Corpus of the Chuvash language

Пӳлӗмре пуш-пушах, вӑл тунсӑхпа та хавхапа тӑп-тулли.

Комната была пуста, полна тоски и тревоги.

VI. Тинг Блюма хӑваласа ҫитет // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Виҫҫӗмӗш том. — Шупашкар, 2012. — 428 с. — 383–426 с.

Ку — самантӑн ухмахла арпашӑвӗ, тунсӑхпа хӑрав ахӑр.

Это было помешательство мгновения, тоска и страх.

VI. Тинг Блюма хӑваласа ҫитет // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Виҫҫӗмӗш том. — Шупашкар, 2012. — 428 с. — 383–426 с.

Тунсӑхпа янрашрӗ ахрӑм инҫете чӗне-чӗне, Ҫӗрлехи шӑналӑк карнӑ ӗмӗт-шухӑш тӗнчине Ҫитсе тухрӑмӑр — йӑл! кулчӗ тин вӑраннӑ тӑван ен, Урнӑ тамӑк ахӑлтатрӗ сӗмлӗхре сас ҫӗтиччен.

Им, зовущим, как печаль эха, и только им, Тьмой завешенный — улыбался голубой край.

III. Ассунта // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Виҫҫӗмӗш том. — Шупашкар, 2012. — 428 с. — 383–426 с.

Ӑна тунсӑхпа хӑрав, синкер вӗлереҫҫӗ.

Тоска, страх, горе убивали его.

III // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Виҫҫӗмӗш том. — Шупашкар, 2012. — 428 с. — 282–286 с.

Аманса пӗтнӗ, тертленсех ҫитнӗ, ҫунакан пуҫпа, типнӗ пырпа тӑватӑ пуҫлӑ ҫын куҫать: тӑватӑ уран, хырӑмпа шӑва-шӑва, ӳке-ӳке, ҫыранӑн шӗвӗ тӑмне пичӗпе перӗне-перӗне, сике-сике, тӗмсене хуҫа-хуҫа, курӑнми чараксене хул пуҫҫипе те кӑкӑрпа ҫӗмӗре-ҫӗмӗре; ҫак ҫын, этем шухӑшӗ-сисӗмӗсӗр юлнӑскер, тунсӑхпа, ӗмӗт татӑлнипе, теветкеллӗхпе хӗсӗнсе ҫитнӗскер, хӑйӗн таткаланчӑк-ҫуркаланчӑк кӗлеткине шыв хӗрринче тепӗр сехете яхӑн сӗтӗрсе пычӗ.

Разбитый, истерзанный, с пылающей головой и пересохшим горлом, двигался человек о четырех головах, на четвереньках, ползком, срываясь, тыкаясь лицом в жидкую глину берега, прыгая, давя кусты, ломая плечом и грудью невидимые препятствия, человек этот, лишенный человеческих мыслей, притиснутый тоской и отчаянием, тащил свое изодранное тело у самой воды еще около часа.

III // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Иккӗмӗш том. — Шупашкар, 2011. — 416 с. — 405–413 с.

Ҫамрӑк ҫын Грифит ҫурӑмӗ ҫинче чунӗнчи тунсӑхпа тата усал именӳпе силленсе пырать, ҫулӑн палланӑ пӑрӑнчӑкӗсем курӑнасса кӗтет.

Он трясся на спине Грифита с тоской и злобной неловкостью в душе, нетерпеливо высматривая знакомые повороты дороги.

Мӗн пулнӑ пулнах // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Иккӗмӗш том. — Шупашкар, 2011. — 416 с. — 109–113 с.

Унӑн пушанса юлнӑ чӗри ӑнланмалла мар тунсӑхпа хумханать.

Его опустошенное сердце волновалось непонятной тоской.

III. Ҫӗнӗ «таркӑн» // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Иккӗмӗш том. — Шупашкар, 2011. — 416 с. — 66–73 с.

Фермерӑн палланӑ пурнӑҫӗн мӗн пур ӳкерчӗкӗ — шартлама хӗл варринче ӑшӑтса пӑрахнӑн — Пек чунне хускатмаллипех хускатать, тертлӗ те хӑрушӑ ҫул ҫӳревӗ вара тунсӑхпа пусӑрӑнтарать.

Вся картина знакомой фермерской жизни была для души Пека, как оттепель среди суровой зимы, — тоска мучительного и опасного странствования.

III // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Иккӗмӗш том. — Шупашкар, 2011. — 416 с. — 49–57 с.

Типӗ курӑк, тӗтӗм, айлӑмсен нӳрлӗхӗн шӑрши, шӑплӑх, — ҫеҫен хирӗн ыйхӑллӑ сассисене пула тата та шӑпрахскер, ахлату, туратсен чӑштӑртатӑвӗ, кӑвайт ҫатӑртатӑвӗ, кайӑк кӗскен кӑшкӑрни е инҫетри шыв сиккин ултавлӑ ҫывӑх пӑшӑлтатӑвӗ — ҫаксем пурте вӑрттӑн тунсӑхпа, ҫут ҫанталӑк — хурланчӑк туйӑм-сисӗм амӑшӗ — пек аслӑ сӗлкӗшпе тулсах ларнӑ.

Запах сухой травы, дыма, сырости низин, тишина, еще более тихая от сонных звуков пустыни, дающей вздохи, шелест ветвей, треск костра, короткий вскрик птицы или обманчиво близкий лепет далекого водопада, — все было полно тайной грусти, величавой, как сама природа — мать ощущений печальных.

II // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Иккӗмӗш том. — Шупашкар, 2011. — 416 с. — 49–57 с.

Виҫҫӗмӗшӗ чи савӑнӑҫлӑ клоуна та тунсӑхпа пусараять-тер.

Третий мог бы нагнать тоску на самого веселого клоуна.

I // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Иккӗмӗш том. — Шупашкар, 2011. — 416 с. — 49–57 с.

Мард чӗмсӗрлӗхе хӑнӑхман, вӑрттӑн япаласене чӑтма пултараймасть, анчах хальхинче яланхилле хӗрсе каймарӗ: шӑплӑх, сӗмлӗх, тунсӑхпа тата пысӑк ҫӑлтӑрсемпе тулнӑ тавралӑх, — ҫаксем пурте капитана шӑртланасран хӑйсен тӗлӗнмелле вӑйӗпе — тавлашусӑр пӑхӑнтаракан хаяр хушулла — чарса тӑраҫҫӗ.

Мард не привык к молчанию и не выносил загадок, но, против обыкновения, не вспыхивал: тихий мрак, полный грусти и крупных звезд, остановил его вспышку странной властью, осязательной, как резкое приказание.

IV // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Пӗрремӗш том. — Шупашкар, 2010. — 416 с. — 301–345 с.

Ӗнерхи хӑйне евӗрлӗ ӗҫ чунне ҫутӑ варкӑшпа, сӑлтавсӑр тунсӑхпа, савӑнӑҫпа тултарчӗ.

Исключительное событие вчерашнего дня наполняло его светом, беспричинной тоской и радостью.

I // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Пӗрремӗш том. — Шупашкар, 2010. — 416 с. — 301–345 с.

Калаҫнӑ май ҫап-ҫутӑ тӗлӗкри пек куҫса ҫӳрет, унта пӗтӗмпех самантсем татса параҫҫӗ, хӑрушла тунсӑхпа тата вӑрттӑнлӑхпа тулнӑ.

Она говорила и двигалась, как бы в ярком сне, где все решения мгновенны, полны кошмарной тоски и тайны.

V // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Пӗрремӗш том. — Шупашкар, 2010. — 416 с. — 229–275 с.

Вилес умӗн, пӗчченскер, вӑл ҫак сӑмахсенех калать — ҫирӗп те пысӑк, черчен ӗненӳпе тата тунсӑхпа тулнӑ сӑмахсене:

Умирая, одинокий, он скажет те же, полные нежной веры и грусти, твердые большие слова:

IX // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Пӗрремӗш том. — Шупашкар, 2010. — 416 с. — 125–169 с.

Вӗсен Тарта курӑнми нумай-нумай куҫӗ сывлӑшра ҫаврӑнать-пӑтранать, ҫав куҫсем унӑн аллисем ҫине чечек куҫҫульне тӑкаҫҫӗ, хурт-кӑпшанкӑн симӗсрех хӗлхемӗсемпе йӑлтӑртатаҫҫӗ те ҫухалаҫҫӗ — тимлӗ-тимлӗ шухӑшпа, тунсӑхпа, аса илӳлле ҫепӗҫ кулянупа тулнӑскерсем.

Бесчисленные глаза их, невидимые для Тарта, роились в воздухе, роняли на его руки слезы цветов, сверкали зеленоватыми искрами насекомых и прятались, полные сосредоточенной думы, печали нежной, как грустное воспоминание.

II. Вӑрман мӗн калать // Алексей Леонтьев. Грин А.С. Суйласа илнисем. Пӗрремёш том. — Шупашкар, 2010. — 416 с. — 91–116 с.

Унтан каллех хам вырӑна ларса, алӑри апата пысӑк тунсӑхпа ҫиме тытӑнтӑм.

— И я опять вернулся к еде и стал уничтожать ее с большим аппетитом.

XXV сыпӑк // Никита Волков. Стиветсон, Р.Л. Мул утравӗ: роман / вырӑсларан Н.Волков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1940. — 168 с.

Чӳречесен умӗнче, пӳртсенче, — кӑвакрах сӑнсем; халӗччен курман вут-ҫулӑма, пӑлхавҫӑсен сивлек, ҫӗтӗк-ҫатӑк кӳлеписене вӗсем канӑҫсӑрлӑхпа, тунсӑхпа сӑнаҫҫӗ.

За окнами появились голубоватые лица, — тревожно, в тоске, всматривались они в невиданные огни, в мрачные, оборванные фигуры повстанцев.

Лару-тӑру улшӑнать // Алексей Леонтьев. Толстой А. Н. Гарин инженер гиперболоичӗ; Аэлита (Марс пӗтмӗшӗ): романсем; Алексей Леонтьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Ҫӗнӗ Вӑхӑт, 2014. — 495 с. — 319–494 с.

— Вӗрентекенӗм, — сасартӑк чӗнчӗ те вӑл — тути чӗтрет, куҫӗсем тунсӑхпа тулсах сарӑлчӗҫ, — Тӳпе ывӑлӗ ҫапларах калать: вӗсем Ҫӗр ҫинче темӗн пӗлеҫҫӗ, ку — ӑс-тӑнран ҫӳллӗрех, пӗлӳрен ҫӳллӗрех, ӑслӑх-тӑнлӑхран ҫӳллӗрех.

— Учитель, — вдруг сказала она, губы её задрожали, глаза налились тоской, — Сын Неба говорил, что на земле они знают что-то, что выше разума, выше знания, выше мудрости.

Аэлита ирӗ // Алексей Леонтьев. Толстой А. Н. Гарин инженер гиперболоичӗ; Аэлита (Марс пӗтмӗшӗ): романсем; Алексей Леонтьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Ҫӗнӗ Вӑхӑт, 2014. — 495 с. — 319–494 с.

Гусев каяс вӑхӑта Маша вилӗмле тунсӑхпа кӗтет.

С тоской, как смерти, ждала Маша того часа, когда Гусев уйдёт.

Ҫав ҫӗрлех // Алексей Леонтьев. Толстой А. Н. Гарин инженер гиперболоичӗ; Аэлита (Марс пӗтмӗшӗ): романсем; Алексей Леонтьев куҫарнӑ. — Шупашкар: Ҫӗнӗ Вӑхӑт, 2014. — 495 с. — 319–494 с.

Ман чун ман чӗрене кӑшлакан тунсӑхпа пӗрле ҫавӑнта тинӗс пырӗ леш енне каять.

Дух мой вместе с тоской, которая точит мне сердце, уходит туда, за пролив.

Ҫуралнӑ ҫӗршывшӑн тунсӑхлани // Тани Юн. Шундик Н.Е. Инҫетри ҫурҫӗрте: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 340 с.