Шырав

Шырав ĕçĕ:

тӑван the word is in our database.

тӑван (тĕпĕ: тӑван) more information about the word form can be found here.

Тӑван ҫӗршывра мӗн пулса иртнине пӗлесшӗн ҫуннине ҫӑмӑллӑнах ӑнланма пулать: Андрей Ольховкӑна, тӑванӗсене, Марийкӑна тата Васяткӑна ытларах та ытларах тунсӑхлама пуҫланӑ…
Интерес к событиям в родных местах был трепетен и горяч, и это объяснялось легко: Андрей все больше и больше тосковал и тревожился об Ольховке, о родителях, о Марийке и Васятке…

III // Михаил Рубцов. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; иккӗмӗш кӗнеке; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 363 с.

— Вӗсем пиллӗкӗн пӗр тӑван, — каласа пама пуҫларӗ лазутчик хӑйӗн ҫурма вырӑсла чӗлхипе, — акӑ ӗнтӗ виҫҫӗмӗш тӑванне вырӑссем вӗлерчӗҫ, иккӗшӗ анчах юлчӗҫ; вӑл джигит, паттӑр джигит, — терӗ лазутчик, чеченец ҫине кӑтартса.
— Их пять братьев, — рассказывал лазутчик на своем ломаном полурусском языке, — вот уж это третьего брата русские бьют, только два остались; он джигит, очень джигит, — говорил лазутчик, указывая на чеченца.

XXI // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Акӑ, шансамӑр мана, шансамӑр! — ҫунма тапратнӑ куҫӗсене ялтӑртаттарса, кӑшкӑрса ячӗ Шурочка, — офицерсен дуэльне сентиментла хирӗҫлекенсем халех, о, ҫав йӗрӗнчӗк либералла хӑравҫӑсене пӗлетӗп эпӗ! — вӗсем: «Ах, варварлӑх! Ах, усал, тискер вӑхӑтсен каяшӗ-паяшӗ! Ах, тӑвана тӑван вӗлереслех!» — чакӑлтатма тытӑнаҫҫӗ ӗнтӗ халех.
И вот поверьте мне, поверьте! — воскликнула Шурочка, сверкая загоревшимися глазами, — сейчас же сентиментальные противники офицерских дуэлей, — о, я знаю этих презренных либеральных трусов! — сейчас же они загалдят: «Ах, варварство! Ах, пережиток диких времен! Ах, братоубийство!»

IV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Тӑванӗсем те, ҫывӑх ҫыннисем те пулман унӑн, пӗтӗм юратас кӑмӑлне тӑван ҫӗршыва панӑ, тӑван ҫӗршывӗ уншӑн чи ҫывӑххи пулнӑ.
Не имея ни родных, ни близких, он всю свою любовь отдал родине.

XII. Симӗс енчӗк // Илпек Микулайӗ. Вазов Иван. Пусмӑрта: роман; вырӑсларан Микулай Илпек куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1964. — 464 с.

Ман атте патша вӑхӑтӗнче ҫӗр ҫул пурӑннӑ, халӗ эпӗ, хамӑрӑн тӑванран та тӑван власть вӑхӑтӗнче, ҫӗр аллӑ ҫул пурӑнатӑпах!» — тет вара вӑл, ҫынсем ӑна ҫулӗсем нумаййине аса илтерсен тата хӑй текех тачкалансах пыни ҫине кӑтартсан.
Мий батько сто жив при царськой власти, а я зараз при своей риднесенькой пивтораста проживу!» — говорит он, когда ему указывают на его лета и все увеличивающуюся толщину.

22-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Ҫавӑнпа та ӗнтӗ вӑл совет влаҫне хирӗҫ, ҫавӑнпа та вӑл кастарнӑ вӑкӑр пек кичем пурӑнать: пурнӑҫне туни те, мӗн тунипе ӳсӗрӗличчен савӑнни те ҫук унӑн, акӑ мӗне пула халӗ уншӑн Половцев хӑй арӑмӗнчен те ҫывӑхрах, тӑван ывӑлӗнчен те тӑванрах.
Потому-то он и против Советской власти, потому он и жил скучно, как выхолощенный бугай: ни тебе созидания, ни пьяной радости от него, потому-то теперь ему Половцев и ближе жены, роднее родного сына.

