Шырав

Шырав ĕçĕ:

ҫын the word is in our database.

ҫын (тĕпĕ: ҫын) more information about the word form can be found here.

Паллах, пӗччен хӑвармасть ӗнтӗ, мӗншӗн тесен, Дмитрий Сергеич лайӑх ҫамрӑк ҫын пулсан та, пословицӑра: япалана начар хурса, вӑрра ҫылӑха ан кӗрт, тесе ахалех каламан ӗнтӗ.
О, разумеется, не оставляла, потому что хотя Дмитрий Сергеич и очень хороший молодой человек, но все же недаром говорится пословица: не клади плохо, не вводи вора в грех.

VII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Учителе йӳнӗрех тӳлемелле пулса тӑчӗ (урӑхла каласан, учителе мар, Дмитрий Сергеича), ҫавӑнпа учитель Марья Алексевнӑшӑн татах та лайӑхрах ҫын пек туйӑна пуҫларӗ, Верочкӑна унпа калаҫни усӑллӑ пулӗ, ҫак калаҫусене пула Верочка Михаил Иванычпа венчете тӑма та хӑвӑртрах килӗшӗ, — тесе те шухӑшласа илчӗ Марья Алексевна, — ҫак шухӑш питех те хитре шухӑш пулнӑ, Марья Алексевна ҫак шухӑша хӑй пуҫӗпех шухӑшласа тупас ҫукчӗ те, анчах ӑна пӗр паллӑ ӗнентерӳ тӗл пулчӗ, вара вӑл Дмитрий Сергеичпа Верочка пӗрле пулни Верочкӑшӑн усӑллӑ пулнине асӑрхамасӑр тӑма пултараймарӗ.
Другим результатом — то, что от удешевления учителя (то есть уже не учителя, а Дмитрия Сергеича) Марья Алексевна еще больше утвердилась в хорошем мнении о нем как о человеке основательном, дошла даже до убеждения, что разговоры с ним будут полезны для Верочки, склонят Верочку на венчанье с Михаилом Иванычем, — этот вывод был уже очень блистателен, и Марья Алексевна своим умом не дошла бы до него, но встретилось ей такое ясное доказательство, что нельзя было не заметить этой пользы для Верочки от влияния Дмитрия Сергеича.

Ҫавӑнпа та сире чее ҫын ҫине кӑтартса: «акӑ ҫак ҫынна никам та улталаймасть» тесессӗн, — 1 т. пуҫне хӑюллӑнах 10 т. хурӑр — эсир, чее ҫын мар пулин те, кӑмӑлсӑр пулсан, ҫав чее ҫынна улталатӑрах; 1 т. пуҫне хӑюллӑнах 100 т. хурӑр — вӑл хӑйне хӑех мӗн пирки те пулин улталаса пурӑнать, мӗншӗн тесен хӑйсене мӗн пирки те пулин улталасси вӑл чее ҫынсен яланхи палли.
Потому, если вам укажут хитреца и скажут: «Вот этого человека никто не проведет», — смело ставьте десять рублей против одного рубля, что вы, хоть вы человек и не хитрый, проведете этого хитреца, если только захотите, а еще смелее ставьте сто рублей против одного рубля, что он сам себя на чем-нибудь водит за нос, ибо это обыкновеннейшая, всеобщая черта в характере у хитрецов, на чем-нибудь водить себя за нос.

Ҫав ҫитменлӗхрен, шухӑш-кӑмӑл тивӗҫлӗхӗ енчен илсен, икӗ майпа ҫеҫ хӑтӑлма пулать: ҫын Али-Паша Янинский, Джеззар-Паша Сирийский, Мегемет-Али Египетский евӗр калама ҫук путсӗр, чӑтма ҫук ултавҫӑ пулсан — вӗсем Европа дипломачӗсене тата Аслӑ Наполеона (Джеззар) хӑйне те пӗчӗк ачасене улталанӑ пек улталанӑ, улталаса ҫав тери вӑйланса кайнӑ, вӑл вӑйланса кайнине пула ҫыннӑн пӗр лайӑх мар шухӑш-кӑмӑлне те: каппайлӑхне те, хӑйне хисеплеттерме юратнине те, хӑй пуҫ пулса тӑрассине юратнине те, хӑйне хӑй юратнине те, нимӗне те хускатма ҫук; анчах ҫакӑн пек улталакан геройсем питӗ сахал, Европа ҫӗршывӗсенче вӗсем ҫукпа пӗрех, ҫак ҫӗр-шывсенче ҫав тери ӑста путсӗрлӗхе ҫыннӑн нумай лайӑх мар шухӑш-кӑмӑлӗсем пӑсса тӑраҫҫӗ.
От него есть избавленье только в двух крайних сортах нравственного достоинства: или в том, когда человек уже трансцендентальный негодяй, восьмое чудо света плутовской виртуозности, вроде Али-паши Янинского, Джеззар-паши Сирийского, Мегемет-Али Египетского, которые проводили европейских дипломатов и (Джеззар) самого Наполеона Великого так легко, как детей, когда мошенничество наросло на человеке такою абсолютно прочною бронею, сквозь которую нельзя пробраться ни до какой человеческой слабости: ни до амбиции, ни до честолюбия, ни до властолюбия, ни до самолюбия, ни до чего; но таких героев мошенничества чрезвычайно мало, почти что не попадается в европейских землях, где виртуозность негодяйства уже портится многими человеческими слабостями.

Анчах ҫын вӑл ҫапла ҫав, хӑй ӗҫӗ ҫинчен вӑл пӗтӗмӗшле правило хушнӑ пек шухӑшлама пултараймасть; унӑн хӑйӗншӗн урӑхларах тӑвас килет.
Но уж так устроен человек, что трудно ему судить о своих делах по общему правилу: охотник он делать исключения в свою пользу.

Паллах ӗнтӗ, ют ҫын ӗҫӗ пирки Марья Алексевна ҫапла шухӑшланӑ пулӗччӗ.
Конечно, этак Марья Алексевна и рассудила бы в чужом деле.

Дмитрий Сергеич хака чакарчӗ пулсан, чӑннипе илсен, вӑл Марья Алексевнӑна килӗшми пулмалла, Марья Алексевнӑн ӑна ҫӑмӑлттай ҫын, апла пулсан, сиенлӗ ҫын тесе шутламалла.
А если Дмитрий Сергеич поступился, то, по-настоящему, следовало бы ей разочароваться в нем, увидеть в нем человека легкомысленного и, следовательно, вредного.

Ун сӑмахӗсем хӑйӗншӗн мӗне пӗлтерни хака чакарма шанчӑк пурри — вӑл Дмитрий Сергеич ҫинчен (Лопухов ҫинчен мар, Дмитрий Сергеич ҫинчен) мӗн шухӑшланине хирӗҫ пынӑ, вӑл Дмитрий Сергеича ытлашши хапсӑнакан каскӑн ҫын тесе шутланӑ: укҫашӑн ҫунакан ҫын эпир чухӑн пулнишӗн хака мӗншӗн чакартӑр-ха?
По-видимому, частный смысл ее слов надежда сбить плату — противоречил ее же мнению о Дмитрии Сергеиче (не о Лопухове, а о Дмитрии Сергеиче) как об алчном пройдохе; с какой стати корыстолюбец будет поступаться в деньгах для нашей бедности?

Чӑнах та, епле йӗркеллӗ ҫын!
В самом деле, какой солидный человек!

VI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Чей ӗҫменнипе учитель Марья Алексевнӑна унчченех килӗшнӗччӗ; вӑл йӗркеллӗ, ӗҫе тӗплӗн тӑвакан ҫын пулни пур енчен те курӑнать; калаҫасса вӑл сахал калаҫать, ҫӑмӑлттай мар, — ҫакӑ лайӑх та ӗнтӗ; анчах калать пулсан, лайӑх калать вара, уйрӑмах укҫа-тенкӗ ҫинчен лайӑх калать; анчах виҫӗмкунхи каҫранпа вара Марья Алексевна учителе пушшех хаклама пуҫларӗ: учителӗн хӑй урок ирттерекен ҫемьесенчи хӗрсем хыҫҫӑн сӗтӗрӗнме юрамасть, питӗ пысӑк чӑрмав пур: ун пек ҫамрӑк ҫынсен ҫавнашкал пысӑк чӑрмав сайра хутра кӑна пулать вӗт.
Учитель и прежде понравился Марье Алексевне тем, что не пьет чаю; по всему было видно, что он человек солидный, основательный; говорил он мало — тем лучше, не вертопрах; но что говорил, то говорил хорошо — особенно о деньгах; но с вечера третьего дня она увидела, что учитель даже очень хорошая находка, по совершенному препятствию к волокитству за девушками в семействах, где дает уроки: такое полное препятствие редко бывает у таких молодых людей.

— Паллах, тӑнлӑ-пуҫлӑ ҫын документсемсӗр пӗр утӑм та тумасть.
— Разумеется, кто в своем уме, без документов шагу не делает.

Анчах ыттисем санӑнни пек шухӑшсене чӗре патне ҫывӑха илмеҫҫӗ, эсӗ вӗсене ҫывӑха илтӗн, ку вӑл лайӑх, анчах унтан та тӗлӗнмелли ҫук; эсӗ ирӗклӗ те телейлӗ ҫын пулас килнинчен мӗн тӗлӗнмелли пур-ха!
Но другие не принимают их к сердцу, а ты приняла — это хорошо, но тоже не странно: что ж странного, что тебе хочется быть вольным и счастливым человеком!

V // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

— Кашни чухӑн ҫыннӑн ырӑ ӗмӗчӗ пурнӑҫланас пулсан, тӗнчере пӗр чухӑн ҫын та юлас ҫук пекех ӗнтӗ.
— Все равно как не осталось бы на свете ни одного бедного, если б исполнилось задушевное желание каждого бедного.

IV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Пухӑннӑ хӑнасем ҫине пӑхса илсен, Лопухов кавалерсем ҫителӗклех пулнине курчӗ: кашни хӗр ҫумӗнчех ҫамрӑк ҫын пур — е качча илме шухӑшлаканскер е илес пирки калаҫса татӑлнӑскер.
Осматривая собравшихся гостей, Лопухов увидел, что в кавалерах нет недостатка: при каждой из девиц находился молодой человек, кандидат в женихи или и вовсе жених.

Кӑна начар куҫлӑ ҫын та асӑрхаймасӑр тӑман пулӗччӗ, куҫлӑ пулнӑ.
Этого не могли бы не заметить и плохие глаза, а у нее были глаза зоркие.

— Сирӗнпе эпӗ сире пӗртте намӑса пӗлмен ҫын вырӑнне хурса калаҫатӑп.
— Я говорю с вами, как с человеком, в котором нет ни искры чести.

III // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ӗнер Верочкӑна тискер кайӑк тирӗ айӗнчен ҫын пит-куҫӗ курӑннӑ пек туйӑнатчӗ, халӗ авӑ каллех тискер кайӑк, урӑх нимӗн те мар.
Вчера ей казалось, что из-под зверской оболочки проглядывают человеческие черты, теперь опять зверь, и только.

Сивӗ ҫын эсӗ, Макар, санпа чун-чӗререн нихҫан та калаҫаймӑн.
Холодный ты человек, Макар, с тобой по душам сроду не поговоришь.

XXV сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Давыдов ыйхӑлама пуҫларӗ, анчах, утӑ ӑшӗнче шӑши чӑштӑртаттарсан, Ҫӑрттан мучи урнӑ ҫын пек ҫӑмӑллӑн сиксе тӑчӗ, Давыдова турткалама пуҫларӗ:
Давыдов стал дремать, но тут в сене прошуршала мышь, и дед Щукарь вскочил с бешеным проворством, тормоша Давыдова, заговорил:

Анчах вӑл пули-пулми ҫын тӗлне пулман ҫав!
Да только не на таковского она напала!

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics