Шырав

Шырав ĕçĕ:

курнӑ (тĕпĕ: кур) more information about the word form can be found here.

Тантӑшӗсем те ӑна хӑйне ҫакӑн пек тыткаланӑшӑн юратман, ун кӑмӑлӗнче вӗсем хӑйсене кӳрентерекен мӑнаҫлӑх курнӑ.
Сверстники тоже не любили его за эту сдержанность, в которой чувствовали гордость, обидную им.

III // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Нумай курнӑ эп хам ӗмӗрӗмре!..
Много видела на своем веку!..

Темиҫе кун иртсен, парӑшсене пушатса, пӑрахут Перӗме тухса кайма хатӗрленсен, Ефим, темӗн чул курас килмесен те, ҫакна курнӑ: ҫыран хӗррине пӗр лав пырса тӑнӑ, ун ҫине хура куҫлӑ Пӑлаки хӑйӗн арчипе тата темӗнле ҫыхӑсемпе ларнӑ.
Через несколько дней, когда баржи разгрузились и пароход готов был идти в Пермь, Ефим, к великому своему огорчению, увидел, что к берегу подъехала телега и на ней черноглазая Палагея с сундуком и какими-то узлами.

Фома унӑн ҫара хулпуҫҫийӗсен шурӑ мӑкӑлӗсем чӗтреннине курнӑ, йывӑррӑн сывланине илтнӗ, — вара ӑна хӑйне те йывӑр пулса кайнӑ.
Фома видел, как дрожали белые комья ее обнаженных плеч, слышал тяжелые вздохи, ему стало тяжело.

Фома ун куҫӗсен ҫутине, тутисем кулнине лайӑх курнӑ.
Фома видел блеск ее глаз, улыбку ее губ.

Ӑҫтан эп суйма пултарӑп, ешӗл хам ҫавӑн пеккине, тен, ҫӗр хут та ытла сӑнаса курнӑ пулсан?
Как же я могу врать, ежели я эту штуку, может, до ста раз проделывал?

Вӑл ҫак пӗчӗк ҫыннӑн йӗрӗлӗхӗнчен тата пултарулӑхӗнчен тӗлӗннӗ, Ежов хӑйӗнчен ӑслӑрах иккенне курнӑ, ҫакӑншӑн вӑл кӗвӗҫнӗ те, ҫилленнӗ те, анчах, ҫав вӑхӑтрах, ӑна — выҫӑ ҫын ҫумӗнчи тутӑ ҫыннӑн кӑмӑлӗпе — шелленӗ те.
Он удивлялся способностям и живости маленького человека, видел, что Ежов умнее его, завидовал ему и обижался на него за это и в то же время жалел его снисходительной жалостью сытого к голодному.

Калаҫасса Ежов металл сассиллӗ альтпа калаҫнӑ, хӑйӗн сӑмахне гримасӑсемпе, жестсемпе ӑнлантарса пынӑ, кунсӑр пуҫне, час-часах вӑл пӗр хӑй анчах ӑнланакан сӑмахсемпе уса курнӑ.
Говорил Ежов металлическим альтом, поясняя свою речь гримасами и жестами, и часто употреблял в речи свои слова, значение которых было известно только ему одному.

Ача сӗмлӗхелле куҫӗсем ыратса кайичченех, тинкерсе пӑхса, хура кӗмӗрккесем тата вӗсем ҫинче аран ҫех йӑмӑхса ҫунакан хӑй ҫутисем тӑнине курнӑ…
Всматриваясь во тьму пристально, до боли в глазах, мальчик различал в ней черные груды и огоньки, еле горевшие высоко над ними ..