Шырав

Шырав ĕçĕ:

кӑмӑллӑ the word is in our database.

кӑмӑллӑ (тĕпĕ: кӑмӑллӑ) more information about the word form can be found here.

Хӗр каланине иккӗмӗш хут итленӗ чухне вӑл хӗр питӗ йӗркеллӗ пулнинчен, хӗр ӗмӗтсӗр пулманнинчен, вӑл чӗререн парӑнса туслашма пултарнинчен, ҫемҫе кӑмӑллӑ пулнинчен, нумай тӗлӗшпе айван пулнинчен те тӗлӗнмен.
Вторую исповедь она слушала, уже не изумляясь тому, что девушка, ее делавшая, сохранила все благородные свойства человека: и бескорыстие, и способность к верной дружбе, и мягкость души, — сохранила даже довольно много наивности.

XIV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Вера Павловна хӑйне валли мӑшӑр тупнӑ, вӑл унпа питӗ кӑмӑллӑ, питӗ телейлӗ, унран лайӑхраххи шырасси ҫинчен вӑл шухӑшлама та пултарайман: лайӑх мар-им вара ӑна?
Выбор сделан, Вера Павловна очень довольна и счастлива выбором, у ней не может явиться и мысли искать лучшего: разве ей не хорошо?

XII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ун чухне Кирсановӑн икӗ-виҫӗ эрне хушши Лопуховсем патне пите каясси килнӗ, анчах вӑл ун чухне те, чӗри ыратнине мар, кӗрешӳре хӑй ҫирӗп пулнине ытларах туйса савӑннӑ, тепӗр уйӑхран ун чӗри пачах та ыратми пулнӑ, хӑй тӳрӗ кӑмӑллӑ пулнипе савӑнасси кӑна юлнӑ.
Две-три недели Кирсанова тянуло тогда к Лопуховым, но и в это время было больше удовольствия от сознания своей твердости в борьбе, чем боли от лишения, а через месяц боль вовсе прошла, и осталось одно довольство своею честностью.

Тепӗр ҫултан Кирсанов каллех Лопуховсем патне ҫӳреме тытӑнчӗ, халӗ вӑл ӗлӗкхи пекех ырӑ та тӳрӗ кӑмӑллӑ Кирсанов ӗнтӗ.
Через год он даже возобновил посещения к Лопуховым и был прежним отличным Кирсановым, простым и честным.

XI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

— Епле ырӑ кӑмӑллӑ эсир!
— Какая вы добрая!

III // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Эсӗ, Верочка, кухаркӑна апат пӗҫерме пулӑшнӑ чухне, кухньӑра пӑчӑ, тӗттӗм пулсан та, сана лайӑх, кӑмӑллӑ, эсӗ кухньӑра пӑчӑ та тӗттӗм пулни ҫинчен шутламастӑн та вӗт?
Когда ты, Верочка, помогаешь кухарке готовить обед, ведь в кухне душно, чадно, а ведь тебе хорошо, нужды нет, что душно и чадно?

Эпӗ лайӑх мар пулсан та — эсӗ лайӑх пултӑн; эпӗ усал пулсан та — эсӗ ырӑ кӑмӑллӑ пултӑн.
Хорошая ты — от меня дурной; добрая ты — от меня злой.

Сирӗн мана, Вера Павловна, ырӑ та тӳрӗ кӑмӑллӑ хӗрарӑм тӑвас килет-и?
Вам угодно, Вера Павловна, чтоб я была доброю и честною женщиною?

— Вера Павловна, эсир нумай вӗреннӗ хӗрарӑм, эсир ҫав тери таса чӗреллӗ те ырӑ кӑмӑллӑ ҫын, — тет Марья Алексевна, кӗвӗлсе ҫитнипе хӑйӗн сасси чӗтресе тухать, — эсир ҫав тери ырӑ хӗрарӑм… манӑн, хаяр та усалскерӗн, ӗҫекенскерӗн, епле калаҫас-ха сирӗнпе?
— Вера Павловна, вы образованная дама, вы такая чистая и благородная, — говорит Марья Алексевна, и голос ее дрожит от злобы, — вы такая добрая… как же мне, грубой и злой пьянице, разговаривать с вами?

Хытӑ кӑмӑллӑ та усал хӗрарӑм, вӑл хӗрне асаплантарнӑ, хӑйне усӑ пултӑр тесе ӑна вӗлерме те, тӗп тума та хатӗр пулнӑ, тата хӗрне пула хӑйӗн пуйса каяс планӗ арканса кайнишӗн вӑл ӑна ылханнӑ та, — ку вӑл ҫапла; анчах ҫакӑнтан вӑл хӗрне нимӗн чухлӗ те юратман теме пулать-и-ха?
Женщина очень грубая и очень дурная, она мучила дочь, готова была и убить, и погубить ее для своей выгоды, и проклинала ее, потерпев через нее расстройство своего плана обогатиться, — это так; но следует ли из этого, что она не имела к дочери никакой любви?

II // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Эпӗ Адельшӗн питӗ хавас: Сторешник вӑл ырӑ кӑмӑллӑ ҫын; анчах Аделӗн характер ҫук, ҫав ҫеҫ шел.
Я очень рада за Адель: он добрый малый; только жаль, что Адель не имеет характера.

Жюли платье епле ларнине питӗ тимлӗн сӑнаса пӑхса тухрӗ, ҫухине, ҫанӑсене епле ҫӗленине пӑхса тухрӗ те кӑмӑллӑ юлчӗ.
Жюли очень внимательно рассмотрела, как сидит платье, рассмотрела шитье платка, рукавчиков и осталась довольна.

Эсир ырӑ кӑмӑллӑ, пурнӑҫа сиртен начарах пӗлмен, пурнӑҫ ҫинчен эсир шухӑшланинчен йӑнӑшрах мар шухӑшлакан, ӗҫе эсир тунинчен тӗплӗрех те тӑвакан ҫынна пуҫласа тӗл пултӑр; вӑл пӗчӗк ача пек пурне те итлекен мӗскӗн ҫын пулмарӗ; эсир ун пирки йӑнӑшма, ӑна хӑвӑр пекех путсӗр ҫын вырӑнне йышӑнма пултарнӑ, сире уншӑн каҫарма пулать.
Ваш взгляд на людей уже совершенно сформировался, когда вы встретили первого благородного человека, который не был простодушным, жалким ребенком, знал жизнь не хуже вас, судил о ней не менее верно, чем вы, умел делать дело не менее основательно, чем вы; вам простительно было ошибиться и принять его за такого же пройдоху, как вы.

XXIV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Анчах ку шухӑшсем вӗсем, хозяйка Павел Константиныча арӑмӗнчен уйӑрттарма шухӑшланӑ пекех, ӗмӗт ҫеҫ; ҫакӑн пек шухӑшсем вӗсем, тӗрӗссипе илсен, кирек мӗнле поэзи пекех, кулленхи ӗҫре кирлӗ мар, вӗсем чун-чӗрене савӑнтарма анчах кирлӗ, вӗсем пӗччен чухне вӗҫӗ-хӗррисӗр шухӑша кайса ларма тата пуласси ҫинчен калаҫма кӑна пулӑшаҫҫӗ, акӑ мӗн тума пултарнӑччӗ эпӗ, тӑвасшӑнччӗ те, анчах хам ырӑ кӑмӑллӑ пулнипе хӗрхентӗм, теме пулӑшаҫҫӗ.
Но это были точно такие же мечты, как у хозяйки мысль развести Павла Константиныча с женою; такие проекты, как всякая поэзия, служат собственно не для практики, а для отрады сердцу, ложась основанием для бесконечных размышлений наедине и для иных изъяснений в беседах будущности, что, дескать, я вот что могла (или, смотря по полу лица: мог) сделать и хотела (хотел), да по своей доброте пожалела (пожалел).

XXIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Марья Алексевна ун хыҫҫӑн вӑрҫса юлчӗ, ытти лавҫӑсене кӑшкӑрса чӗнчӗ, тӗрлӗ еннелле темиҫе утӑм чупа-чупа илчӗ, аллисене сулкаларӗ, каллех колоннӑсем патне пырса тӑчӗ, тапӑртата-тапӑртата илчӗ, алхасрӗ; ун тавра Гостинӑй двор умӗнче тӗрлӗрен шӑкӑр-макӑр сутакан пилӗк йӗкӗт пуҫтарӑнса тӑчӗҫ ӗнтӗ, йӗкӗтсем ун ҫине пӑхса киленсе тӑраҫҫӗ, ун ҫинчен усал сӑмахсем каласа пӗр-пӗринпе перкелешсе илеҫҫӗ, ӑна ҫивӗч сӑмахсем каласа мухтаҫҫӗ; ырӑ кӑмӑллӑ канашсем параҫҫӗ:
Марья Алексевна и ругала его вдогонку, и кричала других извозчиков, и бросалась в разные стороны на несколько шагов, и махала руками, и окончательно установилась опять под колоннадой, и топала, и бесилась; а вокруг нее уже стояло человек пять парней, продающих разную разность у колонн Гостиного двора; парни любовались на нее, обменивались между собою замечаниями более или менее неуважительного свойства, обращались к ней с похвалами остроумного и советами благонамеренного свойства:

XXII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Теоретик енчен илсен, эгоизм ҫын шухӑшӗсемпе практикӑра епле вылянине асӑрхама ҫынна кӑмӑллӑ.
Приятно человеку, как теоретику, замечать, как играет эгоизм его мыслями на практике».

XIX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Паллах, вӑл хӑйне ҫаксем ҫитмеҫҫӗ тесе шухӑшламӗ; вӑл ӑслӑ та тӳрӗ кӑмӑллӑ хӗр; вӑл хӑйне хӑй: ку вӑл нимӗн те мар, ку вӑл начар япала ҫеҫ, эпӗ ун пеккине кураймастӑп, — тесе шухӑшлӗ, — чӑнах та, кураймасӑр пурӑнӗ.
Конечно, она не будет думать, что этого недостает ей; она умная, честная девушка; будет думать себе: это пустяки, это дрянь, которую я презираю, — и будет презирать.

Ҫав пулас ҫимӗҫӗн калчи куранчӗ те вӗт ӗнтӗ: «эсӗ, мана путвалтан кӑлартӑн, епле маншӑн ырӑ кӑмӑллӑ эсӗ», — тет.
И ведь уж показался всход этой будущей жатвы: «Ты, говорит, меня из подвала выпустил, — какой ты для меня добрый».

— Анчах та вӑл хӑйне кӑмӑллӑ Жюлипе килнӗ Серж мӗнле тыткаланӑ пек тыткалать-ҫке.
«Однако же он держит себя так, как держал бы Серж, который тогда приезжал с доброю Жюли.

Вӗсем пӗрле чухне эсир, вӗсем иккӗшӗ те йӗркеллӗ, уҫӑ кӑмӑллӑ ҫынсем пулсан та, Лопухов чаруллӑрах, ун юлташӗ — чарусӑртарах пулнине асӑрхатӑр.
А когда вы видели их вместе, то замечали, что хоть оба они люди очень солидные и очень открытые, но Лопухов несколько сдержаннее, его товарищ — несколько экспансивнее.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics