Шырав

Шырав ĕçĕ:

пусӑ the word is in our database.

пусӑ (тĕпĕ: пусӑ) more information about the word form can be found here.

Пусӑ аяккипе валак анать.
Возле него поросший мхом желоб.

XXXI. Йӗпетнӗ ҫул // Илпек Микулайӗ. Илпек Микулайӗ. Хура ҫӑкӑр. Роман. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1989. — 400 с.

Ҫырма леш енче армак-чармак тарасаллӑ пусӑ пур.
Вот они наткнулись на полуразрушенный колодец.

Кӑштах тӑрсан, вӗсем ҫав пусӑ патӗнчен кам иртнине палласа та илнӗ: вӑл ҫын Кантюк лавккине хураллакан Урнашка пулнӑ.
А потом все смолкло, и они увидели, что кто-то отошел от колодца, девушки узнали в нем Урнашку.

V. Хисеп йыхравӗ // Илпек Микулайӗ. Илпек Микулайӗ. Хура ҫӑкӑр. Роман. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1989. — 400 с.

Палланӑ пусӑ еннелле хӗпӗртесе пӑхкалать Тухтар.
А вот и оно, знакомое поле…

II. Кӗтмен парне // Илпек Микулайӗ. Илпек Микулайӗ. Хура ҫӑкӑр. Роман. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1989. — 400 с.

Манса кайнӑ темскерле япала, пусӑ тӗпӗнчи Жучкӑна аса илтерекен япала вӗлтлетсе илчӗ унӑн пуҫӗнче…
Что-то забытое, напомнившее Тёме Жучку в колодце, мелькнуло в его голове…

Элекҫӗ // Уйӑп Мишши. Гарин-Михайловский Н.Г. Тёмӑн ача чухнехи пурнӑҫӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 164 с. — 3–157 с.

Тёмӑна ҫак лӑймака та шуҫлак стена тӑрӑх темскер унталла, аялалла, Жучка каҫса кайсах йынӑшнӑ ҫӗрелле туртать те ӗнтӗ; унта вара ӑна, халран кайнӑ мӗскӗне, тӗттӗмлӗхре аран палӑрса тӑракан ҫутӑ та шӑршлӑ пусӑ тӗпӗ ҫӑтса ярасшӑн пӗр хускалмасӑр кӗтсе тӑрать.
Его уже тянет туда, вниз, по этой гладкой скользящей стене, туда, где отчаянно визжит Жучка, где блестящее вонючее дно ждет равнодушно свою, едва обрисовывающуюся во мраке, обессилевшую жертву.

Кивӗ пусӑ // Уйӑп Мишши. Гарин-Михайловский Н.Г. Тёмӑн ача чухнехи пурнӑҫӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 164 с. — 3–157 с.

Тёма пуҫне ҫӗклет, ҫӳлелле, инҫетри уяр тӳпе ҫинелле пӑхать, таҫта ҫӳлте, хӑйӗн пуҫӗ тӗлӗнчех пусӑ ани тӑрӑх ним хуйхӑ-суйхӑсӑр сиккелесе ҫӳрекен савӑнӑҫлӑ пӗр пӗчӗк кайӑка курать вӑл, ӑна курсан тата, Тёма чӗри салхуллӑн хӗсӗнсе илет: хӑй улӑхса ҫитес ҫуккине туять вӑл.
Тёма поднимает голову, смотрит вверх, в далекое ясное небо, видит где-то высоко над собою маленькую веселую птичку, беззаботно скачущую по краю колодца, и сердце его сжимается тоской: он чувствует, что не долезет.

Жучка ҫапла лӑпкӑ пулни, вӑл пурпӗрех ҫакӑнтан ҫӑлӑнассине ҫирӗп ӗненсе, шанса тӑни ача ҫине те куҫать; хайхи Тёма чиперех пусӑ тӗпне ҫитсе тӑрать.
Это спокойствие и твердая уверенность Жучки передаются мальчику, и он благополучно достигает дна.

Пусӑ тӗпӗнчен те ырӑ хыпар килет.
Снизу тоже благополучные вести.

Пусӑ шӑтӑкӗнче ӑна йывӑр сывлӑш та усал шӑршӑ ҫупӑрласа илет.
Его обдает вонью и смрадом.

«Жучкӑна ҫӑлма пулатчӗ-ха, халь ӗнтӗ ӗҫе хамах начарлатса хутӑм, вӑл вилсен, хамах айӑплӑ пулатӑп, юратнӑ йытта хамах вӗлерме пултаратӑп-ҫке капла», тени Тёмӑна пӗр иккӗленмесӗрех иккӗмӗш шухӑшне ӗҫе кӗртме хушать, — пусӑ тӗпне хӑйӗнех анмалла иккен.
Мысль, что он ухудшил положение дела, что Жучку можно было еще спасти и теперь он сам виноват в том, что она погибнет, что он сам устроил гибель своей любимице, заставляет Тёму, не думая, благо план готов, решиться на выполнение второй части сна — самому спуститься в колодезь.

Жучка Тёма шухӑшӗн пӗр енне кӑна ӑнланнӑ пулмалла: пусӑ тӗпне антарнӑ хатӗрсем ӑна ҫӑлма пынине анчах ӑнланнӑ вӑл, ҫавӑнпа та, хатӗрсем ун тӗлне анса ҫитсенех, вӗсене малти урисемпе хӑвӑртрах ярса тытма пикеннӗ.
Жучка, очевидно, поняла только одну сторону идеи, а именно, что спустившийся снаряд имел целью ее спасение, и поэтому, как только он достиг ее, она сделала попытку схватиться за него лапами.

Тилхепине илсе, вӑл хунарпа пӗрле тата икӗ шерте аялтан урлӑ хурса ҫыхать те, урли ҫине тата пӑяв хурса, пусӑ тӗпне вӑраххӑн антарма тытӑнать.
При помощи вожжей фонарь и два шеста с перекладинкой внизу, на которой лежала петля, начали медленно спускаться в колодезь.

Жучка, пусӑ пурин маларах тухса тӑракан пӗрени ҫинче тытӑнса тӑрать.
Жучка держалась теперь на выступе сруба.

Тарӑн пусӑ тӗпӗнчи кӗтесре вӑл хура пӑнчӑ йӑшӑлтатнине курсан, унӑн чӗри тапма та чарӑнсах ларчӗ, тейӗн; ҫав пулӑшусӑр, мӗскӗн мӗлкере вӑл, тахҫан кускаланчӑк та савӑнӑҫлӑ пулнӑ хӑйӗн Жучкине аран-аран палласа илчӗ.
С замиранием сердца заметил он в углу черную шевелившуюся точку и едва узнал, вернее угадал, в этой беспомощной фигурке свою некогда резвую, веселую Жучку.

Ытла тискер те хӑрушӑ курӑнчӗ пусӑ тӗпӗнче.
Каким-то ужасом смерти пахнуло на него со дна этой далекой, нежно светившейся, страшной глади.

Тёма умӗнче, сӗм тӗттӗмлӗхӗн тӗпсӗр тарӑнӑшӗнче, темле инҫе панорамӑн хӗсӗк те тарӑн ҫурӑкӗ пек ҫутӑ, ҫемҫен йӑлкӑшса илчӗ; ҫурри ҫӗрсе кайнӑ пусӑ пурин пӗренисем пур енчен те лӑках мӑкланнӑ; вӗсен лӑймакаллӑ та шӑршлӑ ҫийӗ тӗкӗр пек йӑлтӑртатса ҫуталать.
Тонкой глубокой щелью какой-то далекой панорамы мягко сверкнула пред Тёмой в бесконечной глубине мрака неподвижная, прозрачная, точно зеркальная гладь вонючей поверхности, тесно обросшая со всех сторон слизистыми стенками полусгнившего сруба.

Тёма пӗшкӗнсе, пусӑ шӑтӑкнелле тинкерсе пӑхать.
Тёма, наклонившись, стал вглядываться.

Анчах, акӑ, таҫтан инҫетрен, пусӑ тӗпӗнчен, аялтан, ун патне мӗскӗннӗн, вӑрӑммӑн йынӑшнӑ сасӑ янӑраса ҫитрӗ.
Но вот откуда-то издалека, снизу, донесся до него жалобный, протяжный стон.

Вӑл каллех хӑрами пулчӗ, пусӑ патне чупса пычӗ те ҫурма сасӑпа: — Жучка, Жучка! — тесе чӗнчӗ.
Он снова оживился и, подбежав к отверстию колодца, вполголоса позвал: — Жучка, Жучка!

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics