Шырав

Иваница

Иваница кинемей, граф пӑрӑнса каясран хӑраса, шӑтӑкра ун арӑмӗ пытанса пурӑннине систересчӗ-ҫке тесе, хӑйпе юнашар ларакансене пӑшӑлтатса каларӗ.
Бабка Иваница, опасаясь, как бы граф не прошел мимо, предложила соседям сообщить ему, что его жена в пещере.

— Иваница инке, мӗнле-ха унта, кӗҫӗн алӑкӑр уҫах-и?
— Бабушка Иваница, а что, калитка открыта?

Иваница карчӑк пырса кӗчӗ.
Вошла бабка Иваница.

Вӗсене пурне те чӗркуҫҫи таран кӑна ӳкерсе илнӗ; ҫавӑнпа Ставри пуп вӗсен урисене акӑлчансен етри тата-тата кайнӑ тесе ӗнентерме пӑхать, Иваница карчӑк вара ҫавсене «асап чӑтнӑ ҫынсем» тет.
Все они были изображены только до колен; поп Ставри уверял, что ядра англичан оторвали им ноги, и бабка Иваница называла их «мучениками».

Ҫав чаплӑ иккуна Иваницӑн мӑн аслашшӗ Арсений хаджи пуп ӳкернӗ пулать имӗш, ӳкерессе те ал пӳрнипе мар иккен, ура пӳрнисемпе ӳкернӗ тесе мухтанса калать Иваница карчӑк.
Бабка Иваница с гордостью рассказывала, что эту замечательную икону писал ее прадед, отец хаджи Арсений, причем — не рукой, а ногой,

Иваница карчӑк ҫавӑнпа вӗсене, авалхи хӗҫ-пӑшал пуҫтарасшӑн ҫунакан ҫын пек, пит хисеплесе пӑхать.
и потому бабка Иваница ценила их, как любители ценят старинное оружие.