Corpus of the Chuvash language

Моряк ултӑ хӗрарӑм ярса панӑ та, ку пӗртте ытлашши пулман; ҫанталӑк питӗ сивӗ пулнипе тата тӑлӑпсем начаррипе ача ҫуратнӑ хыҫҫӑн пиллӗкмӗш кунӗнчех килтен кӑларса янӑ икӗ чи лайӑх хӗрарӑмӗ ҫав тери хытӑ шӑнса пӑсӑлнӑ, вара кайран, кайӑксем пӑхакан карчӑк калканпа тата сапурпа темле тӗтӗрсен те пурпӗрех вӗсем водянкӑпа чирленӗ, виҫҫӗмӗш хӗрарӑмӗн ачи ҫул ҫинче — куҫӑхнипе пулас — чирлесе ӳкнӗ, сывлӑш уҫӑ пулнӑ тата хӗллехи ҫул ҫинчи ытти ырлӑхсем пулнӑ пулин те вӑл Реполовкӑна — Липовка ҫыннисем яланах чарӑнса тӑракан яла ҫитичченех, ҫуна ҫинчех вилсе кайнӑ; ҫав ача амӑшӗн сӗчӗ пуҫа пырса ҫапнӑ пирки вӑл ӗмӗртме юрӑхлӑ пулман.

Моряк выслал шесть, и мера эта оказалась вовсе не излишней; от сильного мороза и слабых тулупов две лучшие кормилицы, отправленные на пятый день после родов, простудились, и так основательно, что потом, сколько их старуха птичница не окуривала калганом и сабуром, все-таки водяная сделалась; у третьей на дороге с ребенком родимчик приключился, вероятно от дурного глаза, и, несмотря на чистый воздух и прочие удобства зимнего пути, в пошевнях он умер, не доезжая Реполовки, где обыкновенно липовские останавливались; так как у матери от этого молоко поднялось в голову, то она и оказалась не способною кормить грудью.

V // Леонид Агаков. Герцен А. И. Вӑрӑ чакак: повеҫсем; Леонид Агаков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 104 с. — 30–98 с.