Шырав

Шырав ĕçĕ:

патша the word is in our database.

патша (тĕпĕ: патша) more information about the word form can be found here.

Мирон губерние, Мускава тата Петербурга кайӑк пек вӗҫсе ҫӳренӗ, киле таврӑнсан вара, Америкӑран кӳнӗ пушмакӑн сарлака кӗллисемпе хыттӑн таплаттарса, патша ҫумне сӗлӗх пек ҫыпҫӑнса ларнӑ ӳсӗр те аскӑн мужик ҫинчен хаяррӑн кулса каласа панӑ: — Ҫавӑн пек мужике — ӗненместӗп! — кутӑнлашса калаҫнӑ ҫурри суккӑр Ольга, кинӗпе юнашар диван ҫинче, унӑн икӗ ҫулхи ывӑлӗ Платон тӑрмашнӑ ҫӗрте ларса.
Мирон птицей летал в губернию, в Москву и Петербург, возвратясь, топал широкими каблуками американских ботинок и злорадно рассказывал о пьяном, распутном мужике, пиявкой присосавшемся к царю: — В живого такого мужика — не верю! — упрямо говорила полуслепая Ольга, сидя рядом со снохой на диване, где возился и кричал её двухлетний сын Платон.

IV сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Аслӑ Артамоновпа никам та калаҫмарӗ, вара ҫаксемшӗн пуриншӗн те: пӑлхавсемшӗн, ҫанталӑк начар пулнӑшӑн, патша хӑйне темле пӗлмесӗр тыткаланӑшӑн та, арӑмӗсӗр пуҫне пурте ӑна айӑпланине туйрӗ.
Никто не говорил с Артамоновым старшим, и он чувствовал, что все, кроме жены, считают его виновным во всём: в бунтах, в дурной погоде, в том, что царь ведёт себя как-то неумело.

III сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Ҫак шӑллӗн ывӑлне, тӑрна пек ҫынна, патша ҫывӑхне тӑратасси пӗр енчен кулӑшла, тепӗр енчен хӑрушӑ пулнӑ.
И смешно и опасно представить этого журавля-племянника близко к царю.

Артамонов пӗлнӗ: Мирон хӑй ҫав тӳрӗ кӑмӑллӑ ҫынсен шутне кӗме ӗмӗтленнӗ, унӑн ашшӗ Мирона кам та пулин патша думине кӗртме кандидата тӑраттарассишӗн тӑрӑшма Мускава та кайса килнӗ.
Артамонов знал, что именно Мирон метит в честные люди и что отец его ездил в Москву хлопотать, чтоб Мирона кто-то там назначил кандидатом в государеву думу.

Ҫу вӗҫӗнчех, Петр Артамонов урисем шыҫса кайнӑ пирки вырӑн ҫинче выртнӑ чухнех, ун патне хаваслӑ та тарлӑ Воропонов пычӗ те, хӑйӗн йывӑр, кӑвакарса кайнӑ тутисемпе чаплаттарса, ӑна патша патне вӑл влаҫа никама та ан патӑр, тесе ыйтса ҫырнӑ телеграмма ҫине алӑ пусма ыйтрӗ.
Ещё в конце лета, когда Пётр Артамонов лежал в постели с отёкшими ногами, к нему явился торжественный и потный Воропонов и, шлёпая тяжёлыми, синими губами, предложил ему подписать телеграмму царю — просьбу о том, чтоб царь никому не уступал своей власти.

Ҫук, патша…
Нет, царь…

Хула тӑрӑх каллех турӑшсем йӑтса утрӗҫ, хӗрлӗрех сарӑ сюртук тӑхӑннӑ Воропонов патша портретне йӑтса пырса, ыйтрӗ:
По городу снова пошли с иконами, Воропонов в рыжем сюртуке нёс портрет царя и требовал:

Вӑл аппӑшӗ патӗнче пурӑннӑ, гимназирен темшӗн вӗренсе тухайман, шӑшисенчен хӑранӑ, тата, Мирон патша влаҫне виҫеллӗ тӑвас тенипе килӗшсе, нумай пулмасть пирус туртма тытӑннӑ.
Она жила у сестры, не могла почему-то кончить гимназию, боялась мышей и, соглашаясь с Мироном, что власть царя надо ограничить, недавно начала курить папиросы.

Патша — юман, шӑпах ун ҫинчен ӗнтӗ пире валли ылтӑн йӗкелсем тӑкӑнаҫҫӗ.
Царь — дуб, это с него нам золотые жёлуди.

