Шырав

Шырав ĕçĕ:

йӑлтах the word is in our database.

йӑлтах (тĕпĕ: йӑлтах) more information about the word form can be found here.

Йӑлтах урӑхла, ӑна яланах кӗскен тытса пымалла.
Наоборот, надо все время сдерживать.

6 // Василий Алентей. Авдеенко А.С. Тисса хӗрринче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 196 с.

Йӑлтах урӑхла.
Наоборот.

Юлашкинчен леш енчи ҫыран та йӑлтах уҫӑлса ҫитрӗ; кӗпер вӗҫӗнче шыв пичкисем, пушар пуласран лартнӑскерсем, курӑнаҫҫӗ, унтах светофор, чикӗри хуралҫӑсен пӗчӗкҫӗ сарӑ пӳрчӗ, асфальтлӑ шоссе, йӑрӑм-йӑрӑм сӑрланӑ шлагбаум; черепица витнӗ, чӑнкӑ тӑрӑллӑ чугун ҫул будки, унтах кирпӗч завочӗн труби.
Наконец совсем открылся противоположный берег: пожарные бочки с водой в конце моста, светофор, желтый домик пограничной стражи, асфальтированное шоссе, полосатый шлагбаум и железнодорожная будка с крутой черепичной крышей, труба кирпичного завода.

5 // Василий Алентей. Авдеенко А.С. Тисса хӗрринче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 196 с.

Хӑйсен участокӗнчи чикӗре лару-тӑру йывӑрлансан, ҫак чӗмсӗр те тытӑнарах тӑракан Шапошников йӑлтах улшӑнать, нихҫанхинчен те вӑр-вар ҫаврӑнкалать, чупкаласа ҫеҫ ҫӳрет, кулкалать, калаҫать, вара вӑл, вӑтӑр тӑватӑ ҫула ҫитнӗскер, хӑйӗн ҫулӗнчен ҫамрӑкрах пек туйӑнать.
В те часы и дни, когда обстановка на участке границы бывала особенно напряженной, молчаливый, сдержанный Шапошников становился необыкновенно энергичным, деятельным, жизнерадостным, разговорчивым, намного моложе своих тридцати четырех лет.

Смолярчук йӑлтах урӑхла.
Смолярчук, наоборот.

Анчах вӑл тем мурӗ пирки йӑлтах урӑххи ҫинчен шухӑшлать, посольствӑра юлнӑ Джон Файншӑн кӗвӗҫет.
А он думает чорт знает о чем, завидует оставшемуся в посольстве Джону Файну.

4 // Василий Алентей. Авдеенко А.С. Тисса хӗрринче: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 196 с.

Оперов та ман пекех шутларӗ пулас, пуринчен кайра тӑчӗ; анчах вӑл Зухина тата ыттисене саламланӑ чухне яланхи пекех сӑмахӗсене тата-тата каланӑ сасӑ пире йӑлтах лӑплантарчӗ.
Оперов, кажется, тоже разделяя мое мнение, стоял сзади всех; но звук голоса Семенова, когда он своей обыкновенной отрывистой речью приветствовал Зухина и других, совершенно успокоил нас.

ХLIV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Акӑ мӗн патне илсе пычӗ пире хамӑр мӗн туйни ҫинчен пӗр-пӗрне, йӑлтах калама, ют ҫынна вара пӗр-пӗрин ҫинчен ним те пӗлтермелле мар тесе калаҫса татӑлни.
Так вот к чему повело нас наше правило говорить друг другу все, что мы чувствовали, и никогда третьему ничего не говорить друг о друге.

ХLI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Мӗн калас тенӗ, ҫавна йӑлтах каланипе хытах савӑнтӑм, анчах хам мӗн каланин пӗртен-пӗр тӗллевӗ тӑрӑ шыв ҫине кӑларнӑ ҫитменлӗхӗсене Дмитрие йышӑнтарасси пулнине, анчах ҫак тӗллев халь, вӑл вӗриленсе кайнӑ минутра, пурнӑҫа кӗме пултараймассине шута илмерӗм.
Я был очень доволен тем, что высказал ему все, совершенно забывая то, что единственно возможная цель этого высказывания, состоящая в том, чтоб он признался в недостатках, которые я обличал в нем, не могла быть достигнута в настоящую минуту, когда он был разгорячен.

Хӑна пӳлӗмӗнче вӑл, тытӑнчӑклӑн калаҫса, амӑшне юрасшӑн хӑйне чура пек тытать, амӑшӗ мӗн тӑвас тенине йӑлтах тӑвать, Анна Дмитриевна хушнине пурнӑҫламан ҫынсене ятлать, кабинетӗнче тата кантурта вара апат пӗҫерме хӑйӗнчен ыйтмасӑр кӑвакал илнӗшӗн, е кӳршӗ ялта пурӑнакан хӗрарӑм сывлӑхӗ ҫинчен пӗлме Анна Дмитриевна хушнипе хресчене янӑшӑн, е хресченсен пахчара ҫум ҫумлама тивӗҫлӗ хӗрӗсене вӑрманта хӑмла ҫырли пуҫтарттарса ҫӳретнӗшӗн асар-писӗр тустарать.
В гостиной он, заикаясь, раболепствовал перед матерью, исполнял все ее желания, бранил людей, ежели они не делали того, что приказывала Анна Дмитриевна, у себя же в кабинете и в конторе строго взыскивал за то, что взяли к столу без его приказания утку или послали к соседке мужика по приказанию Анны Дмитриевны узнать о здоровье, или крестьянских девок, вместо того чтобы полоть в огороде, послали в лес за малиной.

ХХХIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Служба питӗ лайӑх пынӑран часах хӑйне пурӑнмаллӑх ҫӑкӑр тупӑнасса кӗтнӗ пулин те, Петр Васильевич мӗнпур пеккине йӑлтах пӑрахать, вырӑнтан тухать те, амӑшне сума сунӑран ӑна ватлӑх кунсенче лӑплантарасси хӑйӗн пӗрремӗш тивӗҫӗ тесе шутласа (ҫакӑн ҫинчен вӑл хӑйӗн ҫырӑвӗсенче амӑшне тӳрӗ кӑмӑлпа ҫырнӑ), яла таврӑнать.
Несмотря на то, что служба Петра Васильевича шла так хорошо, что он скоро надеялся иметь свой кусок хлеба, он все бросил, вышел в отставку и, как почтительный сын, считавший своего первою обязанностию успокаивать старость матери (что он совершенно искренне и писал ей в письмах), приехал в деревню.

Усӑллӑ япаласемпе интересленессине пӑрахсах, хама йывӑр тивнине пӑхмасӑр, comme il faut пулассишӗн мӗн кирлине йӑлтах туса пырса, ылтӑн вӑхӑта сая яни те, этем йӑхӗн тӑххӑр вуннӑмӗш пайне курайманни тата ун ҫине йӗрӗнсе пӑхни те, comme il faut ушкӑнӗн тулашӗнче пулса иртекен хӳхӗм япаласем ҫине тимлӗхе уйӑрманни те — ҫаксем пӗри те мана сиен кӳнӗ ӑнланӑвӑн тӗп инкекӗ мар-ха.
Но ни потеря золотого времени, употребленного на постоянную заботу о соблюдении всех трудных для меня условий comme il faut, исключающих всякое серьезное увлечение, ни ненависть и презрение к девяти десятым рода человеческого, ни отсутствие внимания ко всему прекрасному, совершающемуся вне кружка comme il faut, — все это еще было не главное зло, которое мне причинило это понятие.

XXXI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Эпӗ хам кам пек пулма тӑрӑшнӑ, ҫавсене пурне те, — Володьӑна, Дубкова тата чылай пӗлӗшӗмсене, — ҫакӑ йӑлтах ансат хупӑннӑн туйӑнатчӗ.
Всем, кому я подражал, — Володе, Дубкову и большей части моих знакомых, — все это, казалось, доставалось легко.

Анчах ҫынсем умӗнче те, хамшӑн хам та юри тума тем тери тӑрӑшрӑм пулин те, юратса пӑрахнӑ ытти ҫынсен хам асӑрханӑ мӗнпур хӑтланкаларӑшӗсене юриех турӑм пулин те, эпӗ икӗ кун хушши кӑна, ҫав кунсенче те тӑтӑш мар, каҫсерен кӑна, хам юратни ҫинчен кӑшт-кашт ҫеҫ аса илкелерӗм, юлашкинчен вара, ялти пурнӑҫпа ӗҫсен ҫӗнӗ йӗрӗ ҫине кӗрсе ҫитсен, хам Сонечкӑна юратнине йӑлтах манса кайрӑм.
Но, несмотря на все старание притворства перед другими и самим собой, несмотря на умышленное усвоение всех признаков, которые я замечал в других в влюбленном состоянии, я только в продолжение двух дней, и то не постоянно, а преимущественно по вечерам, вспоминал, что я влюблен, и, наконец, как скоро вошел в новую колею деревенской жизни и занятий, совсем забыл о своей любви к Сонечке.

XXVIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Унпа пӗрле чух эпӗ йӑлтах урӑх ҫын.
Я с ней совершенно другой человек.

XXVII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Эпӗ ҫакна ҫийӗнчех асӑрхӑттӑм, нимӗн те каламӑттӑм, Дмитрий патне кайӑттӑм та калӑттӑм: «Тусӑм, эпир пӗр-пӗринчен пытарма тӑрӑшни кӑлӑхах: хӑвах пӗлетӗн, эпӗ санӑн йӑмӑкна хам виличчен те юратма пӑрахас ҫук; анчах эпӗ йӑлтах пӗлетӗп, эсӗ манӑн чи лайӑх шанчӑка пӗтертӗн, мана телейсӗре хӑвартӑн; анчах Николай Иртеньев хӑйне ӗмӗрлӗхех телейсӗр туса хӑварнӑшӑн епле тавӑрассине пӗлетӗн-и? — Ака сана ман йӑмӑкӑм», — вара эпӗ ӑна Любочка аллине тӑсса парӑттӑм.
Я бы сейчас заметил это, ничего бы не сказал, пришел бы к Дмитрию и сказал бы: «Напрасно, мой друг, мы стали бы скрываться друг от друга: ты знаешь, что любовь к твоей сестре кончится только с моей жизнию; но я все знаю, ты лишил меня лучшей надежды, ты сделал меня несчастным; но знаешь, как Николай Иртеньев отплачивает за несчастие всей своей жизни? Вот тебе моя сестра», — и подал бы ему руку Любочки.

Анчах пӗр-пӗр вӑхӑтра пачах кӗтмен ҫӗртен ҫак килйышра мӗнле те пулин пурҫӑн чӗнтӗр пирки е упӑшкин лашисемпе хӑнана кайни ҫинчен тепӗр чух ниме тӑман пек туйӑнакан ыйтӑва хускатаҫҫӗ, — вара нимле сӑлтав та ҫук пек пулин те, — тавлашу хӗрнӗҫемӗн хӗрсе пырать, чаршав хыҫӗнче ку ӗҫе татса пама тӑвӑр пулса тӑрать те, сасартӑк, тавлашакансене хӑйсене хӑратса пӑрахса тата итлесе тӑракансене тӗлӗнтерсе ярса, вӗсем пӗр-пӗрин ҫине чӑннипе мӗн тери япӑх пӑхни йӑлтах куҫ умне тухса тӑрать, халӗ ӗнтӗ нимӗне те хупӑрламан чаршав хирӗҫсе кайнисен хушшинче пӗр усӑсӑр сулланса ҫапкаланать, вӑл сире хӑвӑр унпа хӑҫантанпа улталанса пурӑннине ҫеҫ аса илтерет.
Но случится раз, совершенно неожиданно поднимется в кругу этого семейства какой-нибудь, иногда кажущийся незначащим, вопрос о какой-нибудь блонде или визите на мужниных лошадях, — и, без всякой видимой причины, спор становится ожесточеннее и ожесточеннее, под завесой уже становится тесно для разбирательства дела, и вдруг, к ужасу самих спорящих и к удивлению присутствующих, все истинные, грубые отношения вылезают наружу, завеса, уже ничего не прикрывая, праздно болтается между воюющими сторонами и только напоминает вам о том, как долго вы были ею обмануты.

XXV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ман куҫа вӑл мӑнаҫлӑ пек курӑнасси кӗлетки сарлакинчен тата, Аслӑ Екатеринӑн портречӗпе кӑштах пӗр пекрех пулса, мана хытӑ тӗлӗнтернинчен килчӗ пулӗ; анчах вӑл ман ҫине тинкерӳллӗн пӑхса: «Хамӑр туссен тусӗсем — пирӗн туссем», тесен, эпӗ йӑлтах хӑраса ӳкрӗм.
Может быть, эта толщина и некоторое сходство с портретом Екатерины Великой, которое поразило меня в ней, придавали ей в моих глазах гордый вид; но я совершенно оробел, когда она, пристально глядя на меня, сказала мне: «Друзья наших друзей — наши друзья».

XXIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

— Анчах эпӗ хӑратӑп, — лӑпкӑн тӑсрӗ вӑл малалла, ӑссӑрланса илеме юратакансене йӑлтах хурласа тӑкнӑ хыҫҫӑн, — эпӗ хӑратӑп: эсӗ ӑна часах ӑнланайман, часах тӗшмӗртеймен — вӑл питӗ сӑпайлӑ, шухӑш-кӑмӑлне ҫынна палӑртмасть, хӑйӗн тӗлӗнмелле хӳхӗм енӗсене кӑтартма юратмасть.
Только я боюсь, — продолжал он спокойно, совершенно уже уничтожив своим рассуждением людей, которые имели глупость любить красоту, — я боюсь что ты не поймешь и не узнаешь ее скоро: она скромна и даже скрытна, не любит показывать свои прекрасные, удивительные качества.

XXII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Дмитрий уҫӑ кӑмӑллӑ та йӑваш, галстукне пуҫӗпе тӳрлетмест, вӗчӗрхенӳллӗн куҫне мӑчлаттармасть тата хӗсе-хӗсе хумасть; ӑна каласа кӑтартнӑ ырӑ шухӑшсем хама килӗшеҫҫӗ; шухӑшсем ҫавнашкал ырӑ пулнӑран, Дмитрий манпа Колпиков хушшинче пулса иртнӗ вӑтанмалли ӗҫшӗн мана йӑлтах каҫарчӗ, уншӑн манран йӗрӗнме пӑрахрӗ, пулӗ тесе шутларӑм, вара эпир нумай япаласем ҫинчен чунтан шанса калаҫрӑмӑр, унашкал япаласем ҫинчен ҫынсем пӗр-пӗрне сайра хутра ҫеҫ калаҫҫӗ.
Дмитрий был общителен и кроток, не поправлял головой галстука, не подмигивал нервически и не зажмуривался; я был доволен теми благородными чувствами, которые ему высказал, полагая, что за них он совершенно простил мне мою постыдную историю с Колпиковым, не презирает меня за нее, и мы дружно разговорились о многом таком задушевном, которое не во всяких условиях говорится друг другу.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics