Шырав

Сысоев

— Сысоев, ман хыҫран!
— Сысоев, за мной!

Тӗпсакайӗнчен Сысоев сасси илтӗнчӗ:
Из подпола долетел голос Сысоева:

— А-а, унта мӗн те пулин пур эппин? — терӗ Сысоев тӗпсакайне анса.
— А-а, значит, есть кое-что? — сказал Сысоев, опускаясь в подполье.

Сысоев тӗпсакай шӑтӑкне уҫма ыткӑнчӗ; хальхи вӑхӑтра колхозниксем апат-ҫимӗҫсене шӑпах ҫакӑнта, хӑйсене ҫывӑхрах пытарса усранӑ.
Сысоев бросился открывать люк в подполье; теперь колхозники чаще всего именно здесь, поближе к себе, держали свои съестные запасы.

— Лозневойпа Сысоев алӑк патӗнче ҫӗлӗкӗсемпе кӗске кӗрӗкӗсем ҫинчи юра силлесе тӑкрӗҫ, чӗнессе кӗтмесӗрех тӗпелелле иртсе, кӗтесри апат сӗтелӗ патӗнчи саксем ҫине ларчӗҫ, винтовкисене хӑйсен ҫумне тӑратрӗҫ.
Отряхнув с шапок и полушубков снег у порога, Лозневой и Сысоев, не дожидаясь приглашения, прошли в передний угол, где стоял обеденный стол, сели по обе стороны его на лавки и поставили около себя винтовки.

— Чӑнах, вӑрмантан, — терӗ Сысоев, лешсен сӑмахне ҫирӗплетсе.
— Точно, из леса, — подтвердил Сысоев.

— Ниме юрӑхсӑр каҫ! — мӑкӑртатрӗ Лозневой, ҫапса ҫӑвакан юртан Сысоев ҫурӑмӗ хыҫне пытанса.
— Да, скверная ночь! — проворчал Лозневой, прячась от снега за спину Сысоева.

— Ҫук, кунта пӗр ҫул кӑна, — хирӗҫ тавӑрчӗ Сысоев.
— Нет, здесь дорога одна, — ответил Сысоев.

Сысоев килӗшсе пуҫне сулсан, Лозневой микрофон ҫинчен аллине илчӗ.
Сысоев согласно кивнул, и Лозневой открыл микрофон.

Лозневой алтупанӗпе микрофона хупӑрларӗ те Сысоев енне ҫаврӑнчӗ.
Лозневой прикрыл ладонью микрофон и обернулся к Сысоеву.

Сысоев ҫуллӑ пӳрнисене тӑрмаланнӑ ҫӳҫӗ ҫине сӑтӑрса тасатрӗ те, куҫ хӗссе, хирӗҫ тавӑрчӗ:
Сысоев обтер жирные пальцы о кудлатые рыжие волосы и, подмигивая, ответил:

Семенкино ялӗнчен нумай пулмасть кунта куҫарнӑ Трифон Сысоев комендатурӑра Лозневоя кӗтсе те тӑрать ӗнтӗ.
В комендатуре Лозневого уже поджидал полицай Трифон Сысоев, переведенный недавно из Семенкина в Болотное.

— Шӑплан эсӗ, ҫӗлен чӗппи! — харкашрӗ Сысоев.
— Ты замолчи, гаденыш! — зарычал Сысоев.

— Мӗнле ӗҫ? — ӑнланмарӗ Сысоев.
— Какая работа? — не понял Сысоев.

Сысоев, свяжи и вези!

— Тӑхӑн теҫҫӗ сана! — кӑшкӑрса пӑрахрӗ Сысоев.
— Надевай, тебе говорят! — закричал Сысоев.

Ҫуна патне каллех Сысоев пычӗ.
Опять подошел Сысоев.

Алеша Самохвалов тӑчӗ те аялти кӗпи-йӗмӗ вӗҫҫӗн юличченех хывӑнчӗ; Сысоев вӗсене пуҫтарса Лозневой ҫуни патне илсе кайрӗ.
Алеша Самохвалов поднялся и разделся, оставив на себе только нижнее белье; Сысоев сразу же собрал его одежду и понес к саням Лозневого.

Сысоев пӗр сӑмах чӗнмесӗр Алешӑна кӑкӑрӗнчен чӑмӑрӗпе чышрӗ.
Сысоев молча ткнул Алешу кулачищем в бок.