Шырав

Шырав ĕçĕ:

кӗтмен (тĕпĕ: кӗт) more information about the word form can be found here.

Унтанпа Ольга шухӑш-кӑмӑлӗнче нимле кӗтмен улшӑну та пулса иртмерӗ.
С тех пор не было внезапных перемен в Ольге.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

«Мана акӑ мӗн кӳрентерчӗ пулас, — шухӑшларӗ Ольга, — эпӗ ӑна калама ӗлкӗреймерӗм: мсье Обломов, эсир ҫакӑн пек тӑвасса ниепле те кӗтмен, тесе…
«Мне, должно быть, оттого стало досадно, — думала она, — что я не успела сказать ему: мсьё Обломов, я никак не ожидала, чтоб вы позволили…

VI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Вӑл Ольга кӗтмен ҫӗртен тарӑхнине ҫеҫ курчӗ, сӑлтавне асӑрхамарӗ.
Он видел только внезапную досаду и не видал причины.

Анчах тепӗр чухне юрату кӗтмен ҫӗртен килсе тухни ҫинчен илтнине, вуланине аса илчӗ вӑл.
Но она вспомнила, что она слышала и читала, как любовь приходит иногда внезапно.

Хӗрарӑм кӗтмен ҫӗртен шурса каймалла мар, тӑнсӑр пулса ӳкмелле мар, тӗлӗнтермӗш пулмалла мар…
Она не должна внезапно бледнеть, падать в обморок, испытывать потрясающие взрывы…

Обломов ҫак хӗрарӑм пӑлханнине, унӑн хӗрӳллӗ ӗмӗчӗсене, вӑл кӗтмен ҫӗртен куҫҫуль юхтарнине, тертленнине, вӑйран кайнине, кайран вара чарусӑррӑн хавасланнине курасшӑн мар.
Он никогда не хотел видеть трепета в ней, слышать горячей мечты, внезапных слез, томления, изнеможения и потом бешеного перехода к радости.

Пӗрисем Ольгӑна айван, кӗске ӑслӑ тесе шутланӑ, мӗншӗн тесен вӑл пурнӑҫ ҫинчен, юрату ҫинчен ӑслӑ сӑмахсем пӑшӑлтатман, ҫынсем калаҫнӑ чухне никам кӗтмен хӑюллӑ сӑмахсем хӑвӑрттӑн каласа хуман, музыкӑпа литература пирки тишкернӗ чухне кӗнекесем ҫинчен вуласа е ҫынсенчен: илтсе пӗлнине калаҫура палӑртман: вӑл сахал калаҫнӑ, хӑйӗн ытлашши ӑслах мар шухӑшӗсене пӗлтернӗ — унран аслӑ та ҫивӗч «кавалерсем» пӑрӑннӑ; ҫивӗч маррисем, пачах урӑхла, ӑна ҫав тери ӑслӑ тесе шутланӑ, кӑштах унран хӑракаланӑ та.
Одни считали ее простой, недальней, неглубокой, потому что не сыпались с языка ее ни мудрые сентенции о жизни, о любви, ни быстрые, неожиданные и смелые реплики, ни вычитанные или подслушанные суждения о музыке и литературе: говорила она мало, и то свое, не важное — и ее обходили умные и бойкие «кавалеры»; небойкие, напротив, считали ее слишком мудреной и немного боялись.

V сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Обломов сасартӑк, кӗтмен ҫӗртен ура ҫине сиксе тӑчӗ те Захар ҫинелле ыткӑнчӗ.
Обломов вдруг неожиданно вскочил на ноги и ринулся на Захара.

XI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Тепӗр чухне, кӗтмен ҫӗртен, эрне варринче е эрне пуҫламӑшӗнче пурте паллакан ҫӳрен кӗсрепе Антипка Илья Ильича илме нимӗҫ патне ҫитсе кӗрет.
В другой раз вдруг к немцу Антипка явится на знакомой пегашке, среди или в начале недели, за Ильей Ильичом.

Пӗррехинче ҫеҫ Обломовка ҫыннисен пурнӑҫ йӗркине кӗтмен ҫӗртен килсе тухнӑ япала пӑсрӗ.
Однажды только однообразие их быта нарушилось уж подлинно нечаянным случаем.

— Типӗ эрнинче Антипа тӑвайкки тума хушмалла мар-и? — тет Обломов каллех кӗтмен ҫӗртен.
— Не велеть ли Антипке постом сделать гору? — вдруг опять скажет Обломов.

— Кӗтмен хӑна пулать! — тет ҫийӗнчех кам та пулин.
«Нечаянный гость!» — скажет непременно кто-нибудь.

Ҫынпа хӑйӗнпе те тем чухлех ӑнланмалла мар япаласем пулса иртеҫҫӗ: чылайччен аванах пурӑнать ҫын — ним те ҫук, унтан сасартӑк ӑнланса илмелле мар палкама пуҫлать е ют ҫын сассипе кӑшкӑрма тытӑнать, е каҫсерен ыйхӑ тӗлӗшпе аташса ҫӳрет; тепри кӗтмен ҫӗртенех кукӑрӑлса ӳкет те, ҫӗр ҫинче тапкалашма тапратать.
И с самим человеком творилось столько непонятного: живет-живет человек долго и хорошо — ничего, да вдруг заговорит такое непутное, или учнет кричать не своим голосом, или бродить сонный по ночам; другого, ни с того ни с сего, начнет коробить и бить оземь.

