Corpus of the Chuvash language

Мӗн те пулин сиксе тухмасан юрӗччӗ, хама Афанасий пусса пӑрахминччӗ, вӑрӑ таврашсем кӗрсе кайминччӗҫ, тесе шикленсе выртатчӗ, кайран чунне сиктерекен тӗлӗксемпе ҫӗрӗпе аппаланатчӗ, ирхине хӑйпе иксӗмӗр гимназие кайнӑ чухне вара салхуллӑ кӑвак сӑнлӑ пулать вал, хӑй кайма тухнӑ йышлӑ ҫынлӑ гимнази сехрине хӑпартни, ӑна вӑл пӗтӗм чунӗ-чӗринчен юратманни тата пӗччен пурӑнма ӑна йывӑрри курӑнать.

Он боялся, как бы чего не вышло, как бы его не зарезал Афанасий, как бы не забрались воры, и потом всю ночь видел тревожные сны, а утром, когда мы вместе шли в гимназию, был скучен, бледен, и было видно, что многолюдная гимназия, в которую он шел, была страшна, противна всему существу его и что идти рядом со мной ему, человеку по натуре одинокому, было тяжко.

Хупӑлчари этем // Иван Мучи. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 100–125 стр.

Вара, хӗрарӑмӑн ҫуталса тӑракан ҫӑра ӳчӗ ҫинчен, нӑк ӳчӗ ҫинчен шухӑшласа, — «Мов» хӑйӗн хускалса кайнӑ вӗри туйӑмне тытса чараймасть, вӑл хӑйпе хӑй калаҫса илет, унӑн сӑмахӗсенчен вӗри те ҫуллӑ тар шӑрши кӗрет, вӑл сӑмахсем, вараланчӑк йывӑр алӑ туянтарнӑ ҫупкӑ пек, кӗске те вӑйлӑ…

И, представляя нагое, сытое, упругое, сверкающее тело женщин,- «Mob» не может сдержать острое чувство восхищения, она в слух обменивается сама с собой словами, от которых пахнет горячим, жирным потом, словами краткими и сильными, как пощечина тяжелой, грязной руки.

«Мов» // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 684–692 стр.

Пӗр хӗр хӑйпе калаҫса тӑракан ҫын кошелёкӗнчен темиҫе манит кӑларса илет, — шуйттансем ӑна ҫав самантрах ярса тытаҫҫӗ те, Сатана телейне, пӗтерсе те хураҫҫӗ; лешӗ — Сатани — савӑнса, урисене сулласа ларать, йӗрӗнчӗклӗн ихӗлтетет.

Девица вытащила несколько монет из кошелька своего собеседника — ив тот же миг черти расправляются с ней, к удовольствию Сатаны, который радостно болтает ногами и гнусаво хихикает.

Кичемлӗх патшалӑхӗ // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 671–683 стр.

Анчах ку этемми пӗртте хӑйне асӑрхануллӑн тыткалама хушмасть: чышкине чӑмӑртанӑ та, хӑйпе ҫапӑҫма чӗнет тейӗн, ҫухӑрать кӑна: — Я-а… я-а…

Этот красный человечище вовсе не требует осторожности: он сжал кулак и орет, орет, словно вызывая на драку с ним: — Я-а… я-а…

Этем ҫурални // Александр Артемьев. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 156–165 стр.

Вӑл ҫав ҫынсене хӗрхеннӗн туйӑнать: ҫак ӗҫченсем хӑйпе хирӗҫ маррине вӑл хӑй ӗмӗрӗнче вӗренсе ҫитнӗ; ку ҫынсем пулӑсем пекех иккенне, вӗсене ҫутҫанталӑкӑн кӗтмен ҫӗртен тухакан инкек-синкекӗсемпе куҫа-куҫӑн тӑрса кӗрешме тивнине, ҫав кӗрешӳре вӗсене ҫутҫанталӑк тавӑрма хатӗр тӑнине тинӗс тахҫанах пӗлнӗ.

Оно как бы жалело их: века его существования научили его понимать, что не те злоумышляют против него, которые строят; оно давно уже знает, что это только рабы, их роль бороться со стихиями лицом к лицу, а в этой борьбе готова и месть стихии им.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Вӑл, халӗ ӗнтӗ хӑйпе хӑй тенӗ пек калаҫса ҫаплах пекарня урайӗ тӑрӑх уткаласа ҫӳрет.

А он всё ходил по пекарне и говорил как бы уже сам с собою:

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Вӑл Прут хӗрринчен килнӗ пулӑҫӑччӗ; анне, йӑлтах пӗлсе ҫитсен, хӗнерӗ мана, вӑл вара мана хӑйпе пӗрле Добруджӑна, унтан тата инҫете — Дунай ҫине кайӑпӑр тесе ӳкӗтлеме пуҫларӗ.

Он был рыбаком с Прута, и потом, когда мать узнала про все и побила меня, уговаривал все меня уйти с ним в Добруджу и дальше, в дунайские гирла.

II сыпӑк // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 50–69 стр.

Ҫынсем унпа калаҫнӑ, хӑй вӑл екки килнӗ чух чӗннӗ е чӗнмесӗр ирттерсе янӑ, аслисем пырса тӑрсан, вӑл вӗсене хӑйпе пӗр хисепе хурса калаҫнӑ.

И разговаривали с ним, а он отвечал, если хотел, или молчал, а когда пришли старейшие племени, он говорил с ними, как с равными себе.

I сыпӑк // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 50–69 стр.

Малтан вӑл кӑшт куларах кӑна калаҫрӗ, анчах каярахпа, хӑйпе калаҫакана хирӗҫ тавӑрса пынӑҫемӗн, хӑй тахҫанах ял пурнӑҫӗнчен писнӗскер, ӑна маннӑскер, халӗ, хресчен пурнӑҫӗн хаваслӑхӗсене аса илтерсе пынӑ май, — хӑй те ял пурнӑҫӗ ҫинчен шухӑшласа йӑпанса кайрӗ.

Сначала он говорил, посмеиваясь себе в усы, но потом, подавая реплики собеседнику и напоминая ему о радостях крестьянской жизни, в которых сам давно разочаровался, забыл о них и вспоминал только теперь, — он постепенно увлекся.

II сыпӑк // Ҫемен Элкер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 20–49 стр.

Ҫак ҫамрӑк пӑру хӑйне кӳрентернипе вӑл вӗресе чӗтресе кайрӗ, хӑйпе калаҫнӑ чухне ҫын вырӑнне шутламанскер, халӗ ӗнтӗ ӑна вӑл — унӑн таса сенкер куҫӗшӗн, хӗвелпе пиҫнӗ сывлӑхлӑ сӑн-пичӗшӗн, кӗске те ҫирӗп аллисемшӗн, унӑн таҫта ялӗ пуршӑн, ялта кил-ҫурт тытнӑшӑн, пуян мужик ӑна хӗрӗ патне киле кӗртсе кӗрӳ тума чӗннӗшӗн, — унӑн мӗнпур иртнӗ тата пулас пурнӑҫӗшӗн, пуринчен ытла ҫак ача, Челкашпа танлаштарсан, пӗчӗкҫӗ ача, — ирӗклӗх хакне пӗлменскер, тата ку ирӗклӗх ӑна хӑйне нимӗн тума та кирлӗ мар пулин те — ирӗке юратнӑшӑн, халӗ ӑна курайми пулса тӑчӗ.

Он кипел и вздрагивал от оскорбления, нанесенного ему этим молоденьким теленком, которого он во время разговора с ним презирал, а теперь сразу возненавидел за то, что у него такие чистые голубые глаза, здоровое загорелое лицо, короткие крепкие руки, за то, что он имеет где-то там деревню, дом в ней, за то, что его приглашает в зятья зажиточный мужик, — за всю его жизнь прошлую и будущую, а больше всего за то, что он, этот ребенок по сравнению с ним, Челкашем, смеет любить свободу, которой не знает цены и которая ему не нужна.

I сыпӑк // Ҫемен Элкер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 20–49 стр.

— Эккей, ухмах эсӗ! — Челкаш, ассӑн сывласа, хӑйпе калаҫакан ҫамрӑкран тепӗр хут пӑрӑнса ларчӗ.

— Экой ты дурак! — вздохнул Челкаш и снова отворотился от собеседника.

I сыпӑк // Ҫемен Элкер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 20–49 стр.

Тапхӑр-тапхӑр хыттӑнах вӗрсе, хӑйпе пӗрле вӑл шӑнса пӗрӗннӗ сарӑ ҫулҫӑсене вӗҫтере-вӗҫтере килет те вӗсене вут ҫине пӑраха-пӑраха хӑварать, ҫулӑма вӑйлантара-вӑйлантара ярать: пирӗн йӗри-таврари кӗрхи ҫӗр тӗттӗмӗ ҫавӑнпа та кас-кас чӗтренкелесе илет, хӑранӑ пек каялла чаккаласа, пӗрер самантлӑха сулахайра — чикӗсӗр аслӑ ҫеҫенхире куҫ умне кӑларать, сылтӑмра — вӗҫӗ-хӗррисӗр тинӗсе тата тӳрех хамӑра хирӗҫ таянса выртакан Макар Чудра кӗлеткине курӑнтарса ярать.

Изредка его порывы приносили с собой сморщенные, жёлтые листья и бросали их в костёр, раздувая пламя; окружавшая нас мгла осенней ночи вздрагивала и, пугливо отодвигаясь, открывала на миг слева — безграничную степь, справа — бесконечное море и прямо против меня — фигуру Макара Чудры,

Макар Чудра // Хумма Ҫеменӗ, Феодосия Ишетер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 7–19 стр.

Кунта йывӑҫ тункатисем тӑртанкаласа лараҫҫӗ, сайраланнӑ хырлӑх ешӗркелет; пер ҫӳле йывӑҫ кӑна хӑтӑлса юлнӑ, ку — ватӑ тополь, яштакаскер, пуртӑ ӑна юриех, хӑйпе пӗр ҫулхи йывӑҫсен телейсӗр кун-ҫулӗсемшӗн хурланса йӗме хӑтарса хӑварнӑ, тейӗн.

Тут торчат пни да редеет жиденький ельник; уцелело одно только высокое дерево — это стройный старик тополь, пощаженный топором словно для того только, чтобы оплакивать несчастную судьбу своих сверстников.

Кулак йӑви // Василий Алагер. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 27–33 стр.

Вӑл вӑрӑммӑн сывласа ячӗ, аллисене хӑйпе юнашар тӑракан хӗрарӑмсен хулпуҫҫийӗ ҫине хучӗ:

Она глубоко перевела дыхание и обхватила за плечи рядом сидящих женщин:

40-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Санька хӑйпе пӗрле час-часах Федьӑна ертсе килет.

Часто Санька приводил с собой в избу Федю.

38-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

— Катерина Васильевна патне каяс-ха, ҫӗнӗ хыпар пӗлтерес, — терӗ те учитель хӑйпе пӗрле Санькӑна чӗнчӗ, вӗсем хирелле уттарчӗҫ.

— Пойду Катерине Васильевне новость сообщу, — сказал учитель и позвал с собой Саньку, они направились в поле.

33-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Вӑл вара ӑна хӑйпе пӗрле сӗтӗрсе кайрӗ.

— И она потянула его за собой.

31-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Санька Девяткина аллинчен ярса тытрӗ, хӑйпе пӗрле тӗксӗм арпалӑха сӗтӗрсе кӗртрӗ.

Санька схватил Девяткина за руку и потянул за собой в полутемную ригу.

27-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

— Учитель Катеринӑна хӑйпе юнашар лартрӗ.

— Учитель усадил Катерину рядом с собой.

26-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Анне яланах мана хӑйпе уя илсе каятчӗ.

Меня мать всегда с собой в поле брала.

21-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951