Шырав

Владимир

Владимир

Вӑйлах астарать ват ҫын Владимир Ильича, анчах ӑна темӗнле туйӑм килеллех туртать.
Сильно задорил, но Владимира Ильича какое-то предчувствие звало домой.

Хавхаланса кайнӑ Сосипатыч Владимир Ильича ҫӗр выртма хӑварас тӗллевпе ӳкӗтлеме, астарма тытӑнать.
Сосипатыч в счастливом расположении духа принялся подзадоривать Владимира Ильича остаться на ночь.

— Эх-хе-хей, вӗҫертрӗн вӗт, Владимир Ильич! — кӑмӑлсӑрланать Сосипатыч.
— Эхма, Владимир Ильич, воронишь, однако! — рассердился Сосипатыч.

Унччен те пулмасть, хура кӑвак тӗслӗ кайӑк кӑвакалӗ ҫӗкленет те Владимир Ильичран вунӑ утӑмранах йывӑррӑн вӗҫсе иртет.
большая сизо-тёмная кряква поднялась и тяжело пролетела в десяти шагах от Владимира Ильича.

Владимир Ильич, пӑшалне хатӗр тытса, чарӑнса тӑрать.
Владимир Ильич стал с ружьём.

— Тем тесен те, пӗрремӗшне тӗлех тивретесчӗ, Владимир Ильич!
— Ты уж первым-то выстрелом не подпорти, Владимир Ильич!

Асту, Владимир Ильич, тӗл лектерме тӑрӑш.
Гляди не промажь, Владимир Ильич.

Владимир Ильича мӗн каласа памаллине вӑл аван пӗлет.
Сосипатыч знал, чего Владимиру Ильичу надо.

Пӗр виҫӗ ҫухрӑм пек утсан, Владимир Ильичӑн кӑмӑлӗ тинех ҫӗкленет, вӑл хавхаланма тытӑнать.
Версты три отшагали, и Владимир Ильич почувствовал бодрость и свежесть во всём теле.

Владимир Ильичӑн атти, чӑнах та, шурлӑхсем тӑрӑх ҫӳреме меллӗскер-мӗн.
Сапоги у Владимира Ильича и верно подходили для лазанья по топям за утками.

Пӑшӑрхануллӑ шухӑшсене сирсе ярас тесе, Владимир Ильич пӑтара ҫакӑнса тӑракан пӑшалне илет те пӳртрен хӑвӑрт тухать.
Чтобы заглушить неспокойные мысли, Владимир Ильич снял с гвоздя берданку — и вон из избы.

Ссылкине вӑл Шушӑна, Владимир Ильич патне, пыма ирӗк илнӗ.
Выхлопотала, чтобы в Шушенское, к Владимиру Ильичу.

Сосипатыч Владимир Ильич кайма килӗшмесрен шикленет-мӗн.
Сосипатыч опасался, не стал бы Владимир Ильич отказываться.

— Илтетӗн-и, Владимир Ильич, каяр пуль ҫапах та кӑвакал тытма.
— Слышь, Владимир Ильич, идём, однако, уток стрелять.

Ҫак кук, 1898 ҫулхи майӑн ҫиччӗмӗшӗнче, Владимир Ильич хӑйӗн яланхи йӗркине пӑсать, «Российӑри капитализм аталанӑвӗ» ятлӑ кӗнекине, вырӑс ялӗсемпе хулисенчи капиталистсемпе кулаксем вӑй илсех, пуйсах пыни ҫинчен, ӗҫхалӑхне капитал влаҫӗн пусмӑрӗнче пурӑнма йывӑртарах та хӗсӗкрех пулса пыни ҫинчен калаканскерне, ҫырма лармасть.
В этот день 7 мая 1898 года Владимир Ильич нарушил обыкновение, не сел писать книгу «Развитие капитализма в России»; книгу о том, что в русских деревнях и городах всё больше силы набирают капиталисты и кулаки и всё беднее и тяжелее жить под властью капитала народу.

Шӑпах ҫулталӑк пурӑнать Владимир Ильич инҫетри ссылкӑра, никам илтмен-пӗлмен Шуша текен ялта.
Ровно год Владимир Ильич жил в далекой ссылке, в неведомом никому селе Шушенском.

Владимир Ильич тӗттӗм камерӑра нумайччен каллӗ-маллӗ утать, ачашшӑн та ҫепӗҫҫӗн ун ҫинчен шухӑшлать.
Владимир Ильич долго шагал в полумраке и с нежностью думал о ней.

Владимир Ильича илсе кӗрсе каяҫҫӗ.
Владимира Ильича уводили.