Шырав

Шырав ĕçĕ:

Ольгӑн (тĕпĕ: Ольга) more information about the word form can be found here.

Курт мӗн тӑвас тенӗ — ҫавна тутӑр, ан тив — кӑшкӑртӑр, анчах Ольгӑн хаяр, йӗрӗнчӗклӗ сӑмахӗсене тепӗр хут тӳссе ирттернинчен нимӗн усси те ҫук.
Пусть Курт делает, что хочет, пусть кричит, пусть злится, нет никакого смысла еще раз выносить злые, презрительные выходки Ольги.

VIII // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Вӗсем вилӗм ҫинчен ҫав тери лӑпкӑн, пӗр-пӗр вак япала ҫинчен каланӑ пек, калаҫса ларнӑ пирки Ольгӑн чӗри хӑраса, пӑчӑртанса пычӗ.
И сердце ее наполнялось ужасом оттого, что они говорят так спокойно, словно это мелочь какая.

IV // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Тӗрӗс ҫав, Ольга кӗтме пултарать, Ольга вилӗмрен хӑрама пултарать, Ольгӑн пурӑнсан та усси пур.
Да, Ольга может ждать, Ольга может бояться смерти, Ольге есть зачем жить.

IV // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Чечориха малтанах Ольгӑн аллине ним чӗнмесӗр ачашласа ларчӗ.
Чечориха сначала молча гладила руку Ольги.

IV // Леонид Агаков. Василевская В.Л. Асамат кӗперӗ: повесть. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1945. — 200 с.

Вӑл тура кӑларса Тимура пама тӑнӑччӗ ҫеҫ, ҫак самантра вӗсен хыҫӗнче кантӑкран ҫав тери тарӑхса кӑшкӑракан Ольгӑн сасси илтӗнсе кайрӗ.
Она вынула гребенку, протянула ее Тимуру, и тотчас же позади, из окна, раздался негодующий окрик Ольги:

Тимурпа унӑн команди // Матвей Сакмаров. Гайдар, Аркадий Петрович. Тимурпа унӑн команди: повесть; вырӑсларан М.А.Сакмаров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1967. — 102 с.

Ольгӑн ӑшӗ вӑркама пуҫларӗ.
Беспокойство охватило Ольгу.

Ку вӑл — ашшӗ парни, ӑна Ольгӑн ҫуралнӑ кунӗ ячӗпе ярса панӑччӗ.
Он — подарок отца, который он прислал ей ко дню рождения.

Ҫакӑнтан хӑранӑ кушак ҫури, Ольгӑн аллисене тӑрмаласа, вӗлтӗрен ӑшнелле чӑмрӗ.
Царапнув руки, котенок кувыркнулся в крапиву.

— Обломовщина! — салхуллӑн каларӗ те Андрей, Ольгӑн ытти ыйтӑвӗсем ҫине киле ҫитиччен те чӗнмерӗ.
— Обломовщина! — мрачно отвечал Андрей и на дальнейшие расспросы Ольги хранил до самого дома угрюмое молчание.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ольгӑн тӗтреллӗ тунсӑхӗпе ыйтӑвӗсем ҫумне урӑхла, инҫетре пулин те, ҫапах уҫӑмлӑ, паллӑ та хӑрушӑ тӗлӗксем шӑппӑн хушӑнчӗҫ…
В туманную грусть и вопросы, посещавшие Ольгу, тихо вселились другие, хотя отдаленные, но ясные, определенные и грозные сны…

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ольгӑн телейӗ мӗн тери туллирех, вӑл ҫав тери шухӑша каять… шикленет те!
Чем счастье ее было полнее, тем она становилась задумчивее и даже… боязливее.

Вӑл шикленсе шухӑшлакалать: Ольгӑн ирӗкӗпе вӑйӗ ҫитӗ-ши?..
Он с боязнью задумывался, достанет ли у ней воли и сил…

Ольгӑн шухӑшӗпе ирӗкӗ хыҫҫӑн вӑл аран-аран ҫеҫ ӗлкӗрсе пыракан пулчӗ.
Его едва-едва ставало поспевать за томительною торопливостью ее мысли и воли.

Малтанах Штольцӑн Ольгӑн ӑс-хакӑлӗпе чылай кӗрешме, ҫамрӑклӑхӑн хӗрӳлӗхне пытарма, кӑмӑл хавхаланӑвӗсене лӑплантарма, пӗр пек лӑпкӑ пурӑнма тивнӗ, анчах ку нумайлӑха пыман: Штольц кӑшт ӗненсе куҫ хупсанах, каллех пӑлхану пуҫланнӑ, пурнӑҫ вӗреме тытӑннӑ, канӑҫсӑр ӑс, пӑлханнӑ чӗре ҫӗнӗ ыйтусем панӑ; пӑшӑрханнӑ шухӑш-ӗмӗте пусармалла пулнӑ, хӑйне хӑй сахалтарах е ытларах юратма тивнӗ.
Сначала долго приходилось ему бороться с живостью ее натуры, прерывать лихорадку молодости, укладывать порывы в определенные размеры, давать плавное течение жизни, и то на время: едва он закрывал доверчиво глаза, поднималась опять тревога, жизнь била ключом, слышался новый вопрос беспокойного ума, встревоженного сердца; там надо было успокоивать раздраженное воображение, унимать или будить самолюбие.

Унта Штольц Ольгӑн тӗпсӗр тарӑн чунне ӑнланма пуҫларӗ: ҫав чуна вӑл нихҫан та канӑҫтарма пултарайман.
Там мало-помалу открывалась перед ним глубокая бездна ее души, которую приходилось ему наполнять и никогда не наполнить.

Ольгӑн сасси мӗн тери лайӑхланса кайрӗ халь!
Как у ней теперь выработался голос!

VI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Кам-ши, кам вӑл Ольгӑн телейлӗ мӑшӑрӗ?
Кто ж, кто этот счастливец?

Штольц хӑйӗн вилнӗ ашшӗн пӳлӗмне, Герц вариацийӗсене, князь галерейине, кӑвак куҫсене, пудрӑланӑ сарӑ ҫӳҫсене аса илчӗ — ҫаксене пурне те Ольгӑн питӗ ҫепӗҫ сасси хупласа хучӗ: Ольга юррине Штольц ӑсӗпе туйрӗ…
В его памяти воскресла только благоухающая комната его матери, варьяции Герца, княжеская галерея, голубые глаза, каштановые волосы под пудрой — и все это покрывал какой-то нежный голос Ольги: он в уме слышал ее пение…

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Турӑҫӑм, сӑмах Обломов пирки пынине пӗлнӗ пулсан, эпӗ ҫапла асапланнӑ пулӑттӑм-и? — терӗ вӑл, Ольга ҫине ҫав тери ачашшӑн, ҫав тери именсе, Ольгӑн нимӗнле хӑрушлӑх та пулман пекех пӑхса.
— Боже мой, если б я знал, что дело идет об Обломове, мучился ли бы я так! — сказал он, глядя на нее так ласково, с такою доверчивостью, как будто у ней не было этого ужасного прошедшего.

Вӑл Ольгӑн икӗ аллинчен тытрӗ, иккӗшне те чуптурӗ, вара тарӑн шухӑша кайрӗ.
Он взял ее за обе руки, поцеловал ту и другую, потом глубоко задумался.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics