склонив голову набок, Он видел, что вопросы Авдотья задает ему всерьез и неспроста, он любил быть справедливым и хотел дать правильный ответ.

— Санпа мӗн ҫинчен калаҫмалла? — тӗлӗнсе ыйтнӑ Василий.
— А про чего с тобой говорить? — удивленно спросил Василий.

Василий те кӗрнекленсе кайнӑ, хӗпӗртенӗ, мӑйӑхне якаткалама пуҫланӑ.
Даже Василий приосанивался, веселел и начинал особым, молодцеватым жестом поглаживать усы.

Василий нумай ӗҫлесе илнӗ.
Василий много зарабатывал.

Ӑна нихҫан та пӗтме пӗлмен, ватӑ ҫынсемсӗр пуҫне урӑх никама та савӑнтарман пӗр-пӗччен ӗҫлемелли ӗҫ тертлентерчӗ, анчах Василий унран татах та татах инҫерех пӑрӑнса кайни пуринчен те ытларах тарӑхтарчӗ.
Ее томила нескончаемая, одинокая, никого, кроме стариков, не радующая работа, но еще сильнее томило то, что Василий все дальше и дальше отходил от нее.

Василий и не заметит, он не тем живет.

Сивӗпе хӗрелсе кайнӑ Василий алӑк патӗнче ӑшшӑн кулса тӑнӑ вӑхӑтсенче, вӑл ӑна пӑрланнӑ мӑйӑхсем патнелле ҫупӑрласан е тата ачана хӑйӗн аллине тытсан, вара Дуньӑран телейлӗрех хӗрарӑм ҫӗр ҫинче те ҫук.
А если появится на пороге улыбающийся, разрумяненный от мороза Василий, если притянет ее к заиндевелым усам да если возьмет на руки дочь, то нет уже на земле женщины счастливее Дуни.

Василий сайра хутра кӑна килте пулкаларӗ.
Василий почти не бывал дома.

Умра тӗлӗнмелле пурнӑҫ, пӗтӗм чун-чӗререн савӑнмалла пурнӑҫ тӑнӑ пек туйӑнчӗ ӑна, Василий те уншӑн лайӑх, ӗмӗрлӗхех юратнӑ ҫын пулнӑ, унпа пӗрле вӑл ҫав пурнӑҫа кӗме хатӗрленнӗ.
Какая-то удивительная жизнь, во всю полноту душевных сил, представлялась ей впереди, и Василий был тем, самым лучшим, навеки любимым, с которым она готовилась итти в эту жизнь.

Туйра Василий нумай ӗҫрӗ, хӑйӗн пулас арӑмне чарӑна пӗлмесӗр ыталарӗ.
На свадьбе Василий много пил и нетерпеливо обнимал невесту.

Дуняшкӑран маларах пырса, Василий курӑк ҫине выртрӗ.
Василий пришел раньше Дуняшки и залег в траву.

Василий Дуня патне ҫыру ҫырма шутларӗ.
Василий решил написать Дуне письмо.

МТС-а юнашар яла куҫарнӑ хыҫҫӑн Василий Дуняшкӑна нумайччен курмарӗ.
МTC перевели в соседнее село, Василий уехал и долгое время не видел Дуняшку.

Василий вара, каллех ӑнланмалла мар пӑшӑрханса, айӑпланса, тӗлӗнсе, килнелле утрӗ…
И снова Василий ушел с непонятным ощущением тревоги, вины, удивления…

Василий ҫынсем умӗнче хӑйне тӳрӗ тытма хӑнӑхнӑ.
Василий привык чувствовать себя правым перед людьми.

Василий, хӑй ҫитӗннӗ те опытлӑ ҫын пулнине ӑнланса, хӗре элекрен сыхласа хӑварма тивӗҫлине тавҫӑрса илчӗ.
Василий понимал, что он, взрослый, опытный человек, обязан был уберечь девушку от клеветы.

Дуньӑна чунтан шеллесе, Василий ун патне пычӗ.
От души пожалев Дуню, Василий пришел к ней.

Пуҫне усса, вӑл лӑпкӑн: — Апла пулсан, Василий Кузьмич, тепре куриччен, — терӗ те васкамасӑр крыльца ҫине хӑпарчӗ.
Опустив голову, она сдержанно сказала: — Если так, то до свиданья вам, Василий Кузьмич! — и не спеша поднялась на крыльцо.