Патша вӑл ҫырнисене вуласа пӑхать, чунӗпе вӑтанса каять те, мужиксене ирӗк пама, Япушкина Мускавра пӑхӑртан памятник лартма хушать, хӑйне ӑна тивмелле мар, чӗррӗнех Суздале ссылкӑна ямалла, тет, унта ӑна хӑйӗн мӗн чухлӗ ӗҫес килет, хысна шучӗпе ҫавӑн чухлӗ эрех ӗҫтерме хушать.
Поглядел царь, почитал записи, смутился душой и велел дать мужикам волю, а Япушкину поставить в Москве медный памятник, самого же его — не трогать, а сослать живого в Суздаль и поить вином, сколько хочет, на казённый счёт.

II сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Ҫырнӑ, ҫырнӑ та — патша патне кайнӑ: пӑх-ха, санӑн величество, пирӗн мужиксем мӗн ҫинчен шухӑшлаҫҫӗ! — тенӗ.
Писал, писал, да — к царю: гляди, говорит, твоё величество, о чём наши мужики думают!

Пурӑнасса та патша ӑсӗпе мар, хӑйӗн ӑсӗпе пурӑнатчӗ.
И жил не царёвым умом, своим.

Ун чӑнлӑхӗ те ӑнланмалла, кӑткӑс мар: сӑмахран — турӑ, ҫӑкӑр, патша.
И правда у него простая: бог, например, хлеб, царь.

I сыпӑк // Леонид Агаков. Горький М. Артамоновсем: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 300 с.

Кӗмсӗртетнине илтсенех эпӗ ӑнланса илтӗм: кунта пур ӗҫе те, Петӗр патша чухнехи пек, ҫын пӑсӗпе тӑваҫҫӗ.
Я, когда услышал этот грохот, сразу понял: все тут делается, как при Петре Первом — человечьим паром.

Вуниккӗмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

Кунта стенасене хаҫатсемпе ҫыпӑҫтарнӑ, куҫкӗскисем, патша тирӗсем ҫакӑнса тӑраҫҫӗ.
Стены здесь были оклеены газетами, на них висели зеркала, связки сухих беличьих шкурок.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Петр Золотов. Ажаев, В. Н. Мускавран инҫетре: роман / вырӑсларан П.Золотов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 242 с.

1905 — 1908 ҫулсенче Егорьевскра, Коломнӑра, Мускавра тата Орехово-Зуевӑра рабочисем хушшинче революци ӗҫне вӑрттӑн туса пырать, ҫакӑншӑн ӑна патша сыщикӗсем йӗрлеме пуҫлаҫҫӗ, юлашкинчен, ӑна тытса, Ҫӗпӗре ссылкӑна яраҫҫӗ.
В 1905 — 1908 годах тайно вел революционную работу среди рабочих в Егорьевске, Коломне, Москве и Орехово-Зуеве, за что подвергался преследованиям царских сыщиков и, в конце концов, был арестован и отправлен в ссылку в Сибирь.

Иван Андреевич Козлов // Тани Юн, Иоаким Максимов-Кошкинский. Козлов, Иван Андреевич. Крымра вӑрттӑн ӗҫлени / [Тани Юн, И. Максимов-Кошкинский куҫ.]. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 352 с. — 349–351 с.

Ку инкекрен мана патша вӑхӑтӗнче вӑрттӑн ӗҫленӗ чухнехи опыт — кивӗ документсенчен таса бланка тума вӗренни хӑтарчӗ.
И тут мне пригодился опыт, приобретенный в царском подполье, — умение превращать старые документы в чистые бланки.

Ҫиччӗмӗш сыпӑк // Тани Юн, Иоаким Максимов-Кошкинский. Козлов, Иван Андреевич. Крымра вӑрттӑн ӗҫлени / [Тани Юн, И. Максимов-Кошкинский куҫ.]. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 352 с.

Патша вӑхӑтӗнче ӑна чӑнах та Дворянски урам тенӗ, анчах революци хыҫҫӑнах Таврически ят панӑ.
Дворянской называлась в царское время, в начале же революции она была названа Таврической.

Ӗлӗк Российӑра патша пулнӑ, ҫӗр ун чухне улпутсен аллинче пулнӑ, рабочисем вун пилӗкшер сехет ӗҫленӗ.
Раньше в России был царь, земля была у помещиков, рабочие работали по пятнадцати часов.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Тани Юн, Иоаким Максимов-Кошкинский. Козлов, Иван Андреевич. Крымра вӑрттӑн ӗҫлени / [Тани Юн, И. Максимов-Кошкинский куҫ.]. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 352 с.

Утӑ писарӗ ҫывӑхӗнче «патша курганӗ» текен авалхи капӑрласа пытарнӑ вырӑн пурччӗ.
Недалеко от Сенного базара был так называемый Царский курган — раскопки древней гробницы.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Тани Юн, Иоаким Максимов-Кошкинский. Козлов, Иван Андреевич. Крымра вӑрттӑн ӗҫлени / [Тани Юн, И. Максимов-Кошкинский куҫ.]. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1954. — 352 с.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics