Шырав

Шырав ĕçĕ:

Питне (тĕпĕ: пит) more information about the word form can be found here.

Тепри, — хӗрлӗ пурҫӑн кофтӑпа тӗттӗмтерех юбка тӑхӑннӑ, илемлӗ пылак питне путӑр сапнӑ, ҫаврака, хура, сарлака куҫ харшиллӗ хулхурах сарӑ хӗрарӑм, — Ромашов патне пычӗ.
Другая, крупная блондинка, в красной шелковой кофте и темной юбке, с большим красным напудренным лицом и круглыми черными широкими бровями, подошла к Ромашову.

XVIII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Малти сак ҫине такам виҫҫӗмӗш вырнаҫнӑччӗ, анчах Ромашов, кӗлеткине е сулахаялла, е сылтӑмалла халсӑррӑн сулкаланса, ун еннелле пӗшкӗне-пӗшкӗне пӑхрӗ пулин те, ҫавӑн питне ҫӗрле ниепле уйӑрса илеймерӗ.
Впереди на скамейке помещался кто-то третий, но лицо его Ромашов никак не мог ночью рассмотреть, хотя и наклонялся к нему, бессильно мотаясь туловищем влево и вправо.

Анчах ун, ӳсӗрскерӗн, хӑтланӑвӗ питӗ тирпейсӗрччӗ, револьверне вӑл сывлӑшра ытла та хӑрушшӑн сулкалашрӗ, ҫавна пула Ромашов, ӑнсӑртран шанлатса-кӗрӗслетсе кайма пултаракан сасса кӗтсе, питне ҫеҫ хӑра-хӑра пӗркелентерчӗ те куҫне хӑвӑрттӑн-хӑвӑрттӑн мӑчлаттарчӗ.
Но при этом он так нелепо, такими пьяными движениями размахивал револьвером в воздухе, что Ромашов только испуганно морщился и часто моргал глазами, ожидая нечаянного выстрела.

Вӑл, хӑйӗн мӑйӑхӗпе Ромашов питне йӗпетсе, ӑна тутинчен хыттӑн та вӑраххӑн чуптурӗ.
Он крепко и продолжительно поцеловал Ромашова в губы, смочив его лицо своими усами.

Ҫӑтӑ, тӗттӗм-хӗрлӗ карӑсем хыҫӗнче, пысӑк, ӑшӑ пайӑрка пулса, лампа ҫутатать, «Чунӑмҫӑм, мана мӗнлерех кичем иккенне, эпӗ тарӑхса тертленнине, хӑвна мӗнле хытӑ юратнине нивушлӗ туймастӑн эсӗ!» — питне йӗнӗ чухнехи пеклӗн чалӑштаркаласа та ик аллине кӑкӑрӗ ҫумне хыттӑн хӗссе лартса, пӑшӑлтатрӗ Ромашов.
За темно-красными плотными занавесками большим теплым пятном просвечивал свет лампы, «Милая, неужели ты не чувствуешь, как мне грустно, как я страдаю, как я люблю тебя!» — прошептал Ромашов, делая плачущее лицо и крепко прижимая обе руки к груди.

XVI // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Пӗтӗмпех малалла ӳпӗнсе те хӑй питне Ромашов пичӗ умнех илсе пырса: — Пӗлетӗр пулсассӑн, епле-ха чӗнмесӗр тӑма хӑю ҫитеретӗр эсир! — тискеррӗн кӑшкӑрса ячӗ вӑл.
Он яростно закричал, весь наклоняясь вперед и приближая свое лицо в упор к лицу Ромашова: — Так как же вы смеете молчать, если знаете!

Вӑкӑрӑнни евӗр куҫӗсем ун сарӑлса кайрӗҫ, питне юн тапса тулчӗ, чӗтӗрекен тута хӗррисене ҫӑра сурчӑк тухса ларчӗ.
Его воловьи глаза расширились, лицо налилось кровью, в углах задрожавших губ выступила густая слюна.

— Пӗрне ҫех каласшӑн эпӗ пурӗ те: ман арӑма вараланчӑк, суя элек ҫыпӑҫрӗ, ӑна… ну, урӑхла эппин, унта… — Николаев хӑвӑрттӑн-хӑвӑрттӑн сывларӗ, питне тутӑрпа шӑлса илчӗ.
— Я хочу сказать только то, что моей жены коснулась грязная, лживая сплетня, которая… ну, то есть в которую… — Николаев часто задышал и вытер лицо платком.

Шӑппӑн-шӑппӑн сӑтӑркаларӗ Шурочка Ромашов пуҫӗпе питне; лешӗ тутисемпе ун аллине шыраса тупсан вара, вӑл хӑйех ывҫине йӗкӗт ҫӑварӗ ҫумне хӗстере-хӗстере тытрӗ.
Шурочка тихо гладила голову и лицо Ромашова; когда же он находил губами ее руку, она сама прижимала ладонь к его рту.

XIV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Вӑл никама палӑртмасӑр питне аллисемпе хупларӗ те тутисемпе Шурочка тунӑ хусканусенех тума тӑрӑшрӗ; ҫапла майпалан вӑл хӑй асӗнче ҫав сӑмахсене тытса илесшӗнччӗ, анчах унӑн нимех те тухса пӗтмерӗ.
Он незаметно закрыл лицо руками и старался воспроизвести губами те же движения, какие делала Шурочка; он хотел поймать таким образом эти слева в своем воображении, но у него ничего не выходило.

Пытармасӑр каласан, — Рафальский хӑрах куҫне хӗсрӗ те питне чеен вылянтарчӗ, — пытармасӑр каласан, хам сыснасем пирки эпӗ пӗчӗк статья ҫыратӑп-ха…
Признаться, — Рафальский прищурил один глаз и сделал хитрое лицо, — признаться, я о своих свиньях маленькую статеечку пишу…

XII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Брем хӑйӗн сухал пуснӑ, ҫӗр шапинчен тунӑ кивӗ куҫлӑхлӑ ырхан та вӑрӑм питне хыҫалалла ҫавӑртӑр тесе, Ромашовӑн икӗ хутчен хыттӑнах ӳсӗрсе илме тиврӗ.
Ромашов должен был два раза громко прокашляться, прежде чем Брем повернул свое худое, бородатое, длинное лицо в старинных черепаховых очках.

Ҫурхи ӑшӑ сывлӑш ун питне ачаш ҫепӗҫлӗхпе ҫупӑрларӗ.
Теплый весенний воздух с нежной лаской гладил его щеки.

Ромашов питне аллисемпе турткалашуллӑн та хыттӑн пусса сӑтӑрчӗ, пӑлханнине пула ӗхлетсех те илчӗ-ха.
Ромашов судорожно и крепко потер руками лицо и даже крякнул от волнения.

Ҫеккунтлӑха вӑл хӑйӗн сӑрӑ, пӗчӗк питне — ҫӳлелле таврӑнса ӳкнӗ вараланчӑк сӑмси мӗскӗннӗн те айваннӑн каҫӑрӑлнӑ — айккинелле те аялалла ҫавӑрчӗ.
На секунду он обернул в сторону и вниз свое серое маленькое лицо, на котором жалко и нелепо торчал вздернутый кверху грязный нос.

X // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Эпӗ, господасем, тен, йӑнӑшатӑп пулӗ, — хӑйӗн сухалсӑр питне аллисемпе именчӗклӗн пӑчӑртаса, тытӑнчӑклӑн калаҫма пуҫларӗ вӑл.
Я, господа, может быть, ошибаюсь, — заговорил он, заикаясь и смущенно комкая свое безбородое лицо руками.

VIII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

— Дама?.. — Бобетинский питне саланса-сапаланса кайнӑ та салху пусса лартнӑ чухнехи пеклӗ туса хучӗ.
— Дама?.. — Бобетинский сделал рассеянное и меланхолическое лицо.

Ҫав вӑхӑтра вӑл ӑнсӑртран алӑк ҫинелле пӑхса илчӗ те ун кӗленчи витӗр шӗлепки ҫийӗпе курупка евӗрлӗн тутарттарса шур тутӑр пӗркеннӗ Раиса Александровна Петерсонӑн имшеркке те хулӑн туталлӑ питне курах кайрӗ.
В это время он случайно взглянул на входную дверь и увидал за ее стеклом худое и губастое лицо Раисы Александровны Петерсон под белым платком, коробкой надетым поверх шляпы.

«Турӑҫӑм, мӗн япала ку? — шухӑшларӗ Ромашов, трюмо ҫумне ҫат ҫыпӑҫса ларнӑ евӗрех хытса кайнӑскер; хӑй вӑл шурса кӑвакарнӑ питне тӗкӗр витӗр тӳп-тӳррӗн пӑхать, хӑй ӑна курмасть; чӗри те унӑн, сиссех тӑрать, чирлӗн тӗпӗртетсе, урлӑн-пирлӗн те ылмашӑнчӑклӑн тапать.
«Господи, что же это? — подумал Ромашов, который точно приклеился около трюмо, глядя прямо в свое побледневшее лицо и не видя его, чувствуя, как у него покатилось и болезненно затрепыхалось сердце.

VII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Шурочка хӑйӗн ҫепӗҫ, чип-чипер питне йӗрӗнӗҫлӗн пӗркелентерчӗ те: — Эсир ӗнтӗ ҫак ирсӗр япаласӑр ирттерме пултараймастӑр, паллах? — ыйтрӗ тирпейсӗррӗн; кунашкал вӑл час-часах ыйткаланӑ.
Собрав свое милое лицо в брезгливую гримасу, Шурочка спросила небрежно, как она и часто спрашивала: — Вы, конечно, не можете без этой гадости обойтись?

IV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics