Corpus of the Chuvash language

Сирӗн ӑна питӗ нумай калас килет, хӑвӑр хӑйне хӗрхенни ҫинчен, унтан тӗлӗнни ҫинчен калас килет: анчах эсир кӑна каласа пама сӑмах тупаймастӑр, сӑмах тупатӑр пулсан та, тупнӑ сӑмахӑрсем хӑвӑр кӑмӑлӑра ҫырлахтараймаҫҫӗ, вара эсир ҫак чӗмсӗр те ӑнланусӑр чаппа ҫирӗп чун хавалӗ умӗнче, хӑйӗн тивӗҫлӗхӗнчен вӑтанни умӗнче пӗр чӗнмесӗрех пуҫӑра таятӑр.

Вам хотелось бы сказать ему слишком много, чтобы выразить ему свое сочувствие и удивление; но вы не находите слов или недовольны теми, которые приходят вам в голову, — и вы молча склоняетесь перед этим молчаливым, бессознательным величием и твердостью духа, этой стыдливостью перед собственным достоинством.

Севастополь декабрь уйӑхӗнче // Василий Алагер, Стихван Шавли. Толстой Л.Н. Севастополь калавӗсем: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1942. — 238 с.

«Аттеҫӗм, аннеҫӗм, мӗншӗн мана пуҫ таятӑр?» — тесе ыйтатӑп вӗсенчен.

И спрашиваю я их: зачем вы, батюшка и матушка, мне кланяетесь?

Чӗрӗ вилӗ // Александр Артемьев. Тургенев И.С. Пиравйхи юрату: повеҫсем, калавсем, прозӑллӑ сӑвӑсем. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1982. — 176 с. — 143–155 с.