Corpus of the Chuvash language

Йӗнӗрен туртса кӑларнӑ трофей штыкӗ уйӑх ҫутипе шыв ҫине тухнӑ пулӑ пек йӑлтӑртатса илчӗ.

Трофейный штык, вынутый из чехла, блеснул, как рыба, вскинувшаяся при луне.

XVII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Ик-виҫӗ уйӑх хушшинче вӑл ашшӗ-амӑшӗсӗр тӑрса юлчӗ, Юрийрен уйрӑлса кайрӗ, халӗ ак вӑл палламан ҫутӑ перрон ҫинче костыльсемпе тӑр-пӗччен тӑрать.

За какие-нибудь два-три месяца она потеряла родителей, разминулась на тревожных дорогах с Юрием и стоит с костылями на освещенном перроне одна.

II // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Боеца итленӗ май вӑл ҫакна ӑнланать: унӑн Юрӑҫӗ хӗрӗх уйӑх каялла мӗнле пулнӑ, халӗ те ҫавнашкалах-мӗн.

Слушая бойца, она узнавала своего Юрася таким, каким он был сорок месяцев назад.

I // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

— Ирӗке тухни пӗр уйӑх ӗнтӗ.

— Месяц, как освобожденный.

Ӑнланма май ҫук япала // Василий Игнатьев. Панова В. Ф. Серёжа: повесть; Василий Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 116 с.

Кайран пиччӗш ҫыран хӗрринче куҫне хупса, реххетлӗн кулкаласа, хырӑмӗ ҫинче выртрӗ, ачасем ун ҫурӑмне пӑхрӗҫ, унта трансформатор будки ҫинчи евӗр пуҫ купташкипе шӑмӑсем ӳкернӗ, уйӑх та, ҫӑлтӑрсем те, пӗлӗт ҫинче ларакан вӑрӑм кӗпеллӗ хӗрарӑм та пур.

Потом дядя лежал на берегу, животом на песке, закрыв глаза и блаженно улыбаясь, а они разглядывали его спину, где были череп и кости, как на трансформаторной будке, и месяц, и звезды, и женщина в длинном платье, сидящая на облаках.

Ваҫкӑпа унӑн пиччӗшӗ // Василий Игнатьев. Панова В. Ф. Серёжа: повесть; Василий Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 116 с.

Ун вырӑнне вӑл ӑна уйӑх ҫинчи сӑрт-тусене кӑтартрӗ!

Зато она показала ему горы на луне.

Пӗлӗт ҫинчи тата ҫӗр ҫинчи явленисем // Василий Игнатьев. Панова В. Ф. Серёжа: повесть; Василий Игнатьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 116 с.

Тахҫан вӑл ҫамрӑк пулнӑ, уйӑх ҫутинче палан йывӑҫҫи айӗнче хӗрпе ларнӑ.

Когда-то он был молодым, сидел при луне под калиной с дивчиной.

XXVI // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Юлташӗсем, хӑйсен кӗсьере темиҫешер уйӑх чиксе ҫӳренӗ, ҫуланса ларнӑ пакечӗсене ҫурса, Черныша ҫыхса ячӗҫ.

Товарищи перевязывали Черныша, разрывая свои измазанные пакеты, которые месяцами носили в карманах.

XXV // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Чулсем уйӑх ҫутипе тӗксӗм тӗпренчӗксем пек йӑлтӑртатаҫҫӗ.

Камни поблескивали под луной тусклыми осколками.

XXII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Уйӑх анса ларма хатӗрленет, чулсем ҫӗр каҫиччен сивӗнчӗҫ, гимнастерка тӑхӑннӑ боецсем шӑнма пуҫларӗҫ.

Месяц клонился к закату, камень остыл за ночь, и бойцы мерзли в гимнастерках.

XXII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Аслӑ ҫарӑн офицерне юлашки хут чыс туса, пытарма пынисем пурте хӑйсен тӗрлӗ калибрлӑ, уйӑх ҫутинче йӑлтӑртатакан отечественнӑй тата трофей хӗҫпӑшалӗсене ҫӗклерӗҫ.

Отдавая последнюю честь офицеру Великой армии, все присутствующие подняли свое разнокалиберное, поблескивающее при луне оружие, отечественное и трофейное, различных систем и различных армий мира.

XXII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Таврара калама ҫук ҫутӑ, пур еннелле те тӑсӑлакан ту хырҫисен океанӗ ҫине тулли уйӑх хӑйӗн ҫутине тӗксӗм хӗвел пек сапалать.

Было необычайно светло вокруг, полная луна, как матовое солнце, заливала светом океан хребтов, раскинувшихся во все стороны.

XXII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Шурӑ сӑнлӑ, ҫутӑ ҫамкаллӑ Брянский тӳлеккӗн палатка ҫинче выртать; уйӑх ҫутинче орденӗсене йӑлтӑртаттарса, вӑл хӑй ҫинчен мӗн каланине итлесе выртнӑн туйӑнать.

А Брянский лежал на палатке белый, спокойный, с ясным челом и, сверкая при луне орденами, слушал, что говорили о нем.

XXII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Тусем тӗксӗмленеҫҫӗ, тӳпере уйӑх курӑнса кайрӗ.

Горы темнели, выплывал далекий месяц.

XXII // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

— Пӑх-ха, Иван, — тет пӗри, уйӑх ҫутатакан курӑка куштӑрканӑ ывӑҫ тупанӗпе шӑлкаласа, — пӑх-ха, кунта та шурути ӳсет!

— Смотри, Иван, — говорит один, лежа на животе и поглаживая огрубевшей ладонью травинку, освещенную месяцем, — смотри: и тут растет пырей!

VI // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Ҫак уйӑх ҫутиллӗ каҫсенче салтаксем хӑйсен шӑтӑкӗсенчен шуса тухаҫҫӗ те ҫыхӑнмалли ҫулсен брустверӗсем хыҫӗнчи курӑк ҫине пухӑнаҫҫӗ.

В эти лунные вечера бойцы вылезают из своих нор и собираются на траве за брустверами ходов сообщения.

VI // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Вӑл ак — тӳлек ҫӗр пӳртре выртать, кунта нимӗнле вӑрҫӑ та ҫук, — алӑк янаххи ҫинче уйӑх ҫути, часовой ури сассисем тата ҫамрӑк телефонист вӑхӑтран вӑхӑта хӑй хатӗрри ҫинчен пӗлтерекен темӗнле тӗлӗнмелле «Шурӑмпуҫ» кӑна пур.

А он лежит в спокойной землянке, и никакой войны нет, есть лунный свет на пороге, гулкие шаги часового и какая-то странная «Заря», которой молодой телефонист время от времени свидетельствует свою готовность.

IV // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Уйӑх ҫути ҫӗр пӳртӗн алӑк янаххийӗ урлӑ ӳкет, часовой алӑк ҫумӗпе иртсе каймассерен ҫав ҫутӑ сӳннӗ пек пулать.

Лунный свет стелился через порог землянки, исчезая всякий раз, когда мимо двери проходил часовой.

IV // Наум Любимов. Гончар, Александр Терентьевич. Ялавпа пыракансем: 3 кӗнекеллӗ роман; Н. Я. Любимов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1955. — 456 с.

Рамазан вӑхӑтӗнче ҫула ҫитмен ачасем, ӑс-тӑн енчен хавшак, чирленине пула тӑтӑшах эмел ӗҫекенсем, ҫула тухнӑ ҫынсем, ача амӑшӗ пулма хатӗрленекенсем, кӑкӑр ӗмӗртекен хӗрарӑмсем уйӑх хушши пынӑ вӑхӑтра типӗ тытмаҫҫӗ иккен.

Во время Рамазана несовершеннолетние, умственно отсталые, больные, регулярно принимающие лекарства, пожилые люди, готовящиеся стать матерями, кормящие женщины не постятся во течение всего месяца.

Хамӑра Кӑркӑстанри пекех лайӑх туятпӑр // Эльвира КУЗЬМИНА. «Пурнӑҫ ҫулӗпе», 2021.04.16

— Никифортан та миҫе уйӑх хыпар пулмарӗ ӗнтӗ.

 — И от Никифора сколько месяцев вестей не было.

10 // Леонид Агаков. Горбатов Б.Л. Парӑнманнисем (Тарас килйышӗ): повесть; Леонид Агаков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1944. — 159 с.