Вӑйлӑн та хӑвӑрт тӑкса ярать те, кӗтмен ҫӗртен савӑннипе макӑракан ҫынӑн шултра ӑшӑ куҫҫуль пек, хаваслӑн сиккелеме тытӑнать; ҫумӑр чарӑнтӑр ҫеҫ — хӗвел каллех ӑшӑ куллипе юратса пӑхать, уй-хирсемпе сӑрт айккисене типӗтет, вара каллех мӗнпур ҫӗршыв хӗвеле хирӗҫ телейлӗн кулать.
Хлынет бойко, обильно, весело запрыгает, точно крупные и жаркие слезы внезапно обрадованного человека; а только перестанет — солнце уже опять с ясной улыбкой любви осматривает и сушит поля и пригорки; и вся страна опять улыбается счастьем в ответ солнцу.

Ҫуркунне кӗтмен ҫӗртен ҫил-тӑмансем пулмаҫҫӗ, вӗсем уй-хирсене витсе хумаҫҫӗ, юр хӳсе лартса йывӑҫсене хуҫмаҫҫӗ.
Не возвращаются внезапные вьюги весной, не засыпают полей и не ломают снегом деревьев.

Вӑл темиҫе ҫул хушши, ывӑна пӗлмесӗр план тӑвать, шухӑшлать, утса ҫӳренӗ чухне те, выртнӑ чухне те, ҫынсен хушшинче те уйлать; е хушса хурать, е тӗрлӗ статьясене улӑштарать, е ӗнер шухӑшласа тупса ҫӗрле манса кайнине астуса илет; тепӗр чухне тата сасартӑк, ҫиҫӗм ҫиҫнӗ пек, кӗтмен ҫӗртен ҫӗнӗ шухӑш килсе тухать те, ун пуҫӗнче шухӑшсем вӗреме тытӑнаҫҫӗ, вара — ӗҫ каять!
Он несколько лет неутомимо работает над планом, думает, размышляет и ходя, и лежа, и в людях; то дополняет, то изменяет разные статьи, то возобновляет в памяти придуманное вчера и забытое ночью; а иногда вдруг, как молния, сверкнет новая, неожиданная мысль и закипит в голове — и пойдет работа.

Унӑн шурса ларнӑ, хыҫалалла ывтӑннӑ питне, унӑн уйӑх шевлисем ҫуттӑн вылянакан пысӑк хура куҫӗсене ҫывӑхранах тинкерсе пӑхрӑм эпӗ, — инҫех мар вайкӑнакан инкекӗн тӗтреллӗ сисчӗвӗ кӗтмен сивӗлӗхпе шӑвӑнса кӗчӗ вара ман чунӑ сасартӑк.
Я близко вглядывался в ее бледное, закинутое назад лицо, в ее большие черные глаза с блестевшими в них яркими лунными бликами, — и смутное предчувствие близкой беды вдруг внезапным холодом заползло в мою душу.

X сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

— Пӗлетӗн-и, Олеся… ку вӑл пач кӗтмен ҫӗртен пулса кайрӗ… унтан тата эпӗ сана чӑрмав кӳресрен те хӑрарӑм.
— Видишь ли, Олеся… это и случилось так внезапно… и кроме того, я боялся тебя беспокоить.

Унтан эпӗ вӑранса каятӑп е, тӗрӗсрех, вӑранса та мар, пач кӗтмен ҫӗртенех хам ҫывӑрманнине куратӑп.
Потом я просыпался или, вернее, не просыпался, а внезапно заставал себя бодрствующим.

IX сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

Пуринчен ытларах вӑл шурӑ питлӗ хурлӑхлӑ хӗрсенчен, уйрӑммӑнах хура куҫӗсенче «асаплӑ кунсемпе ҫылӑхлӑ каҫсем» палӑрса тӑракан хӗрсенчен, хуйхи-суйхипе савӑнӑҫне никама палӑртман хӗрсенчен хӑранӑ; ун пек хӗрсен яланах мӗн те пулин ҫынна шанмалли, каламалли пур; каласа парас пулсан та вӗсем шартах сикеҫҫӗ, кӗтмен ҫӗртен куҫҫуль юхтараҫҫӗ, кайран сасартӑк тусне мӑйран ыталаса илеҫҫӗ, чылайччен куҫран тинкереҫҫӗ, унтан пӗлӗт ҫинелле пӑхаҫҫӗ, хӑйсене ылханлӑ пурнӑҫ пӳрни ҫинчен калаҫҫӗ, тепӗр чухне тата труках тӑнран кайса ӳкеҫҫӗ.
Пуще всего он бегал тех бледных, печальных дев, большею частию с черными глазами, в которых светятся «мучительные дни и неправедные ночи», дев с не ведомыми никому скорбями и радостями, у которых всегда есть что-то вверить, сказать, и когда надо сказать, они вздрагивают, заливаются внезапными слезами, потом вдруг обовьют шею друга руками, долго смотрят в глаза, потом на небо, говорят, что жизнь их обречена проклятию, и иногда падают в обморок.

Страницăсем:

Corpus of the Chuvash language

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Menu

Statistics