Corpus of the Chuvash language

Эпӗ пысӑк пӑхӑр чейникпе вӗретнӗ шыв илсе пынӑ ҫӗре лавкана хӑнасем пырса ларнӑ: пӗчӗк старик Лукиан, савӑнӑҫлӑн йӑл кулаканскер, алӑк хыҫӗнче тӗттӗм кӗтесре ҫӗнӗ ҫын ларатчӗ, ӑшӑ пальто та ҫӳлӗ кунчаллӑ ҫӑматӑ тӑхӑннӑскер, симӗс пиҫиххи ҫыхса янӑскер, куҫ харшийӗсем ҫине темле антарсарах лартнӑ ҫӗлӗкпеле.

Когда я принес большой медный чайник кипятку, в лавке оказались гости: старичок Лукиян, весело улыбавшийся, а за дверью, в темном уголке, сидел новый человек, одетый в теплое пальто и высокие валяные сапоги, подпоясанный зеленым кушаком, в шапке, неловко надвинутой на брови.

XII. // Феодосия Ишетер. Горький М. Ҫынсем патӗнче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1941. — 256 с.

Тӳпе хулана сӑрӑ тӗслӗ йывӑр ҫӗлӗкпеле витсе хучӗ, таврари инҫетлӗхе хупласа илчӗ, кӗл евӗр ҫутӑрах тӗслӗ вӗтӗ йӗпхӳне алласа тӑрать.

Небо накрыло город серой тяжёлой шапкой, заволокло дали и сеяло мелкую сырость пепельно-светлого цвета.

Окуров хули // Уйӑп Мишши. Горький М. Окуров хули: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 134 с.