14-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Манӑн Андрюшенька, манӑн тӑван чечекӗмҫӗм!
Андрюшенька мой, цветочек мой родимый!

5-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Вилес умӗн ҫырса хӑварнӑ сӑмахсем тӑван сасӑ янӑранӑ пекех янӑраса илтӗнчӗҫ:
И, словно родной голос, зазвучали смертные слова:

Хамӑн мӗнпур пурлӑхӑма православнӑй тӑван ҫӗршыв алтарӗ умне хума сӑмах паратӑп.
Обязуюсь все свое достояние принести на алтарь православного отечества.

3-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Эпӗ, Дон ҫинчи Аслӑ ҫарӑн казакӗ, «Тӑван Дона ирӗке кӑларассишӗн кӗрешекен союза» кӗретӗп, хамӑн начальниксен приказӗ тӑрӑх, Христос тенӗн чи усал тӑшманӗсене тата Россия халӑхне пусмӑрлакан коммунист большевиксене хирӗҫ пӗтӗм вӑйпа тата пур майпа та юлашки юн тумламӗ юлмичченех ҫапӑҫма сӑмах паратӑп.
Я, казак Всевеликого войска Донского, вступаю в «Союз освобождения родного Дона», обязуюсь до последней капли крови всеми силами и средствами сражаться по приказу моих начальников с коммунистами-большевиками, заклятыми врагами христианской веры и угнетателями российского народа.

Вӗтӗ шӑлӗсене кӑтартса, унӑн амӑшӗ, тӑван ачин ӳтне ыталанӑ аллине секундлӑха та вӗҫертмесӗр, тепӗр аллипе хӑйӗн асапне курма пынисем тӑсакан патаксемпе зонтиксене пӗр вӗҫӗмсӗр сире-сире ярать.
Оскалив мелкие белые зубы, его мать, ни на секунду не отрывая руки, обнимающей родное тело, другой рукой все время непрерывно отбивает протянутые к ней палки и зонтики зрителей ее мук.

Кичемлӗх патшалӑхӗ // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 671–683 стр.

Ҫын, хӑй ӗмӗр тӑршшӗпех тӑван ҫӗршыв ырлӑхӗшӗн ӗҫленӗ пулсан, вилсен вара вӑл канӑҫлӑх илме тивӗҫлех.
Когда человек всю жизнь трудился на благо своей родины, он этим, несомненно, заслужил, чтоб после смерти его оставили в покое.

Сарӑ шуйттан хули // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 659–670 стр.

Пичӗсем вӗсен пылчӑкланса пӗтнӗ, тахҫан тӑван ҫӗршывне юратнипе ҫуталса тӑнӑ куҫӗсем халӗ хула тусанӗпе хупланнӑ.
Их лица покрыты толстым слоем грязи, глаза их, когда-то горевшие любовью к родине, засыпаны пылью города.

Австралирен Энрико Борбоне таврӑнчӗ, ҫав тӗлӗнмелле ҫӗршывра (унта камӑн кӑмӑл пур, ҫавӑ ҫӑмӑллӑнах нумай укҫа тупма пултарать) вӑл вӑрман касса пурӑннӑ, халӗ тӑван ҫӗршыв хӗвелӗпе ӑшӑнма килнӗ те унтах, ирӗклӗн пурӑнмалли ҫӗрех, каялла кайма шухӑшлатчӗ.
Воротился из Австралии Энрико Борбоне, он был дровосеком в этой чудесной стране, где всякий желающий легко достает большие деньги, он приехал погреться на солнце родины и снова собирался туда, где живется свободней.

Итали ҫинчен хунӑ юмахсем // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 166–190 стр.

Тӑван ҫӗршывшӑн мӗн тума пултарнине йӑлтах турӑм; анчах эпӗ — ун амӑшӗ — ҫавӑнпа хам ывӑлӑмпа юлатӑп!
Сделала для родины всё, что могла; Мать — я остаюсь со своим сыном!

Вӗсем ун умӗнче хапхине уҫнӑ та ӑна хуларан кӑларса янӑ, вара вӑл хӑй ывӑлӗ пирки юхтарнӑ юнпа шӑвӑннӑ тӑван ҫӗр тӑрӑх утса кайнине стена ҫинчен вӑрахчен пӑхса тӑнӑ: вӑл ҫав ҫӗр ҫинчен урине аран-аран илсе, ерипен утса пынӑ, хулана сыхласа вилнисем умӗнчен пуҫ тайса иртнӗ, хуҫӑк хӗҫпӑшалсене, тӗренсе, урипе тапса хӑварнӑ — пӗр пӗрин ҫине тапӑнма кирлӗ хӗҫпӑшала аннесем кураймаҫҫӗ, вӗсем пурнӑҫа сыхлама кирлине кӑна сума сӑваҫҫӗ.
Они открыли ворота пред нею, выпустили ее из города и долго смотрели со стены, как она шла по родной земле, густо насыщенной кровью, пролитой ее сыном: шла она медленно, с великим трудом отрывая ноги от этой земли, кланяясь трупам защитников города, брезгливо отталкивая ногою поломанное оружие, — матери ненавидят оружие нападения, признавая только то, которым защищается жизнь.

— Эсӗ — ҫын, тенӗ лешсем, — апла-тӑк, тӑван ҫӗршыву хаклӑ пулмалла саншӑн; ывӑлу — пире пурсӑмӑра та тӑшман пулнӑ пекех, саншӑн та тӑшман.
Они ответили: — Ты — человек, и родина должна быть дорога тебе; твой сын такой же враг для тебя, как и для каждого из нас.

— Мӗншӗн? — тесе ыйтнӑ пӗрремӗшӗ, леш ӑна вара ҫапла каланӑ: — Халӗ, тӑван ҫӗршывшӑн ҫапӑҫса, таса чунпа вилнӗ хыҫҫӑн, вӑл малтанрах ман чӗрене пӑшӑрхантарни ҫинчен калама пултаратӑп: ҫӑмӑл шухӑшлӑскер, ытла та хаваслӑ пурнӑҫа юрататчӗ ҫавӑн пиркиех, тӑшмана сутӑнса, хулана хирӗҫ тарасран хӑраттӑм; Марианна ывӑлӗ, турӑпа этем тӑшманӗ, пирӗн тӑшмансене пуҫ пулса ертсе пыраканӗ ҫапла тунӑ; ман ылханӑм ун пуҫне пултӑр, ӑна йӑтса ҫӳренӗ хӗрарӑм варне виттӗр!..
— За что? — спросила первая, а та ответила ей: — Теперь, когда он честно погиб, сражаясь за родину, я могу сказать, что он возбуждал у меня страх: легкомысленный, он слишком любил веселую жизнь, и было боязно, что ради этого он изменит городу, как это сделал сын Марианны, враг бога и людей, предводитель наших врагов, будь он проклят, и будь проклято чрево, носившее его!..

Вара «Кӗсре варне», «Типӗ», «Нӳрӗ» ятлӑ уйсене — хӑйсен тӑван вырӑнӗсене аса илетчӗҫ, унта кашни ывҫӑ тӑпри вӗсене аслашшӗсен ҫӗрсе пӗтнӗ ӳчӗ пек туйӑннӑ, пур япали те унта чуна ҫывӑх, паллӑ, хаклӑ пулнӑ — йӑлтах вӗсен тарӗпе шӑварӑннӑ.
И вспоминали о Кобыльем ложке, Сухом гоне, Мокреньком — о родных местах, где каждая горсть земли была прахом их дедов и все памятно, знакомо, дорого — орошено их потом.

Этем ҫурални // Александр Артемьев. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 156–165 стр.

Кусем — харпӑр хӑй хуйхипе асапланакан кичем ҫынсем; хуйхӑ вӗсене, хӑйсен хӗсӗр те ырхан тӑван ҫӗрӗнчен уйӑрса, кӗркуннехи сарӑхнӑ ҫулҫӑсене ҫил вӗҫтернӗ пек, ҫакӑнта илсе ҫитернӗ, кунта вӗсене ют ҫутҫанталӑкӑн чаплӑ илемӗ тӗлӗнтерсе янӑ, куҫӗсене шартарнӑ; йывӑр ӗҫ вара ку ҫынсене пӗтӗмпех ҫапса хуҫнӑ.
Это — скучные люди, раздавленные своим горем, оно сорвало их с родной, усталой, неродимой земли и, как ветер сухие листья осени, занесло сюда, где роскошь незнакомой природы — изумив — ослепила, а тяжкие условия труда окончательно пришибли этих людей.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics